Я справлюсь! — крикнул я Ивану и перехватил нож в левую руку. Что ж, если Лазаревич в состоянии полумедитации, значит, можно потратить и круги. Я переформатировал их в ветер, камень и огонь.
Пора пофантазировать. Я взял за основу ветряную гигантскую руку, которую уже использовал на дуэли против заносчивого Шеина. В этот раз я её наполнил каменным содержимым, а за подвижность и эластичность будет отвечать ветряной каркас.
Человекоголовый медведь уже заносил надо мной лапу, чтобы переломать кости. Я бы мог выпустить своё творение сейчас, но оставался последний штрих, нужно больше времени, потому пришлось прыгать на второй уровень бытия. Всё замедлилось. Я добавил огня для создания кипящей массы, но равно так, чтобы рука оставалась твёрдой.
«Готово».
Снова вынырнул и выпростал ладонь вперёд. Она управляла моим фантомом, поэтому туша зверя соприкоснулась с плавящейся массой, а затем под магическим давлением оттолкнулась назад. Я сделал обхватывающее движение пальцами, будто брал в руку палку, и камнеладонь взялась за торс медведя.
Послышался запах жжёной шерсти. Когтистые задние лапы зацарапали пол, а передние пытались разорвать указательный и большой палец. Петрович давился слюной, силясь проговорить единственную известную ему фразу, но лишь пучил глаза.
Я не расслаблялся и подготавливал следующую партию кругов. Как выяснилось не зря. Голова купца так бешено закрутилась, что из неё выскочил один глаз. Видимо, это стало последней каплей, и химера вдруг сама покрылась коркой льда, так ещё и руку мою с шипением объяла.
— Ваня, давай вниз! — прокричал я, потому что оставаться без обзора было опасно. Мы, откашливаясь, протолкнулись обратно. Ломоносов схватил за шиворот выжившего безногого мага и тащил его, как есть, скатывая по ступенькам. В свою очередь, калека прикрывал нам тыл, отстреливаясь молниями и матерясь, как сапожник. Маны у него немного осталось, потому он решил потратить еë остатки с пользой.
— Всем спрятаться! — закричал я, когда мы ворвались в тюремный блок.
Повсюду замельтешили нырки в тень, и дети в секунду залетали в камеры и прикрывали за собой двери. Кстати, пока мы дрались, они где-то откапали свечи и расставили их повсюду, что создавало целую какофонию теней.
«Молодцы» — похвалил я мысленно этих маленьких бойцов.
Моя фантомная рука меж тем оледенела и разбилась ударами лапы зверя. Ломоносов перехватил меч поудобней, но внезапно его одолел приступ влажного кашля.
— С тобой всё в порядке?
Вместо ответа его вырвало кровью, причём так не вовремя — звуки спускающейся твари уже были совсем рядом. Я холодным умом оценил ситуацию, схватил этого святошу за шиворот и как мешок картошки забросил в ближайшую камеру, хлопнув дверью.
— Нет, стой… — дослушать его я не успел, но главное — парень теперь под защитой стен.
В каменную плиту врезался звуковой луч, оглушив меня на одно ухо. Я прыгнул теневым скольжением назад, разрывая дистанцию. Сверху летала крылатая тварь, по полу гремел разогнавшийся медведь. Один за другим я совершал эти теневые прыжки спиной вперёд и в какой-то момент снова перешёл на второй уровень бытия.
«Сочетания трëх стихий или даже четырëх тут не поможет» — быстро соображал я. — «Здесь нужно покончить с ними одним махом, чтобы не успели навредить детям».
Хоть те и закрылись у себя, всë равно оставалась опасность, что химеры заклинаниями продолбят дыру в одной из стен и будут жертвы.
Также я не мог долго скакать и отстреливаться. Чувствуется уже усталость. Монстры если и не убьют меня сразу, то вымотают, а потом довершат начатое.
«А что мешает мне второй раз использовать нож? »
Химеролог уже выкатил свой главный козырь — из всех химер в живых остались только эти две. Плюс маги снаружи ещë чуть-чуть и пробьются. Даже если я словлю истощение, то продержусь против обычных атак некроманта теневым скольжением.
Всë это проносилось в голове в считаные секунды, и, не успел внутренний голос закончить последнюю фразу, как круги уже формировались в новое заклинание, основу которого я вычитал из французского учебника по рунам.
Символов было больше обычного из-за расширившихся на двадцать процентов кругов и даже замедление хода времени еле хватило, чтобы закончить всë тык впритык.
Для уничтожения медведя мне нужно пробить ему человеческий мозг. То же самое касается и летучей мыши. Настройки стихийных элементов были очень сложными. И в большей степени здесь сыграла связка «тень-камень», но основой была сцепка «огонь-земля-ветер».
Я материализовал раскалëнный твëрдый шар размером с человеческую голову. Затем вынырнул обратно в реальность и полоснул руку ножом. Меня отбросило далеко назад, а заклинание повисло в невесомости, засасывая в себя окружающий воздух.
Я понял, что не успею укрыться и, скорее всего, тоже помру от своей же магии, к тому же больно ударился затылком и в глазах поплыло.
Когда я сфокусировал взгляд, то увидел ту самую девушку, предводительницу мелких. Я посмотрел на неë, потом на дрожащий от напряжения шар, и, кажется, она догадалась о грозящей мне опасности.
Летучая мышь судорожно била крыльями, пытаясь выровнять полëт, а медведь развернулся и уже улепëтывал, буксуя на месте.
Я облизнул губы, и перед самым взрывом девушка исчезла, растаяв в тени, а затем еë рука вынырнула из пола и затащила меня в потусторонний мир.
Время тут в прямом смысле остановилось. Я даже успел рассмотреть, как мой огненный шар распадается на сотни кусочков. Это была первая фаза и первая сцепка из трëх стихий.
Весь мир вокруг был серым с прожилками тьмы, но долго находиться тут невозможно — пространство оказалось безвоздушным. К тому же метров через десять я видел одну лишь черноту, словно мы в куполе и дальше двигаться нельзя. Девушка тянула меня к сверкающей белым «проруби». Такая же была и позади. Та, через которую я вошëл сюда.
«Вход и выход» в потусторонний мир. Подозреваю, что этих «дыр» на самом деле больше, но так как я «пассажир» нам доступно только две. Также здесь можно передвигаться, пока хватит дыхалки.
Мы снова очутились в реальности, и я быстро захлопнул за собой дверь, ведь снаружи наступила вторая фаза: «тень-камень». Тонкая настройка передвижения каждого осколка, наложенная сверху предыдущей схемы.
Суть была в следующем: частям придавалось начальное ускорение втянутым в сферу воздухом. Если они сталкивались с поверхностью, сделанной из камня, то проваливались в тень и происходил реверс движения, но каждый раз под разными углами.
Выглядело это так, будто снаряд долетал до стены, исчезал и потом без какой-либо задержки вылетал обратно по чуть изменëнной траектории. Столкнуться между собой они
