Многие лавки уже закрылись в тех глухих переулках и улицах,которыми она пробегала, направляясь из Спителфилдс к лондонскому Вест-Энду.Когда пробило десять, нетерпение ее усилилось. Она мчалась по узкому тротуару;расталкивая прохожих и проскакивая чуть ли не под самыми мордами лошадей,перебегала запруженные улицы, где кучки людей нетерпеливо ждали возможности перейтичерез дорогу.
— Эта женщина с ума сошла, — говорили прохожие,оборачиваясь, чтобы посмотреть ей вслед, в то время как она летела дальше.
Когда она добралась до более богатой части города, улицыбыли сравнительно пустынны, и здесь ее стремительность вызывала еще большеелюбопытство у редких прохожих, мимо которых она пробегала. Иные ускоряли шаг,словно хотели узнать, куда она так спешит, и те из них, кому удавалось нагнатьее, оглядывались, удивленные тем, что она мчится все с той же быстротой.
Но один за другим они отставали, и она была одна, когдадостигла цели своего путешествия. Это был семейный пансион в тихой, красивойулице неподалеку от Гайд-парка. Когда ослепительный свет фонаря, горевшего удвери, привел ее к этому дому, пробило одиннадцать. Сначала она замедлила шаги,словно собираясь с духом, чтобы подойти, но бой часов придал ей решимости, иона вошла в холл… Привратника не было на обычном его месте. Она неуверенноогляделась вокруг и направилась к лестнице.
— Послушайте-ка, — сказала нарядная особа женскогопола, выглядывая за ее спиной из-за двери, — кого вам здесь нужно?
— Леди, которая остановилась в этом доме, —отозвалась девушка.
— Леди? — последовал ответ, сопровождаемыйпрезрительным взглядом. — Какую леди?
— Мисс Мэйли, — сказала Нэнси.
Нарядная особа, которая к тому времени обратила внимание навнешность Нэнси, ответила только взглядом, выражавшим добродетельное презрение,и призвала для переговоров с нею мужчину. Нэнси повторила ему свою просьбу.
— Как о вас доложить? — спросил слуга.
— Не к чему называть фамилию, — ответила Нэнси.
— А по какому делу? — продолжал тот.
— И об этом незачем говорить! — возразиладевушка. — Мне нужно видеть леди.
— Уходите! — сказал слуга, подталкивая ее кдвери. — Хватит, убирайтесь!
— Можете вытолкать меня отсюда, но сама я неуйду! — резко крикнула девушка. — А уж я постараюсь, чтобы вы ивдвоем со мной не сладили. Неужели нет здесь никого, — продолжала она,озираясь, — кто бы согласился исполнить просьбу такого жалкого создания,как я?
Этот призыв произвел впечатление на повара, которыйблагодушно наблюдал эту сцену вместе с другими слугами и теперь выступилвперед, чтобы вмешаться.
— Доложите-ка о ней, Джо, что вам стоит, — сказалаЭта персона.
— Да что толку? — возразил тот. — Уж недумаете ли вы, что молодая леди пожелает принять такую, как она?
Этот намек на сомнительную репутацию Нэнси вызвал бурюцеломудренного гнева в груди четырех горничных, которые с великим угаромзаявили, что эта тварь позорит свой пол, и решительно потребовали, чтобы ее безвсякого сожаления бросили в канаву.
— Делайте со мной что хотите, — сказала девушка,снова обращаясь к мужчинам, — но сначала исполните мою просьбу, а я именемгоспода бога прошу доложить обо мне.
Мягкосердечный повар присовокупил свое ходатайство, и делокончилось тем, что слуга, появившийся первым, взялся исполнить поручение.
— Так что же передать? — спросил он, уже стояодной ногой на нижней ступеньке.
— Что одна молодая женщина убедительно проситпозволения поговорить наедине с мисс Мэйли, — ответила Нэнси, — акогда леди услышит хоть одно слово из того, что та хочет ей сказать, она самарешит, выслушать ли ей до конца, или выгнать эту женщину, как обманщицу.
— Ну, знаете ли, — вы что-то уж оченьнапористы, — сказал слуга.
— Вы только передайте эти слова, — твердо сказаладевушка, — и принесите мне ответ.
Слуга побежал по лестнице. Нэнси, бледная, с трудом переводядух, стояла внизу, прислушиваясь с дрожащими губами к тем громким,презрительным замечаниям, на какие не скупились целомудренные служанки; онипринялись расточать их еще щедрее, когда вернулся слуга и сказал, чтобы молодаяженщина шла наверх.
— Что толку соблюдать благопристойность на этомсвете? — сказала первая служанка.
— Медь иной раз ценят дороже золота, хотя ему и огоньнипочем! — заметила вторая.
Третья удовольствовалась недоуменным вопросом: «Из чего жесделаны леди?» — а четвертая положила начало квартету: «Какой срам!» — на чем исошлись эти Дианы.
Невзирая на все это — ибо на сердце у нее было бремя болеетяжкое, — Нэнси, дрожа всем телом, вошла вслед за слугой в маленькуюпереднюю, освещенную висевшей под потолком лампой. Здесь слуга ее оставил иудалился.
Глава 40
Странное свидание, которое является продолжением событий,изложенных в предыдущей главе
Жизнь девушки протекала на улицах, в самых гнусных притонахи вертепах Лондона, но тем не менее она еще сохранила какую-то порядочность,присущую женщине, и, когда она услыхала легкие шаги, приближающиеся к двери,находившейся против той, в какую она вошла, она подумала о резком контрасте,свидетелем которого будет через секунду эта маленькая комнатка, почувствовалавсю тяжесть своего позора и съежилась, как будто ей почти непосильно былоприсутствие той, с кем она добивалась свидания.
Но с этими лучшими чувствами боролась гордость — порок самыхразвращенных и униженных, равно как и возвеличенных и самоуверенных. Жалкаясообщница воров и грабителей, падшее существо, исторгнутое грязными притонами,помощница самых мерзких преступников, живущая под сенью виселицы, — дажеэто погрязшее в пороках создание было слишком гордым, чтобы хоть отчастипроявить чувствительность, присущую женщине, — чувствительность, которуюона считала слабостью, хотя она одна еще связывала ее с человеческой природой,следы которой стерла тяжелая жизнь в пору ее детства. Она подняла глаза лишьнастолько, чтобы разглядеть, что представшая перед ней девушка стройна ипрекрасна, затем, потупившись, она с притворной беззаботностью тряхнула головойи сказала:
— Нелегкое дело добраться до вас, сударыня. Если бы яобиделась и ушла, как сделали бы многие на моем месте, вы об этом когда-нибудьпожалели бы — и не зря.
— Я очень сожалею, если с вами были грубы, —отвечала Роз. — Постарайтесь забыть об этом. Скажите мне, зачем вы хотелименя видеть. Я та, кого вы спрашивали.
