– В каком смысле?
– Вы хорошо ее знали?
– Очень хорошо.
– Вы просили у нее советов?
– Да… Она на несколько лет старше меня, и я смотрела на неекак на более опытную подругу.
– Вы часто виделись с ней?
– Да.
– Говорили о своей связи с Харменом Хаслеттом?
– Да.
– Говорили, что забеременели?
Мисс Эйдер кивнула.
– Она знала о том, что вы получили тысячу долларов?
– Она единственная и знала об этом.
– А не говорили, что хотите обмануть Хаслетта, что на самомделе вы не беременны?
– Конечно, нет! Я же была беременна. У меня был оченьневажный вид тогда, и Максин это заметила. Устроила мне настоящий допрос. И вконце концов я ей все рассказала.
– А теперь она клянется, что вы не были беременны и что всеэто была лишь ловкая авантюра, чтобы женить Хаслетта на себе.
– Я знаю. Жизнь не очень-то миловала Максин. Поэтому она иготова сказать все что угодно – лишь бы перед ней положили изрядный куш. Крометого, когда речь идет о состоянии в два миллиона, можно ждать чего угодно,мистер Мейсон.
– Вы правы, – ответил тот.
– Значит, Максин заявила, что я хотела женить Хаслетта насебе?
– Да. И единственное, в чем я смог ее уличить, – это в том,что она неверно опознала вас. Но уже одно это поставило ее в невыгодноеположение. Правда, двадцать лет спустя можно и ошибиться.
– А вы поедете со мной к Агнес Берлингтон?
Мейсон устало вздохнул и произнес:
– Ладно! Посмотрим, что она нам расскажет. Но еще разпредупреждаю вас: я не дам согласия защищать ваши интересы, пока не уточнюкое-какие факты.
– Почему?
– Потому что человек, обвиненный в преступлении, имеет правоиметь защитника, независимо от того, виновен он на самом деле или нет. Ноадвокат, дорожащий своей репутацией, не имеет права браться за дела клиента,который может позволить себе пойти на обман.
– Понимаю, мистер Мейсон. И если окажется, что я васобманула, я не буду просить вас защищать мои интересы.
– Ловлю вас на слове, – предупредил Мейсон. – И все же мнекажется, что у вас слова расходятся с поступками. Я имею все основанияполагать, что вы очень ловкая женщина. Допустим, что двадцать лет назад выдействительно, ссылаясь на беременность, хотели женить на себе Хаслетта, ноничего не вышло. Вы получили только тысячу долларов, уехали из города и нашлиработу в другом месте. Однако в вашей голове постоянно зрела мысль, что в своевремя вы предъявите иск Хармену Хаслетту или заключите с ним соглашение. Выподыскали подходящую семью – семью Байрдов, которая имела ребенка такого жевозраста, в каком был бы и ваш, если бы он действительно должен был родиться, иждали лишь, когда наступит ваш «звездный час».
– Но ведь это ваши домыслы, мистер Мейсон!!!
– Не знаю. Но такой вариант тоже не исключается.
– Это противоречит моей натуре! Неужели вы не можете понять,что человек, проработавший всю свою жизнь, не способен на такое?! Теперь я ужедослужилась до должности старшего продавца в фирме «Френч, Коулмен и Свейзи», вбольшом городском универмаге… И ко всему прочему вы еще будете располагатьпоказаниями этой медсестры.
– Да, это может явиться самым важным доказательством.Конечно, если она скажет правду.
– Вы убедитесь, что та говорит правду, как только заговоритес ней. Конечно, она не сознается в том, что шантажировала меня. Но Уайт можетпоказать, что эта женщина приходила к нему, когда Байрдов не было дома,расспрашивала его о Байрдах и просила описать внешность матери. В то времяУайту уже было двенадцать-тринадцать лет, и он хорошо это помнит.
– Вы с ним уже говорили об этом?
– Нет, но уверена, что он помнит, потому что в свое время онрассказывал об этом и мне, и Байрдам.
– А Агнес навещала обоих Байрдов?
– Только Аугуста Байрда.
– И просила у него денег?
– Просила одолжить ей денег.
– И Байрд давал ей деньги?
– Он был вынужден это делать.
– И у него были деньги?
– Да.
– И он давал ей в долг?
– Да.
– Чеком или наличными?
– Она признавала только наличные.
– А сейчас Аугуста Байрда нет в живых?
– Нет.
– Белинда Байрд тоже умерла?
– Я же говорила вам, что они погибли в автомобильнойкатастрофе.
– Так, так… Вот, значит, какова ваша история, – заключилМейсон. – И судя по всему, никто не может ее подтвердить, кроме вас и этоймедсестры. А в противовес вашей версии у нас имеются показания Максин Эдфилд.
– Максин – наглая лгунья! – воскликнула Эллен Эйдер. – Ктому же ее подкупили!
– Хорошо, мы поедем с вами к Агнес Берлингтон, – сказалМейсон. – Но, предупреждаю вас, я устрою ей настоящий допрос! И если все этоложь и вы выдумали всю эту историю, втянув в нее Уайта Байрда, я все равно обэтом узнаю.
– А если вы придете к заключению, что это не ложь?
– Тогда я соглашусь представлять ваши интересы, – ответилМейсон. – Но пока я еще не ваш адвокат. Я просто отправлюсь с вами в дом АгнесБерлингтон для выяснения вопроса.
– Когда вы можете туда поехать?
– А как вы думаете, когда лучше это сделать?
– Днем она, кажется, работает. Так что ехать лучше всеговечером.
– Сегодня вечером?
– Почему бы нет?
– Вы созвонитесь с ней и договоритесь о встрече?
– Нет, это было бы неумно. Я думаю, нам лучше нанести ейвизит без предупреждения. Вы скажете ей, что вы мой адвокат, и расспросите оденьгах, которые она, так сказать, «брала в долг» у Аугуста Байрда и у меня.Потом, когда она откажется от того, что занимала у нас деньги, я спрошу ее оразговоре с Уайтом, и в конце концов мы заставим ее все рассказать.
Мейсон покачал головой:
– Не думаю, что это удачный вариант, но мы решим все наместе. Во всяком случае, я готов встретиться с этой женщиной и переговорить сней.
– Скажем, сегодня в восемь?
