Прошедший к тому времени уже полпути к зениту Лайс нещадно опалял древние развалины. Повсюду высились обломки строений из белого, вылизанного дождями и ветром камня.
Отряд шёл по узким проходам, пробираясь меж горами щебня и обломками колонн.
Остатки древнего города скрывались в густой, разросшейся за века растительностью. Стены были оплетены вьюном, всё в округе было укрыто лишайниками и плотным слоем моха.
Они прошли около двух лиг, когда перед ними предстала грандиозная картина — широкая, шагов в сто, улица с остатками круглых колонн по краям спускалась к огромному заболоченному и заросшему камышом озеру, раскинувшемуся у подножия трёх величественных когда-то башен, обломки которых едва виднелись сейчас над кронами деревьев.
— Что это за город? — спросил Нёт.
Тэйд пожал плечами и подумал, что Саима с Инирией наверняка сделали тоже движение, по крайней мере мысленно.
В округе не чувствовалось никакого движения, ни малейшего ветерка, звуки, издаваемые ими при ходьбе, словно тонули в толщах воздуха, не оставляя эха. Гнетущая тишина окутывала величественный когда-то город, носивший гордое имя Кеар… но Тэйд с приятелями об этом пока ещё не знали.
Они стояли в самом начале круглой площади, обрамлённой низким парапетом, в центре которого возвышался пустой постамент из камня: что на нём раньше стояло, определить было невозможно. Только теперь Тэйд обратил внимание, что на площади на удивление чисто; в отличие от пройденных уже улиц, здесь не было нагромождений камня, обломков, даже вездесущие вьюн и мох остановили свой рост на границе круга, словно боясь переползти через парапет.
Саима, Нёт и Инирия тоже смотрели вокруг с удивлением и явно были поражены и озадачены не меньше Тэйда.
Но, в отличие от них, Тэйд, помимо удивления и восторга, испытывал не самые приятные ощущения: ему враз сделалось как-то не по себе, запершило в горле, стало труднее дышать. Он почувствовал, что не одинок и заглянул в медленно пульсировавшие зрачки онталара, которые расширились и стали тёмно-зелёными.
— Саима, где мы? Куда ты нас привёл?
— Тебе плохо, Тэйд? — встрепенулась Инирия, почуяв неладное по его голосу.
Он промолчал: ноздри его широко раздувались, затягивая воздух, глаза начинали слезиться. Вир застыл у ноги, с тревогой наблюдая за происходившим с ним.
— Я… я… не знаю, — с трудом выговорил Тэйд, прерывисто дыша. Он чувствовал, как стальные когти вериг врезались в его плоть — толчки Силы возрастали.
«Всплеск?»
— Всплеск? — повторил его мысленный вопрос Саима.
Тэйд закашлялся, он опустился на корточки и обхватил плечи руками. Он готов был разрыдаться от отчаяния, так часто это с ним ещё не случалось. Он чувствовал поистине огромные потоки Уино, которые проникали в него, и понимал, что не способен их контролировать или закрыться. Но было кое-что ещё, что тревожило его, а судя по поведению Инирии и Нёта, не его одного — это ощущение взглядов невидимых соглядатаев, появившееся, когда они вышли к постаменту.
И в подтверждение этих мыслей на противоположном конце площади, на расстоянии броска камня образовалось плотное облачко мятного тумана. Оно быстро росло и разрежалось в центре, где постепенно возникал смазанный контур, и скоро стало ясно — там стоит человек. Высокий, с непроницаемым бескровным лицом и застывшим взглядом. Длинный, в пол, белый балахон делал его более похожим на каменное изваяние, нежели на создание из плоти и крови.
Наконец, туманное облако исчезло совсем, и они услышали голос незнакомца:
— Назовите ваши имена, люди!
— Инирия, — смело ответила девушка и сделала шаг вперёд.
Она почтительно поклонилась, но рука её непроизвольно сдёрнула тесьму с клапана саадака, хотя и чувствовала, что противостоять человеку или существу, появившемуся таким образом, шансов у неё не больше, чем у филаре перед древесной кошкой.
— Я - Нёт, — дауларец с вызовом скрестил на груди руки.
— Тэйд са Раву, — Тэйд накрыл дрожавшей ладонью рукоять рап-саха, висевшего у него на поясе.
Незнакомец внимательно осмотрел Инирию, Нёта и Тэйда, после чего вперил стеклянный взгляд в промолчавшего Саиму.
— Я онталар. Саима са Вир, — нехотя буркнул тот, беря аколита на руки. — Вир — мой пееро.
— Саэт-Оинт, я ринги, — властный грудной голос напомнил Тэйду голос отца. — Оставьте в покое своё оружие, люди, оно вам вряд ли понадобится. Ринги не враги вам.
Тэйд облизал пересохшие губы. Он еле держался на ногах — тяжело дышал и испытывал неосознанный страх и сильные боли. Саэт-Оинт, без сомнения, почувствовал его тяжёлое состояние, увы ничего пока не предпринимал, хотя — отчего-то Тэйду было доподлинно известно это — мог.
Ринги же постояв недвижимым ещё с минуту, развёл в стороны руки, закрыл глаза и откинул назад голову.
Мятный туман начал подниматься от земли и сгущаться вокруг него. Раздался звук, напоминавший звон разбитого стекла, и слева от Саэт-Оинта, в нескольких шагах, возникла точная его копия, потом ещё одна — справа, и ещё снова слева… и так далее…
Каждая последующая копия появлялась в мгновенно образовавшемся перед тем туманном облачке.
От звуков битого стекла у Тэйда зазвенело в ушах.
Вскоре вся площадь заполнилась туманом, который исчез сразу же после появления последней копии, замкнувшей круг.
Всего их было шестнадцать — все одного роста в одинаковых белых балахонах с одинаковыми лицами. Они неподвижно стояли внутри парапета, ограничивавшего площадь, равномерно заполнив всю его окружность.
— Саэт-Риот, помоги молодому экриал — его переполняет Уино, — уверенный голос Саэт-Оинта сулил Тэйду надежду на скорое облегчение.
Стоявшая ближе всех к Тэйду копия приблизилась и взяла его за правую руку. Ринги закрыл глаза и откинул голову назад. Казалось, что он ничего не делает: просто стоит, почти не двигаясь, шепчет что-то себе под нос, тяжело, по-старушечьи вздыхает. Прошла минута, затем другая — сэрдо открыл глаза и отпустил руку Тэйда, после чего также молча отступил, заняв в кольце прежнее место.
— Благодарю! — сказал Саэт-Оинт, а затем уверенным голосом произнёс, обнадёживающе глядя Тэйду прямо в глаза: — Не беспокойся, сейчас тебе станет гораздо лучше.
И действительно юноше становилось легче: его начало покидать состояние беспокойства и страха, наоборот, с каждой секундой он обретал чувство уверенности, защищённости и удивительной обволакивавшей благости.
Вир прижался к груди Саимы, и видно было, что онталар и пееро тоже начали понемногу успокаиваться.
Наступила недолгая пауза, за время которой Тэйд попытался рассмотреть одного из ринги, стоявшего к нему ближе всех. У того были длинные до плеч, чёрные, точно полночь, волосы с благородным серебром седины на висках, правильные черты лица, тонкие губы.
