Книга Превзойти себя самого. Том 1 - Эльза Фа

— А Вы чего хотели? — хихикнула Чуцзин. — Скажите спасибо, что он ци своей поделился. Не то бы Вы с жизнью своей попрощались ещё вчера вечером.

— Это он так сказал?

Цайхуа вдруг ощутила себя низвергнутым с небес божеством. Если бы не удача, она давно была бы мертва, и осознание этого больно ударило по самолюбию девушки. Ко всему прочему, она сильно ослабла. Потеряв светлую ци, копившуюся в ней с самого детства, она напоминала себе опустошённый сосуд. И что с того, что в своём совершенствовании она поднялась на вторую ступень? С таким небольшим количеством светлой энергии в духовных каналах едва ли её примут в школу Чэнсянь.

— Ага, — Чуцзин закончила мыть волосы девушки. — Сказал, что если бы не он, так бы Вы и валялись в грязи в ожидании смерти.

— Раз так, лучше бы мимо прошёл, — раздражённо буркнула девушка и с головой погрузилась под воду.

Завершив купание на невесёлой ноте, Цайхуа подняла с пола халат и, не спросив позволения, завернула в него злосчастную чашку. Демонический артефакт стал последней надеждой попасть в школу Чэнсянь: если просветлённым станет известно, что она сама его обнаружила, наверняка ей предложат остаться.

От поместья Чан до города Тай было рукой подать, а потому Цайхуа и Чуцзин добрались до него достаточно быстро. Служанка проводила девушку до массивных ворот и поспешила откланяться.

— Почему Вы решили стать просветлённой? — напоследок спросила Чуцзин.

— Жизнь слишком коротка, чтобы посвятить её мирским заботам. Обрести силу и бороться со злом — вот, чего я хочу.

Своим великолепием город Тай поразил Цайхуа прямо в сердце. Настолько богатое место она посетила впервые: золочёные крыши домов торжественно сияли на солнце, по белокаменным улицам, в окружении слуг, чинно ступала местная знать, даосские храмы излучали величие и заставляли трепетать душу девушки в восторженном благоговении.

Тысячи паломников стекались в этот город вознести молитвы богам и попросить их о помощи. Именно здесь, как искренне верил народ, бог-основатель пути совершенствования, Тай Чэнсянь, мог внять мольбам каждого.

Толпы людей направлялись к подножию священной горы, вершина которой терялась высоко в облаках. Бурно обсуждалось предстоящее испытание в чайных, расклеенные везде объявления приглашали вступить в ряды учеников прославленной школы. Такое событие случилось впервые со времён её основания, а потому народ был возбуждён как никогда. Сотни желающих, дети и взрослые, получили возможность прикоснуться к великому. Никто не знал, в чём будет состоять испытание, однако каждый желал ухватиться за шанс стать просветлённым.

Слившись с толпой, Цайхуа ощутила, как предчувствие счастья вновь пробуждается в сердце. На пути к новой жизни остался лишь шаг. Она совершенствовалась всю свою жизнь, и труды её не будут напрасны.

Впереди шагали две женщины в роскошных одеждах. Одна из них держала за руку мальчика, который то и дело порывался сбежать к лавкам со сладостями. Цайхуа почти что наступала дамам на пятки, а потому невольно подслушала их разговор.

— Мой сын необычайно талантлив, — гордо заявила одна. — В свои шесть он прекрасно читает.

— Действительно талантливый молодой господин, — согласилась вторая. — Желаю Вашему сыну бессмертия.

— Я правда стану бессмертным?

Мальчик наконец успокоился и обратил к матери восторженный взгляд.

— Конечно, Чжи-эр. Ты гордость нашей семьи!

Цайхуа закатила глаза. Избалованные дети вместе со своими родителями, недалёкими и склонными хвастаться, всегда вызывали у неё возмущение. Однако осуждать их она не могла. В конце концов, всё встанет на свои места, когда чадо впервые разочарует семью.

Стать просветлённым — не так уж и сложно, быть просветлённым — величайший труд тела, духа и разума. Подготовительная ступень совершенствования требовала от человека способности сосредотачиваться, но, при желании стать просветлённым, важнейшим являлось стремление к общему благу. Издревле наставники допускали к освоению первой ступени лишь добродетельных учеников. Далее же начиналось подлинное совершенствование: накопление духовной энергии, укрепление физического тела и формирование даньтяня, который в последствии становился резервуаром для ци. Как только просветлённый осваивал основы управления духовной энергией, он переходил на вторую ступень. Теперь ему следовало закалить волю и дух, и, самое главное, одержать верх над собственным «Я». Что и говорить, Цайхуа застряла на этой ступени на долгие годы.

Засмотревшись на изящную пагоду, Цайхуа на миг ослабила бдительность. И в тот же момент чья-то рука крепко схватила её за предплечье. Возникшая рядом фигура расплылась в глазах чернильным пятном. Безликие люди смешались в единый поток, эхо их голосов слилось в монотонном жужжании, а сердце словно покрылось корочкой льда.

Сковавший тело панический страх возник отдельно от сознания девушки, что наводило на мысль: против неё была использована тёмная техника. Догадавшись об этом, Цайхуа не на шутку встревожилась. Никто кроме демонов не мог управлять тёмной энергией, однако в городе Тай от просветлённых не скрылось бы присутствие нечисти. Получается, на неё напал человек?

Неизвестный в плаще отволок девушку в пустой переулок, чтобы затем крепко прижать к холодной стене. Широкий капюшон скрывал половину лица нападавшего, а потому Лу Цайхуа смогла разглядеть лишь алые губы с морщинками в их уголках и острый женский подбородок.

— Где чаша?! — голос, низкий и напряжённый, отозвался в голове приступом боли.

— Что?

Женщина приставила нож к горлу Лу Цайхуа. Коснулась кожи мёртвая сталь. Достаточно будет движения — и лезвие равнодушно прорежет мягкую плоть.

— Не скажешь, я заберу твою жизнь!

Стоило этим словам прозвучать, как Цайхуа бессознательно разжала дрожащие пальцы. С глухим стуком упала на землю злополучная чашка. Сердце словно забилось в агонии, разгоняя по телу не кровь, а раскалённый металл. Позвать на помощь она не успеет. Один только звук, и мгновенная смерть настигнет Лу Цайхуа, лишит её желанного будущего, всех надежд и стремлений.

Внезапно женщина ахнула и наклонилась за чашкой. Лу Цайхуа же, ни о чём больше не думая, с силой ударила её по спине и рванула прочь к главной улице. В ушах свистел ветер, сердце стучало в такт бегу.

Заметив группу молодых просветлённых, Цайхуа закричала:

— На помощь!

Только завидев её, перепуганную и задыхающуюся, юноши поспешили навстречу.

Лишь оказавшись в окружении таких же, как и она, просветлённых, Цайхуа смогла немного прийти в себя.

— Я шла на испытание, и на меня напала какая-то женщина, — сбивчиво начала объяснять Цайхуа. — Она использовала на мне демоническую ци. Моё тело перестало меня слушаться. Ещё чуть-чуть и…, — она провела ребром ладони по шее, показывая, что могло бы случиться.

— Где она?

Цайхуа указала на тот переулок, где её чуть не убили, и двое юношей в белоснежных одеждах школы Чуньцзе незамедлительно туда побежали.