пробыть, побуждает предоставить исполнение выше изложенного губернатору Эмину, имеющему уже ваши приказания, тем более что его деятельность и усердие, также как просвещенная его опытность в местных гражданских законах, общих с действующими в русской Финляндии, не имеет надобности в пособии моих советов для точного исполнения всего того, что поручено его заботам». В письме от того же числа к губернатору Эмину он излагал те же похвалы его опытности и усердию, и прибавлял что он, Спренгтпортен, «не имев никогда занятий по этой части, не мог бы принести ему большой пользы (tandis que moi ne mayant.pas occupé de cette partie, je ne pourrais pas vous être de grande utilité)».
Следует заметить, что до того времени у Спренгтпортена не было еще личного секретаря. Но по прибытии к нему Мальте, и когда сам Спренгтпортен переехал уже в Гельсингфорс, Буксгевден с дороги далее на Тавастгус, т. е. менее чем чрез неделю после приведенного письма, возобновлял Спренгтпортену свою просьбу о руководстве в деле организации управления. «При всей обширности познаний губернатора Эмина, писал он, я боюсь, что он не имеет в этом крае достаточных связей, для того чтобы привести дела к успешному окончанию мерами убеждения; с другой стороны я был бы в отчаянии если бы нужно было прибегнуть к средствам более строгим».
Имелось в виду кроме того, что предлагал Эмин, еще привести жителей к присяге, — дело считавшееся предметом первостепенной важности, в видах обеспечения тыла при движении в глубь страны. Нужно было безотлагательно восстановить сообщения с границей, движение почт, перевозку продовольствия и войск, подходящих из России, местный надзор, как земский, так и судебный, короче: всю администрацию. Установив ее в каждом округе и во всей Кюменегордской губернии, Буксгевден полагал в дальнейшем, по мере занятия новых местностей, лишь применять эти установления. Поэтому главнокомандующий убеждал Спренгтпортена возвратиться в Ловизу и взять на себя руководство действиями Эмина.
Вероятно заметив из предшествовавшей переписки, что Спренгтпортен был в некоторой претензии на то, что Эмин действует собственно по приказаниям главнокомандующего, а к нему, Спренгтпортену, обращается только за указаниями или советами, Буксгевден предоставлял губернатора в полное распоряжение его, Спренгтпортена: «покорнейше прошу в. высокопр-во, — писал он, — взять на себя труд всей этой организации и вполне располагать г. Эминым, с какою целью, на основании данных мне от Е. И. В-ва полномочий, я предоставляю ему действовать как по инструкциям, так и сообразно тому, что вам угодно будет признать нужным для пользы службы Е. В-ва».
Со стороны гр. Буксгевдена сделан был таким образом новый, притом серьезный шаг к тому, чтобы дать Спренгтпортену именно те способы действовать, на отсутствие которых он жаловался. Но тем временем в Финляндии побывал граф Аракчеев и привез Спренгтпортену приятные известия. Тон его поэтому значительно поднялся.
С приездом г. Военного Министра, — писал он ему, — я получил письмо ваше от 23-го февраля, содержание которого имеет главною целью убедить меня возвратиться в Ловизу, чтобы там управлять действиями г. Эмина… Я вижу, в. с-во, с некоторым удивлением, что предметы, приведение коих в порядок столь существенно было необходимо с наших первых шагов в этой стране, требуют теперь переустройства. Я думав бы что г. Эмин, снабженный вашими приказаниями и вашими инструкциями, а для формы также и моими советами, в особенности же принципами, которые я дал ему в основание в моем письме от 14-го числа, привели наконец к тому, что он даст вам удовлетворительный ответ.
«…Вы мне позволите, граф, сказать, что в свое время я не пользовался доверием, которым вам угодно почтить меня теперь, и вы решительно оставляли меня вне нити ваших операций, тогда как час дружеской и конфиденциальной беседы был бы достаточен для того, чтобы удостоверить вас в моей доброй воле, усердии и откровенности. Теперь же я не могу уже взять на себя исполнения ваших приказаний, часть которых, впрочем, и выходит из круга моих инструкций, выраженных в высоч. повелении 4-го февраля[16], по которому обязанность моя, при отправлении к командуемой вами армии, ограничена одними лишь советами.
«Что же касается до исполнения ваших предложений, то в. с-во без сомнения позволите мне заметить, что полномочия ваши могут распространяться только на тех, кто вам подчинен. Высказавшись таким образом с откровенностью свойственною моему характеру, и не желая нисколько устранить себя от содействия всем сердцем во всем, чего вы можете требовать для пользы службы от моих слабых знаний, — я льщу себя мыслью, что вы одобрите мое пребывание здесь, или же поездку мою к вам, если находите меня нужным для помощи себе и для того, чтобы делить труды ваши. Если могу, то постараюсь убедить моих соотечественников, что все ваши усилия и даже кровь, которую вы обязаны проливать, не стремятся ни к чему другому, как лишь к упрочению их безопасности и счастья»….
Письмо это не требует комментария: Спренгтпортен очевидно знать не хотел распоряжений главнокомандующего и к некоторой уступчивости им оказанной в видах пользы дела, отнесся с надменною иронией. Но факт, им самим засвидетельствованный в этом письме, состоит в том, что Спренгтпортен не принял никакого участия в устройстве гражданского управления в крае, которое, однако, по воле Государя возлагалось на него. Между тем, казалось ему тем более следовало принять на себя этот труд, что он домогался, и не безуспешно, звания генерал-губернатора Финляндии, в котором ему предстояло на себе испытать все затруднения, в случае если бы принимавшиеся теперь меры были неудачно задуманы или выполнены.
Гр. Буксгевден с своей стороны не замедлил ответить б. Спренгтпортену длинным письмом от 26-го февраля; в подробное рассмотрение его входить нет надобности, так как оно имело целью доказать недеятельность Спренгтпортена сопоставлением отдельных данных, о которых было уже упомянуто. Он особенно останавливался на невозможности вести переписку для испрошения его советов по предполагаемым операциям; он отвергал возможность совещаний даже с окружающими лицами, ибо в некоторых случаях, притом очень нередко, приходится не только скрывать свои намерения от начальников частей, но и делать вид предположений совершенно противоположных, до самого момента их исполнения. Указав затем, что если бы ему пришлось совещаться с Спренгтпортеном о всех действиях, то едва ли бы войска были много далее Ловизы, между тем как теперь они скоро достигнут Ботнического залива, гр. Буксгевден заключил свое письмо предоставлением полному усмотрению барона избрать себе место, где его усердие к службе может быть полезно, так как приглашением его следовать с собою он опасается подвергнуть здоровье его случайностям сурового времени года.
Вразумление это вызвало контр-ответ «Спренгтпортена.
