– Да, у Эрионда длинные руки! Читай дальше, Гарион.
"Мы с Цирадис очень долго проговорили с Пелатом иЭриондом, и решили, что новый статус нашего друга некоторое время надо держатьв тайне. Он еще так молод и невинен, а потому нельзя вот так сразу бросать егов бездну человеческой подлости и разврата. Не хотелось бы столь горькоразочаровывать юношу в самом начале его славного пути. Ведь всем нам памятенТорак с его неутолимой жаждой поклонения – однако, как только мы заикнулись отом, чтобы чтить Эрионда как бога, он поднял нас на смех. Может, Польгаракое-что упустила из виду, воспитывая парня?
И все же мы сделали маленькое исключение. Группа официальныхлиц в сопровождении третьей, седьмой и девятой армий посетила Мал-Яск. Стражахрама и чандимы вознамерились было улизнуть, но генерал Атеска живо приказалокружить их. Я дождался, покуда Эрионд не отправится на утреннюю прогулку – онкаждое утро выезжает на своем коне, – и решительно побеседовал сгролимами. Я не намеревался расстраивать нашего мальчика, но дал гролимам яснопонять, что буду сам невероятно удручен, если они в ближайшем будущемкардинально не переменят своих обычаев. Рядом со мною стоял Атеска, поигрываямечом, и гролимы быстро уловили суть. И тут, словно гром с ясного неба, в храмепоявился Эрионд. (Интересно, с какой скоростью бегает этот его конь? В то утропарня видели более чем в трех лигах от города!) Он объявил собравшимся, что ихчерные балахоны в высшей степени неприглядны и что белые пойдут им гораздобольше, и тут же без лишних слов изменил цвет всех их одежд. Боюсь, что тут ипришел конец его инкогнито, по крайней мере, в этой части Маллореи! Потом онзаявил, что их ножички больше им не понадобятся, и в храме тотчас же неосталось ни единого кинжала. Покончив с этим, Эрионд погасил огонь в святилищеи украсил алтарь живыми цветами. Уже позже до моего сведения довели, чтоподобные волшебные перемены имели в тот час место по всей Маллорее. ТеперьУргит выясняет, как с этим обстоят дела в Хтол-Мургосе. Положительно, к нашемуновому богу всем предстоит еще привыкнуть...
В общем, гролимы все как один дружненько пали ниц. (Я личноподозреваю, что не все они так уж искренни, посему не спешу проводить в армиидемобилизацию.) Эрионд поспешно повелел всем подняться и заняться делами:ухаживать за больными и немощными, приглядывать за бедняками, сиротами ибездомными.
По пути домой в Мал-Зэт Пелат подъехал ко мне, улыбнулсясвоей сладенькой улыбочкой и говорит: «Мой Учитель считает, что пора тебепеременить свой статус, император Маллореи». Тут у меня, надо признаться, поджилкизатряслись. Я решил было, что Эрионд предложит мне отречься от престола иотправит куда-нибудь в горы овец пасти. Но Пелат продолжал: «Мой Учительполагает, что вы кое-что откладываете в долгий ящик, причем совершеннонеоправданно».
«И что именно?» – спросил я.
«Более того, ваша медлительность крайне печалитпрорицательницу из Келля. Учитель настоятельно советует вам просить ее руки. Онхочет, чтобы это дело было улажено, прежде чем какие-либо неожиданные событиярасстроят ваши планы».
И вот, воротясь в Мал-Зэт, я сделал Цирадис официальноепредложение. Как мне показалось, выражения мои были вполне уместны. Но Цирадиссразила меня наповал! Она наотрез мне отказала! Я думал, сердце мое вот-вотостановится. И тут наша маленькая загадочная пророчица заговорила сама, да как!Она сказала мне все, что обо мне думает. Никогда прежде не видел ее такой!Говорила она страстно, а некоторые ее выражения, хоть и были архаичными, все женикоим образом не льстили моему самолюбию. Потом я лазал в словари, настолько упомянутыевыражения были таинственны".
– Вот молодчина! – воскликнула Сенедра.
«Но я жаждал примирения, – продолжал чтениеГарион, – и немедленно рухнул перед нею на колени, умоляя ее стать моей втаких идиотских и тошнотворно выспренних выражениях, что красноречие моеглубоко растрогало Цирадис, сердце ее смягчилось и она согласилась».
– Ох, уж эти мужчины! – презрительно фыркнулаСенедра.
«Церемония бракосочетания была столь пышной, что я вконецразорился. Мне пришлось даже занять деньжат у одного из деловых партнеровХелдара – кстати, под гигантские проценты. Шафером на свадьбе был, разумеется,Эрионд – таким образом в мой гроб был забит последний гвоздь: если церемониюсовершает бог, то ни о каком разводе и помыслить невозможно. Я погиб! В общем,месяц тому назад мы с Цирадис поженились и, доложу вам, никогда еще в жизни небыл я счастливее!»
– О-о-о, – прерывисто вздохнула Сенедра, –как трогательно! – И она потянулась к кружевному платочку.
– Это еще не конец письма, – поспешно сказалГарион.
– Так читай дальше! – Сенедра приложила платочек кглазам.
"Маллорейцы из Ангарака были вовсе не в восторге оттого, что я взял в жены далазийку, но мудро предпочли держать свое мнение присебе: конечно, я переменился, но не настолько! Теперь Цирадис с величайшимтрудом привыкает к своему новому положению – я в лепешку расшибся, но так и несмог убедить ее, что императрице подобает носить драгоценности. Она упорноукрашает себя живыми цветами, а придворные дамы рабски подражают ей, чемповергают в отчаяние всех ювелиров Мал-Зэта.
Я долго намеревался обезглавить моего родственничка,эрцгерцога Отрата, но парень настолько жалок, что в конце концов я передумал ипопросту отправил его домой. Следуя мудрому совету, который дал мне Бельдин ещев Дал-Периворе, я приказал этому кретину заточить жену в мельсенском дворце идо конца дней своих не приближаться к ней более. Спору нет, эта дама – истиннопритча во языцех в родном своем Мельсене, но, полагаю, она заслужила некоторуюкомпенсацию за то, что все эти годы имела дело с таким ублюдком.
Вот, пожалуй, и все наши новости, Гарион. С величайшимнетерпением ждем весточки от вас и всех наших друзей, коим шлем самый горячийпривет и заверения в искренней любви.
Всегда ваши
Каль (зачеркнуто) Закет и императрица Цирадис.
P.S. Заметь, я решительно отказываюсь от этой глупой ихвастливой приставки! О, чуть было не забыл: моя киска пару месяцев тому назадвновь покрыла себя позором. Не хочется ли Сенедре котеночка? Может быть, такойподарочек сгодится и для вашей малютки? Могу прислать сразу двоих.
3."
С началом зимы королева Ривы все чаще стала выходить изсебя, причем ее недовольство собою и миром возрастало по мере увеличения объемаее талии. Есть женщины, словно самой природой созданные длябеременности, – королева Ривы явно была не из их числа. Она дерзила мужу,сурово обходилась с сыном, а однажды попыталась даже пнуть ногой безобидноговолчонка. Юный волк проворно увернулся от удара и непонимающими глазамиуставился на Гариона.
– Разве брат кого-то обидел? – спросил он по-волчьи.
