– Да.
– Где она сейчас живет?
– Здесь, в Лос-Анджелесе. Она все еще продолжает работатьмедсестрой.
– Когда вы с ней говорили?
– Совсем недавно. Эта Агнес Берлингтон чертовски ловка.Своего не упустит. Не забывайте, что я лежала в больнице под именем БелиндыБайрд и что ребенок, который родился, был назван Уайт Байрд. Естественно, ябыла вынуждена назвать точный адрес супругов Байрд, чтобы свидетельство орождении ребенка было оформлено по всем правилам… Ну так вот, Агнес Берлингтонвыждала какое-то время, а потом наведалась ко мне и заявила, что помнит меня,когда я лежала в больнице под именем Белинды Байрд. И она знает, что ребенок,зарегистрированный на имя супругов Байрд, на самом деле является моимнезаконным ребенком.
– Зачем ей это было нужно? – спросил Мейсон.
– А как вы думаете? Чтобы получить деньги за молчание. Онаоказалась опытной, даже профессиональной шантажисткой. У медицинских сестервообще очень много возможностей для шантажа, если они, конечно, хотят имивоспользоваться, а эта Агнес Берлингтон нигде ничего не упускала.
– Сейчас она живет здесь, в Лос-Анджелесе?
– Да. У нее милый домик… Знаете, такой – на две семьи. Когдахочет, работает. У нее отличная машина и масса возможностей раздобыть деньги,когда она в них нуждается.
– И сколько же она из вас выкачала? – спросил Мейсон.
– Не очень много. У нее есть причины действовать осторожно.Она появляется, просит две-три сотни долларов, потом исчезает на год, затемпоявляется снова и снова просит пару сотен. И она всегда мила и дружелюбна.
– Значит, она помнит вас, – сказал Мейсон.
– Еще бы! Кроме того, у нее есть эта… как она называется? Ахда, 35-миллиметровая камера. И она снимала меня еще в больнице. Я тогда,правда, ничего об этом не знала, но она сказала мне об этом.
– Она показывала вам эти снимки?
– Нет.
– А вы не думаете, что она вас обманывает?
– Нет, мне кажется, они у нее действительно есть.
Мейсон задумчиво сказал:
– Вы платили деньги шантажистке, чтобы она хранила вашутайну, а теперь хотите сами ее раскрыть?
– А почему бы нет? – удивилась Эллен Эйдер. – Байрды погиблив автомобильной катастрофе. Хармен Хаслетт погиб в море. И мой сын являетсятеперь единственным наследником фирмы и двухмиллионного состояния. Ради сына яготова на все, мистер Мейсон. Уайт очень горевал, когда Байрды погибли. Ониоставили ему кое-какие деньги. Но все равно он какой-то не приспособленный кжизни. А если бы он получил такое состояние, он бы мог твердо встать на ноги.
– Он может встать на ноги и другим путем, – ответил Мейсон.
– Нет, нет, только не Уайт! – ответила женщина. – Сейчас унего нет никакой почвы под ногами. Поверьте мне, все было бы не так, будьБайрды еще живы… Но они умерли и оставили ему немного денег… Нет, мистерМейсон, я все обдумала, прежде чем прийти к вам.
– Понятно! – ответил тот. – И чего вы ждете от меня?
– Я хочу, чтобы вы получили от Агнес Берлингтон показанияили как там это еще называется. Письменные показания.
– Ваш сын носит имя Байрдов?
– Да. Его зовут Уайт Байрд. Однажды, когда Белинды и Аугустане было дома, эта женщина пришла и к нему. Она была с ним мила, рассказала ему,что работала сестрой в больнице Сан-Франциско, когда он появился на свет, чтоухаживала за его матерью и хотела бы сейчас ее повидать. Судя по всему, онахотела шантажировать и Байрдов.
– Та самая медсестра?
– Да, конечно! Она даже сообщила ему свое имя – АгнесБерлингтон.
– И что было потом?
– Она расспросила Уайта о его матери. О том, как тавыглядит, какая у нее походка. Стройная ли она и величавая? Уайт рассмеялся вответ и сказал, что его мать совсем не стройная, а скорее полная. Так онипоговорили немного, а потом Агнес ушла…
– Вы еще чего-то недоговариваете, – сказал Мейсон. –Рассказывайте все, что было.
– Я и так вам все рассказываю, – ответила Эллен Эйдер. –Короче говоря, Агнес стала шантажировать и Байрдов. Она как-то поймала мистераБайрда и сказала ему, что служила сестрой в больнице, когда родился его сын, апотом намекнула, что знает, как выглядит мать мальчика, и что она пришла занятьу него двести пятьдесят долларов. Байрд дал ей эти деньги.
– А дальше?
– Через какое-то время она появилась снова и снова «заняла»двести пятьдесят долларов.
– И сколько же Байрды выплатили ей вообще?
– В общей сложности тысячу двести пятьдесят долларов.
– Откуда у них такие деньги? И почему они платили?
– Платили, – ответила Эллен Эйдер, – разумеется, противсобственной воли. Но у них не было другого выхода.
– В течение этого времени и вы тоже платили?
– Да, я тоже давала ей деньги «взаймы».
– И теперь вы хотите с ней поговорить? – недовольнопробурчал Мейсон.
– Да, я платила ей за молчание, а теперь хочу, чтобы оназаговорила. Теперь мне нужны ее показания.
– Возможно, это какое-то крупное мошенничество, –пробормотал Мейсон.
– Что вы имеете в виду?
– Ведь вы могли все это выдумать, когда узнали, что послеХаслетта осталось два миллиона… Ну, хорошо, Эллен, я поговорю с этой сестрой.Но предупреждаю вас, я настроен очень скептически, и мне нужны доказательства,много-много доказательств.
– Она даст вам их, – утвердительно кивнула Эллен Эйдер.
– В таком случае мы поступим следующим образом, – произнесМейсон. – Мы навестим эту Агнес Берлингтон. И если я сочту, что она говоритправду, я возьму у нее письменные показания.
– И эти письменные показания будут действительными даже втом случае, если с ней что-то случится? – поинтересовалась Эллен Эйдер.
– Она прожила эти двадцать лет, – бросил Мейсон. – Проживети еще какое-то время. Но в любом случае ее показания могут быть предъявлены какофициальный документ.
– А вы сделаете это для меня?
– Когда вы последний раз говорили со мной, вы отказались отмоих услуг в качестве адвоката.
– Сейчас ситуация изменилась, мистер Мейсон. На многие вещия смотрю теперь другими глазами.
– Это верно, – согласился Мейсон и внезапно спросил: – А чтовы скажете насчет Максин Эдфилд?
