Глава 1
Понедельник, 2 декабря 1957 годаОн слишком много знает, чтобы быть честным человеком, но говорит, что хочет помочь. Он говорит, что может добыть для них револьвер. Уильям Уотт полон желания с ним встретиться. Лоренс Даудолл уже несколько раз встречался с Питером Мануэлем и ни за что не хотел бы встретиться с ним еще раз.
Даудолл припарковывает бежевый «Бентли» на темной городской улице и выходит. Уотт ждет на тротуаре рядом со своим темно-бордовым «Воксхоллом Велокс».
Раннее утро раннего декабря. В Глазго мокро и темно, но все еще тепло, суровой зиме только предстоит ударить.
Все трубы над крышами изрыгают темный дым. Следы дождя покрывают город траурной мантильей. Вскоре Закон о чистом воздухе[1] запретит жечь в городе уголь. Пять квадратных миль викторианского города будут признаны непригодными для человеческого обитания и снесены, после чего – реконструированы в бетоне, стекле и стали. Людей переселят на периферию, и плотность населения уменьшится на три четверти. В соответствии с крупнейшим проектом городской реконструкции послевоенной Европы будут снесены сто тридцать тысяч домов. Позже черные, замаранные здания, уцелевшие в этой архитектурной отбраковке, подвергнут пескоструйной обработке, их жесткую шкуру очистят, обнажив сверкающий желтый и бордовый песчаник. Однако обнаженный камень – пористый, он впитывает дождь и раскалывается, когда замерзает зимой.
Но эта история случилась раньше. Она произошла в старом деловом городе, многолюдном, хаотическом, диком западном городе. В городе царит свобода торговли. Город сосредоточен возле доков и реки, и в нем кипит жизнь. Город одет, как ирландская женщина с покрытой головой и опущенными глазами: с головы до ног в черное.
Даудолл шагает рядом с Уоттом, направляясь к двери под красной неоновой рекламой: «Ресторан-лаунж[2] Уайтхолла».
Уотт – высокий, крепкий, лысый, в буржуазном желтом твидовом костюме и тяжелом шерстяном пальто. Даудолл – стройный, смуглый, с усами; он адвокат Уотта. На нем модный темный костюм под пальто из верблюжьей шерсти изысканного покроя.
Они входят в дверь «Уайтхолла» и поднимаются по узкой лестнице. Уотт видит стежки на задниках ботинок Даудолла. «Ручная работа, – думает он. – Итальянские».
Ему тоже хочется иметь «Бентли» и итальянскую обувь, но сперва ему нужно уладить дело Бернсайда. Вот почему они идут на встречу с человеком, которого три дня назад выпустили из тюрьмы. Они собираются найти револьвер и раскрыть преступление.
Питер Мануэль написал Даудоллу, что у него есть информация об убийствах в Бернсайде. У множества заключенных была такая информация, но письма Мануэля отличались от прочих. Большинство писем приходили от субъектов, желавших денег, некоторые – от психов, желавших знать детали. Мануэль не просил ничего, кроме шанса встретиться с Уильямом Уоттом лицом к лицу. Странно.
Даудолл устроил эту встречу еще до того, как Мануэля выпустили, – но колебался. Иногда ему хочется все отменить, иногда он настаивает, что они должны пойти. В плохом настроении он говорит: «Это бессмысленно. Мануэль – профессиональный преступник, знаменитый лжец, вы не можете доверять его словам». Потом он думает, что они смогут перехитрить Мануэля, использовать его, чтобы распутать загадку, что тот может сообщить им пару полезных деталей. Уотт чувствует, что Даудолл не только беспокоится об исходе встречи; похоже, он боится Питера Мануэля. Даудолл – самый выдающийся специалист по уголовному праву в Глазго. Он многое повидал в жизни и встречался со множеством разных субъектов. Уотту кажется странным, что Даудолл боится, но, с другой стороны, сам он еще не встречался с Мануэлем и не знает, чего тут следует бояться.
Даудолл останавливается в трех ступеньках от верха лестницы и, держась за перила и откинувшись назад, шепчет через плечо:
– Если он попросит у вас денег, Уильям, отказывайте наотрез.
Уотт фыркает.
Даудолл предупреждал его насчет этого и раньше, в своем офисе. Любые сведения, которые они получат от Мануэля, станут бесполезными, если деньги перейдут из рук в руки. Но Уотт в отчаянном положении, и он – бизнесмен. Он знает, что ничего нельзя получить за «спасибо».
– И не сообщать ему никакой информации о себе, – снова фыркает Уотт.
Его раздражают эти предупреждения. Даудолл обращается с ним, как с ребенком. Можно подумать, Уотт ничего не знает об этих людях, об этом мире… Он знает больше, чем полагает Даудолл.
Тот снова идет вверх по лестнице, шагает в полутемный вестибюль, где пахнет свиным жиром и затхлым сигаретным дымом. Стены обшиты панелями из желтого узловатого грецкого ореха. Окно гардеробной – темная щель: сейчас понедельник и вряд ли стоит его открывать. У противоположной стены слева и справа от шезлонга стоят две пепельницы из оникса на длинных тонких медных ножках. Они пусты, но все еще источают острую вонь всесожжения.
Даудолл подходит к фасадной стене, где висит бархатная занавеска, и предплечьем откидывает ее.
В ресторане полно столов с льняными скатертями и столовыми приборами, но посетителей немного. За стойкой бара крошечный радиоприемник транслирует «Легкую программу»[3]. Передают «Серенаду Семприни»: вычурные симфонические воспроизведения популярных мелодий. «Ресторан Уайтхолла» – не модное заведение. Это – второсортное место, подходящее для интрижки со своей секретаршей.
Рядом с дверью крупная блондинка и невысокий мужчина согнулись над серыми свиными отбивными. За другим столом тихо болтает троица подвыпивших всклокоченных торговцев.
Единственный посетитель, который не поднимает взгляда, когда они входят, читает газету в баре-салоне. Он – тот самый человек, который слишком много знает. Он один.
Питер Мануэль свежевыбрит и выглядит щеголеватым в пиджаке спортивного покроя, рубашке и галстуке. Его густые волосы зачесаны назад. Уильям Уотт удивлен, какой у него респектабельный вид. Он знает досье Мануэля от Даудолла: изнасилования, тюремные сроки, непрерывные кражи со взломом. Теперь он понимает, что встреча в «Уайтхолле» – идея Мануэля, а не Даудолла. Для последнего это слишком низкопробное заведение. Для Мануэля ресторан-лаунж – место его мечты. Он стремится бывать в местах, которые лучше его самого. Это Уотту нравится.
