Китаец проводил его в девятнадцатый номер, Билл уселся и,явно нервничая, принялся ждать. Я подглядывал за ним в дырочку из соседнейкомнаты. Билл был не на шутку встревожен — он проходил по делу об убийстве исейчас не находил себе места, давая волю разыгравшейся фантазии.
Подождав, когда он дойдет до определенного состояния, ярезко распахнул дверь из соседней комнаты.
— Можешь войти, — сказал я тем же. надтреснутымголосом, каким говорил по телефону, — только держи лапы подальше от своейпушки.
Билл растерялся. Не такой он дурак, чтобы убиватьКинсингтона в доме, где знали о его визите. Это была бы слишком грубая работа.С десятью тысячами долларов в кармане он зашел посмотреть, что представляетсобой жертва, и подготовить убийство, которое трудно будет раскрыть. Не отдаваяденег, Кинсингтона можно было бы убрать уже через пару дней, но если придетсявыложить эти десять тысяч баксов, то Кинсингтона нельзя выпустить измеблированных комнат живым.
Я разыграл перед ним настоящий спектакль с переодеванием,который вполне удался при тусклом свете мерцающей из коридора лампочки. Белаяборода свисала мне на грудь, на глаза съехало широкополое сомбреро, а довершалинаряд ковбойские сапоги. Всем своим видом я изображал человека, который непозволит себя дурачить, но которого на самом деле можно в два счета перехитрить.Во всем городе не нашлось бы и с полдюжины человек, выглядевших так, как я,среди его жителей я выделялся как прыщ на видном месте.
Я заметил, как Билл Пиви расслабился — такого, как я, можнозастрелить даже из летящего аэроплана. Отыскать меня среди городской толпы кудапроще, чем встретить в вегетарианском кафе мясника.
Полностью вжившись в роль Кинсингтона, которого давносчитали мертвым, я встретил его, небрежно вертя в руках револьвер 45-гокалибра. Узнав якобы, что Огден Слай завладел моими бумагами и использует их,чтобы шантажировать Ламберта, я изобразил справедливое возмущение — негодованиюмоему не было предела. Я грозился усадить и Слая и Пиви за решетку, если они невернут деньги, но, если они сделают это — пусть отправляются на все четыре стороны,я не стану передавать дело в полицию.
Я много чего говорил, не давая Пиви вставить и словечка,стараясь произвести на него впечатление видавшего виды упрямца, которыйсчитает, что его невозможно провести. Я собирался, например, сразу жеотправиться к Джону Ламберту и выложить ему все начистоту, но для начала хотелбы получить с них десять тысяч, чтобы было с чем появиться у Ламберта.
Немного погодя Билла Пиви осенила идея, и онпоинтересовался: если он отдаст мне эти десять тысяч, не соглашусь ли я подождать,пока позвонит его патрон, мистер Слай, и поговорит со мной.
Я ответил, что, имея залог в десять тысяч, согласенподождать.
Пришлось Биллу отдать деньги, хотя ему ужасно этого нехотелось.
— Ну и где Слай может встретиться с вами для небольшойдружеской беседы? — спросил он.
— Как насчет завтрашнего утра? — ответил явопросом на вопрос.
Билл покачал головой, я заметил, что он даже вспотел. Ему нехотелось выпускать меня с этими десятью тысячами долларов, он думал, как бызаманить меня в укромное местечко, прикончить и забрать деньги.
Во время разговора я следил за ним, как кошка за мышью. Былоясно, что Билл Пиви труслив, и, если его зажать в угол, он начнет скулить ипросить о пощаде.
— Нет, завтра утром я не смогу, — внезапно сказаля. — Встретимся через час в этой комнате, а пока я загляну в одно надежноеместечко, спрячу деньги. Я не собираюсь таскать с собой столько бабок, да ещечужих.Передай ему, пусть приходит через час.
Билл заерзал, начал оправдываться, говорить что-тоневразумительное — я спутал ему все карты. Теперь меня нужно убить до того, какя выйду отсюда, а времени у него в обрез. Я видел, как блестели его крошечныеглазки-бусинки, и понимал, что он пытается прикинуть, можно ли убить меня прямоздесь и сейчас. Я небрежно повертел в руках тяжелый пистолет 45-го калибра, иэто решило дело. Пиви определенно был не дурак, но все же я одурачил его,разыграв из себя крутого золотоискателя с Дикого Запада, играючи вертящего вруках «сорокапятку». Ему все-таки пришлось сделать так, как было мне удобно.
Пришлось ему согласиться с назначенным временем, с этим он ивышел, глубоко при этом вздохнув.
Когда он ушел, я вытащил заранее приготовленный восковойманекен, переодел его в свою одежду и нацепил на него бороду, отчего он сразуже приобрел вполне убедительный вид. Когда я закончил, в комнату вошел китаец идоложил ситуацию с Биллом Пиви. Все это время тот колесил неподалеку от зданияв мощном автомобиле с плотно задернутыми шторками. По всей вероятности, ждал,когда я выйду и отправлюсь в свое укромное местечко, чтобы спрятать деньги. Поего подсчетам, я должен был выйти с минуты на минуту, иначе бы мне не вернутьсяк назначенному времени. Для Билла это была единственная возможность покончитьсо мной.Подготовив таким образом платформу для дальнейших действий, я позвонилв полицейский участок и связался с Эдисоном, детективом, который велрасследование по делу Карузерса.
— Слушайте, Эдисон, — проговорил я тоненькимвизгливым голоском, каким обычно говорят осведомители, — хотите получитьдостоверную информацию по делу Карузерса?
Детектив колебался:
— Кто это? Откуда вы говорите и что вам нужно?
— Какая разница, кто говорит? — ответил я. —Я звоню из отеля «Дальний Восток», и мне ничего не нужно.Просто хочу кое с кемпоквитаться, вот и предлагаю вам информацию из достоверных источников.
— Ладно! — рявкнул он в трубку. — Так ктоубил Карузерса?
— Этого я не знаю, — заверещал я писклявымголоском профессионального осведомителя. Зато знает один пожилой джентльмен сседой бородой, который сейчас находится здесь, в меблированных комнатах, акакие-то люди, которые крутятся внизу, на улице, собираются убрать его. Можетеприслать сюда переодетых сыщиков и пару полицейских на мотоциклах, пусть онипоследят, как развернутся события.
Даже через трубку я чувствовал, как он колеблется.
— Да что вы там, дурака валяете?
— Лучше поскорее пришлите сюда своих людей, да толькобез шума, — снова сказал я. — Двое в штатском пусть встанут по обестороны улицы и не пропускают ни одной подозрительной машины, а двоемотоциклистов пригодятся на случай, если те кого-нибудь упустят. Не забывайте,нужно все делать тихо. И учтите: я сообщил вам о готовящемся убийстве, и, есливы не воспользуетесь этой информацией, завтра вас высмеют все газеты в городе.
С этими словами я повесил трубку, лишив его тем самымвозможности возразить, потом взял манекен и спустился вниз.
Прошло десять минут, и в дверях, шаркая туфлями, появилсяеще один китаец. Поприветствовав нас, он что-то промурлыкал на своем чудовищномптичьем языке.
