твоя – все еще впереди. И ты заслуживаешь любви, Джошуа Парк, самый лучший человек из всех, кого я встречала.
Пришло время оставить меня, а самому двигаться дальше. Ты сможешь, милый. Первые шаги уже сделаны, даже если пока в это не верится. Но проходят дни и недели, и тебе уже лучше. Знаю, ты исцелился. Не волнуйся, я навсегда останусь в твоей памяти. Но пришло время найти кого-то другого.
И кстати, об этом… не хочешь присмотреться к Саре?
Полагаю, вы стали друзьями и ты успел понять, насколько она умная, трудолюбивая и добрая, а еще очень нежная и веселая. Наверняка все это время она была рядом и, возможно, даже успела в тебя влюбиться. Она абсолютно не умеет выбирать парней, но ты уже знаешь о ней достаточно, чтобы обойтись без дурацких вопросов вроде «где ты училась».
К тому же она считает тебя сексуальным. И совершенно права.
Представь, что я сводница из Великого Запределья. Даже если не сработает, что ж… с чего-то нужно начинать, верно? (Впрочем, если ты уже женился на той, с кем целовался несколько месяцев назад, не обращай внимания на мои советы.)
Наверное, я просто тяну время, зная, что в последний раз общаюсь с тобой подобным образом. Даже слегка всплакнула. Хотя нет, признаюсь честно: я рыдаю. Не могу заставить себя закончить это письмо, но понимаю, что пришло время прощаться.
Береги себя, милый. Будь счастлив, радуйся жизни. Вот и все, чего я желаю.
Спасибо за нашу совместную жизнь. Я была очень счастлива и любила тебя всем сердцем, Джошуа Парк.
Когда-нибудь, мой милый, замечательный муж, мы снова встретимся.
Лорен.
Джош отложил письмо, слезы застилали глаза. Вот и все. Она ушла. Снова.
И внезапно перед мысленным взором возникло то единственное воспоминание о Лорен, которое он всеми силами пытался похоронить. Но уже не осталось сил от него отворачиваться, подавлять или сторониться.
Джош вдруг словно снова перенесся туда.
В последний день жизни Лорен.
В последний час.
Пришло время вспомнить все. И тогда, возможно, он сумеет ее отпустить.
35
Лорен
16 февраляВремя пришло
Пневмония началась внезапно. Проникла в спальню, словно вор в ночи, чтобы лишить ее воздуха, и обрушилась со всей яростью. Лорен смутно сознавала, что чувствует себя ужасно, сквозь сон ощущала сильную тяжесть в груди.
Всего два дня назад, в третью годовщину свадьбы, ничто не предвещало беды. Но в считаные часы все изменилось.
Ну да, она ложилась спать уставшей, однако настоящее изнеможение нахлынуло где-то посреди ночи. Стало слишком жарко, и Лорен откинула одеяло, потом тяжелое, зловещее утомление вновь утянуло ее в сон. Начался кашель, спину свело судорогой, но даже острая, скручивающая боль не могла заставить открыть глаза. Она слышала шум собственного затрудненного дыхания, всеми силами пыталась набрать в легкие побольше воздуха, вот только безжалостная усталость не выпускала из своих объятий.
– Милая? Лорен? – раздался голос мужа. Она с усилием подняла отяжелевшие веки. – Кажется, у тебя обострение.
Лорен с трудом кивнула – голова походила на наковальню. При каждом вдохе грудь пронзала острая боль.
Джош прикрепил к ее указательному пальцу кислородный монитор, взглянул на показания, потом взял стетоскоп и прослушал легкие.
– Вот черт… – пробормотал он. – Попробуй откашляться. Что-нибудь отхаркнуть.
Они ведь не в первый раз столкнулись с пневмонией.
Джош помог сесть, и Лорен принялась кашлять в салфетку. Фу, гадость. Противная густая слизь цвета мха. Не очень хороший знак. Она снова закашлялась, и спину скрутил мучительный спазм. Муж помассировал мышцу и добавил приток кислорода.
После того как Лорен впервые свалила пневмония, они купили перкуссионный жилет – тяжелый, на батарейках, внешне похожий на спасательный, он должен был разжижать мокроту и прочищать легкие. Сейчас Джош надел его на жену, и послышались глухие удары. Судя по ощущениям, Лорен казалось, будто кто-то избивал ее саму. Держаться прямо сил почти не оставалось, и она чуть не откинулась на спину. Попыталась глубоко вдохнуть, но грудь пронзила резкая боль.
– Попробуй отдышаться, милая, – посоветовал муж, прижимая к уху телефон. – Здравствуйте, доктор Беннет, это Джошуа Парк. Думаю, у Лорен снова пневмония. Уровень кислорода семьдесят девять, в легких хрипы, она потеет, и поднялась температура.
Лорен отхаркнула еще немного слизи. Было страшно даже думать, сколько дряни скопилось в легких.
Потом она вновь заснула, даже несмотря на включенный жилет, но смутно осознавала, что Джош подхватил ее на руки и отнес в машину. Так будет быстрее, чем дожидаться «Скорой».
Он доехал до больницы за несколько минут, всю дорогу держа Лорен за руку. Затормозив у входа в отделение неотложной помощи, вытащил ее из машины и занес внутрь.
– У моей жены легочный фиброз и, похоже, еще и пневмония. Нужна срочная госпитализация. Она наблюдается у доктора Беннет.
К нему прислушались. Тем более Лорен была здесь частым гостем.
Вскоре она оказалась в кровати. Вокруг столпилось много людей, произносивших до боли знакомые слова: низкий уровень кислорода, повышенная температура, слишком учащенное сердцебиение.
– Лорен, дорогая моя, придется тебя интубировать, – сказала Кэрол, одна из ее любимых медсестер.
Она взглянула на перекошенное от страха лицо мужа и подняла руку с тремя оттопыренными пальцами – большим, указательным и мизинцем, что на языке жестов означало «Я люблю тебя». Потом изобразила букву «Н» и приложила ее ко лбу. «Неудачник». Их вечная шуточка. Затем ее рука снова упала на кровать.
Джош выдавил из себя улыбку.
– Я тоже люблю тебя, неудачница.
Одна из медсестер одарила его резким взглядом, и Лорен улыбнулась. А после ощутила укол иглы и уплыла в темноту.
Позже рядом появилась Джен.
– Борись, сестренка, – прошептала она с повлажневшими глазами.
Лорен кивнула, сжала ей руку и снова погрузилась в небытие успокоительного. Она что, умирает? В этот раз пневмония была острее и тяжелее, чем прежде.
В момент следующего пробуждения рядом оказалась мама с бледным лицом и растрепанными волосами. Что-то бормотала приятно пахнущая Сара. И вновь сон. Потом Стефани с ободряющей улыбкой проговорила:
– Все хорошо, милая. Отдыхай.
И всякий раз, как она открывала глаза, рядом находился спокойный и уравновешенный Джош. Лорен отмечала проходящее время по щетине на его лице. Ох, Джош… Как же сильно она его любила.
Хотелось понять, насколько все сейчас серьезно. Но говорить возможности не было. И Лорен, приподняв брови, поймала взгляд мужа.
С минуту он не двигался, затем чуть заметно кивнул.
– Милая, дела плохи.
Она сложила вместе ладони, изображая сердце, и Джош улыбнулся, но в глазах стояли слезы. Потом сон вновь утянул ее в мягкую, успокаивающую темноту.
Позже Лорен спала уже не так крепко. Скорее плавала где-то в пустоте. На грудь давило нечто большое и тяжелое. И воздуха, подаваемого аппаратом искусственной вентиляции легких, явно не хватало. Она безумно вымоталась, даже несмотря на продолжительный сон.
Неужели это конец и в этот раз ей в самом деле суждено умереть? Захотелось увидеть Пебблз,
