и до самого рассвета, совершал обход терема. А ещё пятеро дружинников то же самое делали, обходя и частокол, и единственные ворота, устроенные в этом частоколе, и сейчас на массивный засов закрытые.
Княжеский терем охранялся и днём, и ночью, так как неизвестные шальные людишки уже несколько раз в последнее время совершали на него нападения. Впрочем, Драговит предполагал, кто за этими нападениями стоял.
Когда дружинник скрылся за поворотом, Беляна крадучись спустилась по ступеням и добежала до ворот. Перевела дыхание. Там её уже ждали. Как и договаривались, это был её возлюбленный. Юноша дак был ловок, и ему без труда удалось перемахнуть через частокол, хотя тот и превышал полтора человеческих роста.
Юноша обнял Беляну и из-за пазухи что-то достал.
– Смотри, – тихо он произнёс и протянул это что-то.
Беляна рассмотрела, что это были серёжки. Они блеснули в свете луны.
Серёжки были изящные, с драгоценными камешками и золотые. Их сделал явно какой-то искусный греческий мастер.
Скорио произнёс:
– Это серёжки моей мамы.
– Ой, какие же красивые! – вырвалось из груди Беляны. Она от их вида пришла в восхищение.
Хотя Беляна была ещё по сути ребёнком, она по-прежнему играла в куклы и ей было всего-то пятнадцать лет, но младшей дочери князя уже нравились и женские украшения, и она могла их по достоинству оценить.
– Моя мама, когда мне их передавала, – продолжил Скорио, – то сказала, чтобы я эти серёжки подарил своей суженной, вот я и дарю их тебе!
Беляна от смущения зарделась, но примерила серёжки и спросила:
– А они мне идут?
– Идут! – ответил ей юноша дак. – И ещё как идут!
Беляна обняла юношу и, зажмурившись, поцеловала его. Затем Беляна спросила:
– Ну а когда ты возвращаешься в Дакию?
– Уже через два дня.
– Так скоро? – разочарованно переспросила Беляна.
– Дольше оставаться я не могу. Меня ждут на родине, в Дакии, – ответил возлюбленной юноша.
– И что теперь? Как нам быть?
– Я хочу завтра встретиться с твоим отцом… – ответил девушке Скорио. – Я буду просить у него твоей руки! Ты выйдешь за меня?
Дочь Драговита зарделась ещё больше и кивнула согласно головой.
Молодые люди, уже ничего не замечая, вновь обнялись.
***
Драговит собирался дать напутствие Скорио, перед тем как приближённый Децебала покинет Тамасидаву, и поэтому не удивился, когда юноша попросил его о встрече.
Ну что ж, им было о чём переговорить при их расставании.
Драговит ждал со дня на день прибытие человека от князя Божена, и не сомневался, что тот и его склавины присоединятся к карпам и совместно выступят на выручку Децебалу. А ещё у перевала Орлиного они должны были встретиться и с воинами бастарнами, и может быть ещё и с костобоками.
Клондик пообещал Драговиту, что через три недели их приведёт туда. Тогда их соберётся у этого перевала, через который проходила кратчайшая дорога в Дакию, до тридцати тысяч воев! Очень существенная подмога побратиму, царю даков. Всё вроде бы складывалось так, как и хотел Драговит. Он Децебала не подведёт… Он сдержит данное ему слово!
Беспокоил князя Драговита только старейшина из рода Дулёб.
Драговит понимал, что Хвалимир от своего никогда не отступится, и какую-нибудь пакость уже наверняка ему готовит. Плохо, что почти половина родов и старейшин карпского племенного союза тянулись к этой лисе, к этому интригану и пройдохе, и постоянно прислушивались к его речам и увещеваниям. А этот старейшина продолжал гнуть свою линию и всем колеблющимся внушал, что усиление княжеской власти – это плохо для карпов, и что они должны вернутся к своим стародавним порядкам. Когда князь может быть и был первым, но первым среди равных! И его избирали. Причём, только в тяжёлую годину! Например, для войны. И срок его княжения был ограничен.
Не все понимали, что время не стоит на месте. Оно изменилось. И теперь необходима крепкая власть. Только княжеская. Чтобы все силы карпов собирались в кулак. Иначе союзу карпов, то есть праславянским племенам, не удастся выжить.
Вскоре появился Скорио.
Юноша был бледен и чем-то взволнован. Это Драговит сразу же отметил про себя.
Драговит и Скорио были в палате одни. В ней из четырёх факелов горел всего лишь один, да и то он находился в дальнем углу и постепенно угасал. Его вовремя не заменили.
Дак неожиданно рухнул на колени.
На этот его странный поступок Драговит поднял в удивлении бровь. А юноша, тем временем немного путаясь и даже от волнения заикаясь, заговорил:
– Кня…кня-яже, прости… про-ости за мою дерзость… Но я… я очень прошу у тебя… Я прошу руки… твоей дочери! Мы любим друг друга!
Говоря откр
Глава девятая
Драговит до последнего времени искренне считал, что его младшая дочь ещё не повзрослела, что она ребёнок, а оказывается… Она привлекала мужское внимание, да ещё такое, что уже влюблялись в неё не на шутку, и даже осмеливались просить её руки. Вирута оказалась права! Вот тебе и тихоня Беляна, всё время проводившая в играх с малышнёй, со всякой мелкой живностью, с многочисленными котятами и щенками, и возившаяся с куклами, коих у неё было превеликое множество.
«Ах, Беляна, Беляна!» – только и подумал сокрушённо князь.
Вскоре появилась Вирута. Она не спала и как чувствовала, что что-то сейчас происходит. Князь обратился к супруге:
– Дорогая, пожалуйста, не удивляйся, но только что попросили руки нашей дочери…
– Которой?! Старшей? Или нашей младшей? – и тут Вирута увидела коленопреклонённого дака Скорио, которого она не сразу в полумраке рассмотрела, и супруга князя всё поняла.
Отца Скорио она знала. Он был одним из ближайших соратников её брата и с детства они с Децебалом дружили. Ещё до её замужества он просил у Децебала её руки, но она единственный раз ослушалась брата и предпочла Драговита. И вот теперь в какой-то мере всё повторялось, только уже у их детей.
Драговит вызвал слуг и велел им зажечь все факелы, чтобы в палате стало светлее. Слуги засуетились и исполнили приказание. Внесены были новые факелы и в палате наконец-то стало намного больше света.
Скорио с волнением ждал ответа от родителей девушки. У него перехватило дыхание, и он не смел поднять глаза ни на князя, ни на его супругу.
Драговит велел позвать Беляну. Она казалось этого ждала, и впорхнула в палату тут же.
Князь и его супруга посмотрели на младшую дочь. Драговит нервно откашлялся и спросил Беляну:
– Ты догадываешься, почему я тебя позвал?
Беляна опустила голову, но по краске, залившей всё её лицо, стало понятно, что она обо всём догадывается. Видно они с даком уже сговорились заранее.
Драговит велел юноше встать. Когда Скорио подчинился и встал с колен, князь вновь обратился к Беляне:
– Так скажи мне, как ты относишься к жениху? Тебе он нравится?
Голос у Беляны пропал. Девушка закрыла лицо руками и закивала головой.
Драговит погладил бороду и посмотрел на супругу. Он
