Потеряв контроль над собственной жизнью, предавшись пустым развлечениям и причинив боль окружающим, юноша без помощи демонов осквернил свою ци. Тёмная энергия ослабила его организм, и при должном лечении Юншэн легко бы поправился, но по неизвестным причинам состояние его резко ухудшилось. Теперь же он, совершенно беспомощный, увядал у всех на глазах.
— Наконец-то он получит по заслугам, — подвела итог Чуцзин.
— Ты права, он сам себе могилу выкопал, — немного подумав, ответила Лу Цайхуа. — Но так скоро он не умрёт. Просветлённые его исцелят, и он продолжит в том же духе. Если, конечно, отец не вышвырнет его из дома.
На самом деле будущее Юншэна заботило девушку меньше всего. Такие, как он, никогда хорошо не заканчивали. А вот беспокойство за жизни других обитателей этого дома возросло многократно. Источник тёмной энергии однажды привлечёт в поместье семьи Чан большую беду. И сейчас Лу Цайхуа была единственной, кто мог спасти ситуацию. Осталось только проверить догадку.
— Такая красивая, — Цайхуа подняла чайную чашку из горы грязной посуды. — Не знаешь, где такую купить?
— А? — смена темы озадачила девочку. — Обычная чашка. Купила на рынке в городе Тай.
— Целое состояние стоила, да?
— Нет, — окончательно растерялась Чуцзин. — Торговец отдал за бесценок.
— Попалась.
Девчонка не успела испугаться, как Лу Цайхуа достала талисман и с торжествующей улыбкой налепила его на фарфор. Особый знак мгновенно отозвался сиянием, и вскоре квадратик бумаги, израсходовав силу, осыпался пеплом к ногам юной служанки.
Примечание автора:
Огненная лисица — так в Китае называют красных панд. Вообще, у красной панды есть и другие названия, например: малая панда или кошачий медведь. Но название «огненная лиса» мне понравилось больше всего. Обязательно посмотрите фотографии красных пандочек! Они невероятно милые!
初静 (Чу Цзин) — «чу» переводится как начинать, «цзин» как спокойствие.
常曦 (Чан Си) — «чан» переводится как дисциплина, «си» как солнечный свет.
永生 (Юншэн) — вечно живой; живущий в веках.
Глава 5. Жизнь слишком коротка, чтобы посвятить её мирским заботам
Чуцзин хранила молчание. Не поднимая взгляда от пола, она теребила ткань рукава, и хрупкие плечи её чуть заметно дрожали. Точно загнанный в угол зверёк, напуганная и совершенно потерянная, Чуцзин ожидала скорой расправы. Она не пыталась сбежать и даже не стала оправдываться. Да и как могла защитить себя эта глупая девочка? Наконец, не выдержав безмолвного давления со стороны просветлённой, она громко расплакалась.
— Прошу Вас, не говорите моей госпоже!
Девчонка упала к ногам Цайхуа и, обняв её за колени, уткнулась в них носом.
— Я сделаю для Вас, что угодно! Только смилуйтесь!
Обвиняя Чуцзин в серьёзном проступке, Цайхуа допускала, что девочка его совершила случайно. Теперь же, когда служанка сама признала вину, просветлённая слегка растерялась.
— Полно, — девушка мягко освободилась от хватки Чуцзин. — Госпоже Чан я ничего не скажу. Только обещай, что ничего подобного больше сделаешь.
— Правда?
Недоверчиво вглядевшись в лицо Цайхуа, служанка наконец-то перестала лить слёзы. Когда девушка едва заметно кивнула, она утёрла покрасневший нос рукавом и, жалобно всхлипнув, встала с колен.
Пока девочка приходила в себя, Цайхуа обернула талисманами злополучную чашку. А после, для верности, наложила печать, способную удерживать тьму. Следовало как можно скорее отдать её просветлённым из школы Чэнсянь. Желательно — старшим. Подавлять тёмную ци таким способом долго не выйдет — в конечном итоге она снова прорвётся наружу.
— Ты сразу догадалась, что с этой чашкой то-то не так?
— Нет, госпожа, — убедительно прощебетала Чуцзин. — Я заметила это, когда молодой господин пил из неё. Ему стало хуже, и я всё поняла.
— Поняла, что сможешь уничтожить его? — неожиданно рассмеялась Лу Цайхуа.
Чуцзин не ответила. Только хмуро покачала головой и сняла чайник с огня. Разлив по чашкам ароматный напиток, она предложила его просветлённой.
В такт музыке ветра качались старые клёны, тени от листьев скользили по стенам в медленном танце. На кухне вовсю хлопотали служанки. Их силуэты, невзрачные и однородные, терялись в дневной суете неуловимыми призраками. Внутри разгоралось пьянящее чувство. Словно недавно зажжённое пламя костра, оно постепенно становилось сильнее. Миг, и огонь ликования объял всю душу Лу Цайхуа.
Она обнаружила артефакт! Причём демонический! Неудивительно, что торговец продал его за гроши: наверняка как можно скорее пытался освободиться от вещи, что приносила несчастья. Так в руки служанки попал сей источник демонической ци.
Хотя артефакты никогда не интересовали Лу Цайхуа, кое-что ей было известно. По природе своей они являлись источниками чистой энергии. Тёмной или светлой — зависело от их предназначения, но ци, что они излучали, всегда была скрыта от глаз.
Обнаружив один такой артефакт, девушка преисполнилась чувством собственной важности. Ещё бы! Другие просветлённые даже не догадались о нём.
— Все мы получим, что заслужили, — вдруг тихо прошептала Чуцзин. — Я просто помогла судьбе восстановить справедливость.
Цайхуа улыбнулась краешком губ и строго взглянула на девочку.
— Но не тебе решать кому жить, а кому умереть, — она залпом выпила оставшийся чай. — Чашку я возьму с собой на гору Тайшань, а ты всем скажешь, что разбила её.
— Госпожа, Вы отправляетесь на испытание?
— Именно. Как раз хотела узнать, не опоздала ли я?
Девушка встала из-за стола, и несколько служанок окинули её равнодушными взглядами.
— Испытание пройдёт сегодня в полдень, госпожа. Если не возражаете, я провожу Вас до города Тай.
Чуцзин приободрилась. Удручённое выражение лица её теперь сменилось улыбкой. Словно мрачные тучи рассеялись, и лучезарное солнце заняло на небе своё законное место. Не осталось даже намёка на слёзы и страх.
— Хорошо. Помнится, ты говорила о горячей воде. Хочу немного расслабиться и привести себя в порядок.
Служанка отвела Цайхуа в небольшую постройку, разделённую надвое шёлковой ширмой. Тщательно выстиранная мужская одежда висела на ней, ожидая хозяйку. Выгоревшая на солнце чёрная ткань, пережившая немало напастей, казалась теперь равнодушной ко всем проявлениям жизни. За ширмой скрывалась деревянная бочка, и Цайхуа, небрежно скинув на пол халат, поспешила забраться в неё.
Пока девушка нежилась в тёплой воде, служанка охотно ей рассказала о событиях минувшего дня. Как оказалось, Цайхуа не случайно попала в дом семьи Чан.
Юноша с красивым лицом, но очень мрачный и скупой на слова, принёс сюда девушку: еле живую и покрытую грязью. Имени своего не назвал. Сообщил только, что возвращается на гору Тайшань.
Госпожу Чан Си не испугала просьба приютить незнакомую девушку. Только узнав, что юноша — просветлённый, женщина приказала Чуцзин о ней позаботиться. Приняв в благодарность юноши талисманы, Чан Си занялась своими делами и интереса к Лу Цайхуа не проявляла.
— И это всё? — разочарованно
