– Хорошо, мистер Мейсон. Прошу следовать за мной.
Он провел Мейсона в салон и показал на кресло. Мейсонслышал, как лакей поднимается по лестнице. Потом он услышал наверху голоса ишаги кого-то спускающегося вниз. Через минуту в дверях показался лакей.
– Извините, но мистер Белтер не припоминает вас. Вы могли бысказать, по какому делу хотите видеть мистера Белтера?
Мейсон посмотрел лакею в глаза и коротко ответил:
– Нет.
Лакей подождал минуту, надеясь, что Мейсон еще что-нибудьдобавит. Убедившись, что гость не собирается больше ничего сообщать, слугаповернулся и снова стал подниматься по лестнице. На этот раз его не было паруминут. Вернулся он с каменным лицом.
– Прошу за мной, – объявил он. – Мистер Белтер вас примет.
Мейсон поднялся за ним наверх, в салон, прилегающий клестничной площадке и, очевидно, представляющий часть апартаментов, которыезанимали целое крыло дома. Комната была полна удобных массивных кресел,обставлена с заботой о комфорте и с полным пренебрежением к изысканному вкусу.Не было сделано ни малейшего усилия создать целостность стиля. От обстановкивеяло мужским вкусом, не смягченным прикосновением женской руки.
Дверь в конце салона открылась, и на пороге остановилсямужчина. Перри Мейсон успел бросить взгляд в глубину комнаты, из котороймужчина появился. Там был кабинет, заставленный полками, с массивным письменнымстолом и вращающимся креслом в углу. Сзади блеснула ванная, выложенная кафелем.
Мужчина вошел в салон и закрыл за собой дверь. Он былгромадный, с одутловатым, нездорового цвета лицом, с мешками под глазами. Унего была широкая грудь и плечи, но узкие бедра, и у Мейсона было такоевпечатление, что у мужчины тонкие ноги. Однако внимание адвоката привлеклипрежде всего глаза хозяина дома – они были твердыми и холодными, как алмазы,лучше всяких слов сообщая о жестокости и безжалостности владельца.
В течение нескольких секунд мужчина стоял у дверей, изучаяМейсона. Потом он подошел ближе, и его походка окончательно убедила адвоката втом, что ноги у хозяина дома тонкие и с трудом держат массивный груз. ВблизиМейсон обнаружил, что мужчина выше его на добрые четыре дюйма и еще шире вплечах. Судя по виду, ему было около пятидесяти лет.
– Мистер Белтер? – спросил Мейсон.
Мужчина кивнул и остановился, широко расставив ноги и несводя с Мейсона глаз.
– Что вы хотите? – угрюмо спросил он.
– Извините, что я беспокою вас дома, – сказал Мейсон, – но яхотел бы поговорить об одном деле.
– О каком деле?
– Об одной статье, которую угрожают напечатать в «Пикантныхизвестиях». Я не желаю, чтобы эта статья появилась.
Алмазные глаза не изменили выражения. Они спокойно смотрелина Мейсона.
– Почему вы пришли с этим ко мне? – спросил Белтер.
– Вы тот человек, с которым я хочу говорить.
– Вы ошибаетесь.
– Я знаю, что вы являетесь этим человеком.
– Не являюсь. Мне ничего не известно о «Пикантныхизвестиях». Я держал раз или два эту газету в руках. Ее издает сворашантажистов, если вы хотите знать мое мнение.
В глазах Мейсона появилось жесткое выражение.
– Я не спрашиваю вашего мнения, – сказал он. – Я заявляювам…
– Что вы заявляете? – спросил Белтер.
– Что являюсь адвокатом и выступаю от имени клиента,которого «Пикантные известия» пытаются шантажировать. Мне не нравится этаистория. Я заявляю, что не намерен заплатить требуемой цены и вообще ни цента.У меня и в голове нет мысли о том, чтобы помещать в вашей газетенке рекламу, иваша газетенка ничего не напечатает о моем клиенте. Вы поняли? Запомните это!
Белтер фыркнул.
– Так мне и надо, – сказал хозяин дома. – Будет урок, чтобыне впускать первого попавшегося адвоката, который постучит в двери. Я долженбыл лакею приказать выбросить вас вон. Вы или пьяны, или сумасшедший. Или и тои другое сразу. Лично я склонен предположить, что и другое. Вы выйдете отсюдадобровольно или мне нужно вызвать полицию?
– Выйду, – ответил Мейсон, – когда скажу вам то, что долженсказать. Вы держитесь в тени, а на передний план выталкиваете Локка, чтобы онподставлял голову за вас. Вы сидите спокойно и собираете деньги. Собираетедивиденды с шантажа. Это кончится, теперь вы получите счет.
Белтер стоял, не спуская глаз с Мейсона и не говоря нислова.
– Если вы еще не знаете, кто я такой и чего хочу, –продолжал Мейсон, – то вы легко можете это узнать. Достаточно позвонить ФрэнкуЛокку. Предупреждаю вас, что если «Пикантные известия» напечатают что-нибудь омоем клиенте, то я сдерну маску с человека, который скрывается за этой паршивойгазетенкой. Вы поняли?
– Ну-ну, – ответил Белтер. – До сих пор вы мне грозили, атеперь я скажу вам свое. Я не знаю, кто вы такой, и это меня мало касается.Может быть, ваша репутация достаточно безупречна, чтобы вы могли позволить себеходить и угрожать в приличных домах. А может быть, и недостаточно безупречна.Может быть, вам лучше следить за собой, вместо того чтобы кидать грязь вдругих?
Мейсон коротко кивнул.
– Я ожидал чего-то подобного, – сказал он.
– И вы не разочаруетесь в своих ожиданиях, – заверил Белтер.– Только не вообразите себе невесть что. Это не признание того, что я имеючто-то общее с «Пикантными известиями». Я ничего не знаю об этом листке и знатьне хочу. А теперь можете убираться.
Мейсон повернулся и направился к двери. На пороге оннатолкнулся на лакея, который сказал Белтеру:
– Извините. Госпожа хочет обязательно увидеться с вами. Онасейчас выйдет.
Белтер подошел к двери.
– Запомни хорошенько этого типа, Дильи, – попросил он. –Если ты снова когда-нибудь увидишь его здесь, выброси вон. Если не справишьсясам, вызовешь полицейского.
Мейсон повернулся и смерил лакея взглядом.
– Лучше вызови сразу двух полицейских, Дильи. Они тебепонадобятся.
Он двинулся вниз по лестнице, сознавая то, что двое мужчинидут за ним. Когда он очутился в холле, из угловых дверей вышла женщина.
– Надеюсь, что я тебе не помешала, Джордж, – сказала она.
Ее взгляд упал на Мейсона. Это была та самая женщина,которая посетила его сегодня, представляясь Евой Гриффин. Ее лицо стало белымкак стена, голубые глаза потемнели от страха. Через минуту она овладела собой,и ее глаза расширились в том же самом выражении детской невинности, котороеМейсон уже имел возможность лицезреть в своем кабинете.
