на песок.
— С приездом! — сказал Яша-Капитан.
— Спасибо! — радостно сказала мама. — Вот как мы с морем поздоровались! — И вдруг захохотала, подпрыгнула, и у неё из мокрого рукава вылетел пёстрый окунёк. Вылетел, заскакал пружинкой и юркнул назад в море.
Шурка быстро-быстро обшлёпал себя по мокрым штанам, по рубашке и даже заглянул в обвисший колпак:
— Может, и на меня какая рыбина клюнула?
А папа крикнул:
— Эх, братцы! Ничего вы не понимаете! Это не мы с морем поздоровались, а море с нами. Где глобус?
Он схватил глобус, крутнул, остановил и поставил красным карандашом на зелёном боку небольшую точку:
— Вот примерно здесь находится Цветочное море!
Потом провёл по глобусу коротенькую линию:
— А вот так мы ехали к Синему морю!
Потом поставил ещё одну точку, большую, жирную, и сказал:
— А вот примерно тут Синее море с нами поздоровалось и примерно отсюда мы пойдём в плавание.
Вдруг, задрав бородку, он уставился на Капитана:
— Яша, друг! А где «Медуза»? Я что-то её не вижу.
С папиной бородки капало, с пиджака текло, мокрая трубка булькала, а Яша давным-давно сердился.
— Не видиш-шь! Ты вообще ничего не видишь. Ты просился на «Медузу», а приехал — о ней и не вспомнил. Конечно, она стоит не здесь, не на этом песчаном пляже, а у морских причалов! Но ты так летел, что и причалов-то не заметил.
— Мы не заметили, Яша, не заметили! Нас будто вилливауз подхватил, — сказала мама. — Но мы готовы пойти на «Медузу» хоть сейчас. Прости, мы исправимся.
— Ладно, не сержусь, но сейчас уже поздно. Мальчики на «Медузе» спят.
И тут Яша заглянул в карман, а потом закружился на месте.
— Что такое? — спросили папа, мама и Шурка.
— Черепаха пропала, вот что, — забегал Яша-Капитан туда-сюда.
— Вот тут я скинул один ботинок, он здесь, но черепахи нет! Вот тут я снял другой ботинок, он тоже здесь, но черепахи не видно…
— След! — крикнул Шурка. — Черепаший след! — И на четвереньках пополз на песчаный холмик, за которым блестели трамвайные рельсы, убегающие в город.
Все полезли за Шуркой и наверху, нос к носу, столкнулись с черепахой.
Черепаха, как ни в чём не бывало, возвращалась назад. Она была жива-здорова, а во рту несла цветочный лепесток невиданной красоты!
Шурка, мама и папа, как стояли на четвереньках, так и остановились. Мама даже «вилливауз» не смогла сказать: у всех от неожиданности отнялись языки. Только Яша спросил:
— Откуда у тебя это?
Черепаха качнула головой, все кинулись по черепашьему следу дальше.
И вот на той стороне холмика увидели целый куст необыкновенных цветов. Да, да! Тех самых цветов, семена которых улетели из Даль-городка: папа, мама и Шурка сразу об этом догадались.
Цветы были золотистыми, светились даже в сумерках, и каждый цветок напоминал взлетевшую в воздух рыбку. Ну, знаете, такую, какие живут в аквариумах: плавники, словно крылья, хвост, как флаг.
— Вот вы где! — закричала мама и прямо руками стала подрывать землю вокруг цветочных корней.
— Да разве так можно? Цветы повянут! — испугался Капитан.
— Не повянут! — ответила мама. — Мы вместе с землёй поставим их вот сюда, — она сдёрнула с головы колпак. — Будем поливать и привезём домой в целости. Не так ли? — спросила она папу.
Но разговаривать с папой было сейчас бесполезно. Папа, как сумасшедший, бегал вокруг куста и бормотал:
— Ой, ущипните меня! Ой, ущипните меня! Я боюсь, что сплю и вижу сон.
А потом он забежал на вершину холмика и огляделся.
Позади мигали яркие огни города Синеморска. Рядом, почти у самых ног, шумело настоящее Синее море. Солнце скрылось, но над морем кружились чайки, к берегу всё катились и катились белые гребешки волн.
И тут папа, смирный, скромный папа, заорал с холма, как заправский пират:
— Клянусь бородой, клянусь недымящей трубкой, клянусь школьным глобусом, Синее море похоже на Цветочное! И пусть меня трижды трахнет волной, если я ошибаюсь!
Шурка выбежал на холм и тоже закричал неизвестно кому:
— А завтра пойдем в плавание на «Медузе» и сделаемся самыми настоящими моряками!
— Сделаетесь, сделаетесь. А пока забирайте глобус, цветы, чемодан и поедем ко мне домой ночевать. Боюсь, как бы от купанья да от радости у вас не началась лихорадка, — сказал Яша-Капитан.
На этот раз Капитана послушались, и все пошли к трамваю.
Глава двенадцатая
«МЕДУЗА»
Наступило утро.
Над городом летели перистые облака, дул свежий ветерок.
Будущие моряки пересадили цветы из колпака в кастрюлю, оставили их под присмотром черепахи, а сами пошагали с Капитаном к набережной.
Они по-прежнему рвались вперёд, вперёд, вперёд. Они бы опять помчались вприпрыжку, но Яша-Капитан, очень уважаемый в городе человек, бежать не разрешил. И правильно сделал. Сегодня папа, мама и Шурка наконец-то разглядели, в какой удивительный город им посчастливилось приехать. Здесь всё было по-морскому.
Окна в домах круглые, как на пароходах. Над крышами — антенны в виде корабельных мачт. Балконы — словно капитанские мостики, а на уличных перекрёстках вместо светофоров стояли небольшие маяки.
По тротуарам туда и сюда спешили синеморцы, и сразу было видно, что они — приморские жители. На горожанах — высокие рыбацкие сапоги с раструбом; на горожанках — полосатые свитеры, похожие на тельняшки; все девочки — в матросках, все мальчики — в брюках клёш.
Даже старушки, и те щеголяли в моряцких бескозырках, правда, без надписей на ленточках.
А над дверями булочных спасательными кругами висели огромные калачи.
Тут путешественники увидели киоск с прохладительными напитками.
Папа сказал:
— Я волнуюсь, мне надо выпить холодной воды.
Все подошли к прилавку, и продавец в старой морской фуражке наполнил не стаканы, а крохотные бочоночки. На бочоночках было написано «Пресная вода».
Папа держал под мышкой глобус, опрокидывал в рот один бочоночек за другим, нахваливал:
— Пресная вода успокаивает. Я, пожалуй, выпью ещё на пятачок.
А Шурка больше одного бочоночка выпить не успел. В уличной толпе он увидел Мику с Никой.
На шеях у братцев, словно лотки с эскимо, висели
