— А ты как думаешь, Аллан? — обратился к нему Кэшин. — Может, и правда ничего такого — затащить четырнадцатилетнюю девчонку в свою машину?
— Ну целовались, говорят же вам, — пробубнил Аллан.
— Ага. И для этого снимали штаны? Задницами вы, что ли, целовались? Ты женат, Аллан?
Моррис почесал в затылке. Он стоял на свету, и Кэшин видел, как в воздух взвилась целая туча перхоти. Девочка уставилась в землю и обкусывала накрашенный ноготь.
— Слушайте, — наконец заговорил Моррис, — ничего плохого я не делал, клянусь.
— Женат, Аллан?
— Ну, типа того.
— Типа того? Это так сейчас называется? В церкви венчался?
Моррис все время трусливо отводил глаза. Кэшин махнул девочке рукой, призывая идти за ним. За сараем он спросил ее:
— Может, напишешь на него жалобу, Стейси? Он тебя заставлял что-нибудь делать? Угрожал? Подумай.
Она закрыла глаза и помотала головой:
— Нет, не было ничего такого.
— Точно? Я ведь запишу все, о чем тебя спрашивал. Может, хочешь еще что-нибудь сказать? Женщина-констебль нужна?
— Нет-нет, — повторила она.
Кэшин вернулся, махнул рукой Моррису. Тому было явно не по себе, даже взгляд у него стал какой-то затравленный, точно у кролика. Они стояли среди высокой травы, а в лужах между бетонных блоков отражались белые облака.
— Она тебе кто? — спросил Кэшин.
— Родственница какая-то. Точно не знаю.
— Ну и?…
— Лезет ко мне все время, даже на работу приходит. Ничего я не сделал. Сегодня вообще первый раз… да не было ничего, клянусь!
— А она не внучка Дика Геттигана?
Моррис запустил обе руки в волосы и яростно зачесался, как будто его донимали вши.
— Друг, да они уделают меня, — вдруг заныл он. — Слышь, друг…
— Не езди сюда больше с девочками развлекаться, Аллан, — перебил его Кэшин. — И вообще не светись здесь. За твоей машиной теперь будет установлено наблюдение. И никакой ты не строитель, так ведь?
— Я каменщик…
— Ты приехал сюда работать на стройке. Работать на стройке, я говорю, а не обжиматься с четырнадцатилетней девчонкой. В школе я скажу, что им не о чем волноваться, ты просто заехал отлить. Ясно?
— Ясно, сэр. Спасибо вам большое.
Кэшин пошел к машине и оглянулся по дороге. Девочка стояла и смотрела на него. Она поняла, что им ничего не будет, что он никому ничего не расскажет, и улыбнулась открыто, призывно, не по возрасту мудро.
* * *
Из дверей участка появился Карл Векслер, поигрывая мышцами, точно культурист. Он уже год как закончил академию, и закончил совсем неплохо, став третьим на курсе, но был городским и все время досадовал, что его занесло в эту глухомань, где нет никакого стоящего дела. Кэшин опустил стекло.
— Из Кромарти звонили, босс, — сказал Векслер. — Хопгуд вас искал.
Кэшин вошел в участок и набрал номер.
— Твой приятель инспектор Виллани передает тебе привет, — сказал Хопгуд. — Как так вышло, что у нас в полиции заправляют итальяшки?
— Естественный отбор, — ответил Кэшин. — Выживает стильнейший.
— Так, ну со мной он уже своими откровениями макаронника поделился, а тебя просил позвонить.
Кэшин тут же связался с Виллани через городской коммутатор.
— Как жизнь вдалеке от дел? — послышался в трубке бодрый голос. — У меня опыт есть, знаю, знаю, — просто прекрасно. Я слышал, серферы это время называют «съездить за триппером».
— Слабаки, — ответил Кэшин. — Ну, что там у тебя?
— Слушай, Джо, я про Бургойна этого ничего не слышал, но газеты меня просветили. А потом комиссар Уикен вчера сказал, что у бургойновской приемной дочери большие связи. Она старший партнер в «Ротакер Джулиан», у юристов лейбористской партии.
— Ну и при чем тут убойный отдел?
— Да чего только не выяснится. Мне сегодня этот наш англичанин, комиссар Уикен, начал рассказывать, как вести себя на людях. Насчет одежды кое-что советовал: какой костюм с какой рубашкой лучше надевать и какие ко всему этому пойдут туфли. Мне понравилось так, что просто слов нет.
— Ну, так что?
— Возьмись-ка за это дело.
— Тебе непременно нужен хромой инвалид из Порт-Монро? Вон у тебя есть этот умник Аллен — поручи ему.
— Джо, у нас тут совсем кранты. Джантц, Кемпбелл и Магуайр уволились в течение одного месяца. Ди Пьеро тоже решил уйти, Тозер лечит нервишки, у твоего приятеля Аллена жена сбежала с мясником с рынка королевы Виктории и детей с собой забрала. Он теперь утешается какой-то мистической чушью — типа надо жить настоящим моментом. Я его не то что убийство расследовать — к буддистам бы не послал.
Они помолчали.
— И потом, — продолжил Виллани, — когда сюда понаедут газетчики, эти ребята из наркомафии снова начнут мочить друг друга. Вроде как наша большая начальница вытряхнула все старье, взрастила новых, чистых, и тут на тебе — все сначала. Ну я и нашел людей, готовых возиться с этой безнадегой: какая именно сволочь убила другую сволочь, за смерть которой мы еще спасибо скажем всем городом, всем штатом, всей страной, а может, и всем миром.
— По-моему, ты переволновался, — сказал Кэшин. — А насчет Бургойна — что там накопали твои гении при осмотре места?
— Да ни черта. Сигнализацию он отключил. Следов взлома нет, отпечатков нет, оружия нет, образцов с неизвестным ДНК нет. Даже не знаю, пропало ли что-то, кроме часов. В кабинете и спальне взломали закрытые ящики.
— А с ним что?
— Вроде покушение на убийство. Выживет — останется «овощем».
— Ты задумывался, почему именно овощем? Не фруктом, скажем, или корнеплодом?
— «Философствовать будете в пабе, джентльмены». Так говорил Синго, еще до Рэя Сэрриса.
— Ну и что же мне делать? — спросил Кэшин.
— Из-за хреновых «Ротакер Джулиан» тут нужен старший офицер. Чтобы никаких обломов. Я здесь человек новый, Джо, и чую, откуда ветер дует. Закончится все это какой-нибудь заварухой похуже, чем в «Хладнокровном убийстве»,[12]я тебе точно говорю. Это пока еще цветочки.
