тут надо так врезать, чтобы дошло до любого, даже самого толстокожего.…Потому мне и стыдно за сирых и бедных, За доверчивых, чистых, наивных, простых. Не сдается поэт, он обязан быть вредным. Костылем в глотку дурня вбивать русский стих.
(«Речной вокзал»)
Что важно ещё: Игорь Тюленев прекрасно владеет всей палитрой русской поэзии. В его стихах идёт перекличка со многими классиками. Это ни в коем случае не подражание, но умение прекрасную ноту строки заставить работать на себя.
…Командир кричит: «В атаку!» — До земли разинув пасть. За комбатом лезем в драку. Пули-суки, как собаку, Разрывают нашу часть. А потом привал с тушенкой, С поварихой молодой Да с родимою сторонкой, Да с молитвой, да с иконкой, Что назло врагам – живой!
(«На ученьях»)
Чуткое ухо, конечно же, услышит перекличку с «Тёркиным».
…Я буду стоять во вселенной, Как русский простой богатырь, В отцовской фуражке военной Стихами тревожить эфир.
(«Взлетит журавлиная стая»)
Я думаю, мало кто будет против такой «тревоги».
Другой читатель назовёт свои стихи из Тюленева, мне же хотелось показать диапазон его творчества, тот счастливый случай, когда человек и его поэзия дополняют друг друга, когда в стихах много воздуха и света, когда они не рассудочны и не вымучены, – словом, когда они действительно талантливы. Только от таких строк можно зарядиться другому творческому человеку, что и было испокон веков: великая русская поэзия показывала тот горизонт, ту духовную высь, ниже которой было не принято опускаться истинному поэту. И, хотя классика навеки прописалась в наших душах, всё-таки ум и сердце хотят внимать современнику, соотносить свои пристрастия и взгляды с ним, живущим на той же земле и в то же время, что и ты. Поэзия Игоря Тюленева, именно поэзия, а не рифмованные вирши, даёт такую возможность, дарит радость общения с личностью – сильной и щедрой, вобравшей в себя всю красоту и подлинность родной земли.
«Если будет Россия, значит, буду и я»
(Е. Евтушенко)
Удивительно, что столь разнообразная по всем статьям судьба Евгения Евтушенко в конечном счёте вызрела в нечто не только большое, но и гармоничное.
Не случайно он всегда против крайностей– и когда называют его гражданским, и когда – лирическим поэтом. И впрямь, если хорошо известная песня «Хотят ли русские войны» – это абсолютный публицист Евтушенко, то «Со мною вот что происходит» – это абсолютный лирик Евтушенко. И исполнитель роли Циолковского, и автор романов «Ягодные места», «Не умирай прежде смерти», нескольких повестей и рассказов, а также мемуаров «Волчий паспорт» – тоже он. До сих пор любимы многими песни на его стихи: «Со мною вот что происходит», «Бежит река, в тумане тает», «Вальс о вальсе», «Не спеши», «Дай Бог…» и другие.
…Дай бог не вляпаться во власть и не геройствовать подложно, и быть богатым – но не красть, конечно, если так возможно. Дай бог быть тертым калачом, не сожранным ничьею шайкой, ни жертвой быть, ни палачом, ни барином, ни попрошайкой. Дай бог поменьше рваных ран, когда идет большая драка. Дай бог побольше разных стран, не потеряв своей, однако…
А сценарист, режиссёр и актёр в таких фильмах, как «Детский сад» и «Похороны Сталина»? И, наконец, составитель нескольких больших и малых антологий русской поэзии, в том числе и для зарубежного читателя? Причём и в наши дни идут радиопередачи об отечественной поэзии, где Евтушенко и автор, и исполнитель.
Осталось добавить, что Евгений Александрович известен и как драматург. Его пьесы шли в театрах: на Малой Бронной, на Таганке (Юрия Любимого), имени Ермоловой. Знают его как драматурга и в Европе.
«В России надо жить долго», – повторяем мы вслед за Корнеем Чуковским. А вот для чего? Лучше, чем Евтушенко, мало кто сможет ответить – не на словах, а всем своим творчеством. И дело вовсе не в количестве и разнообразии сделанного, а в той идейной глубине, что пронизывает всю его деятельность (независимо от громких успехов или временного равнодушия общества), неожиданно для самого себя оказавшегося совсем в другой стране в начале 90-х.
…А любил я Россию всею кровью, хребтом — её реки в разливе и когда подо льдом, дух её пятистенок, дух её сосняков, её Пушкина, Стеньку и её стариков. Если было несладко, я не шибко тужил. Пусть я прожил нескладно — для России я жил. …Быть бессмертным не в силе, но надежда моя: если будет Россия, значит, буду и я.
(«Идут
