Пролог Начало лета. 1147 год от рождения пророка Аравы
(6884-й по Календарю Кироффе от начала Сида[1] Лайса)
Зарокийская Империя. Оррикирин
Мрачные, штормовые тучи затянули небо над Оррикирином. Над замком нависла непроглядная темень. Хлынул ливень, темноту вспороли огромные ветвистые молнии, удары грома становились всё чаще и громче.
Леди Силана, молча стояла на балконе, вовсе не собираясь уходить. Яркие вспышки освещали пространство перед воротами замка. Там, внизу, кипела битва. Свистели стрелы. Осаждавшие неистовствовали: орали, размахивали копьями и кривыми мечами; осыпали ощетинившуюся сталью стену замка джиридами. Гремели боевые медные трубы ротраны. Сааум-ахирцы пели воинственную песню, готовясь к решающему штурму. В блеске молний на их кожаных шлемах и щитах сверкало изображение вставшего на задние лапы варана — прародителя.
Войско шло на приступ.
Словно стая саранчи, сааум-ахирские воины за считанные мгновения преодолели казавшиеся неприступными насыпь и заполненный водой ров и теперь стремительно приближались к воротам. Защитники замка встретили их тучей стрел и болтов. Толпа нападавших не дрогнула — громче прежнего взвыли ротраны, и воодушевлённые их низкими протяжными звуками воины хлынули в атаку. Они бежали вперёд, укрываясь от стрел небольшими круглыми щитами. Со стен летели валуны и горевшие, пропитанные маслом войлочные шары, лилась кипящая смола, но на место каждого поверженного тут же вставало трое. Под стеной росли груды трупов, по ним карабкались озверелые люди, которым не было конца. Защитники Оррикирина бились из последних сил. Копья их были изломаны, колчаны давно опустели, мечи иззубрились и затупились.
Толпа нападавших расступилась, пропуская к воротам массивный, напоминавший чешуйчатое тело варана клин, состоявший из воинов, прикрывавшихся от ударов сверху большими ромбообразными щитами. Под ними укрывались два больших окованных железом тарана. Наконец, клин достиг ворот, и они содрогнулись и затрещали, принимая на себя хлёсткие, размашистые удары гигантского била.
Сверкнула молния, и Силана поняла, что ворота не выдержат и вот-вот поддадутся. Поняла, что судьба отвернулась от неё.
«Только бы успеть!»
Она бросила последний взгляд вниз и вернулась в комнату.
Тут же сокрушающий удар грома оглушил её, стены угрожающе затрещали. Силана ощутила, что башня начала шататься. На стенах проступили трещины, сверху посыпались пыль и камень.
У неё оставалось очень мало времени. Остановить придворного мага Маана са Раву, исполнявшего волю господина Генира и судя по всему уже запустившего ритуал саморазрушения замка, она не успеет. Оставалась одна надежда: спасти дочь — Кинию и Тэйдара — сына господина Генира, (находившегося сейчас внизу, и руководившего державшимися ещё, возможно, у врат, защитниками) а может спастись и самой.
Силана быстро шла по коридору, её пепельные волосы развевались, переливаясь серебром в свете молний. Проходя мимо распахнутой настежь двери кухни, она остановилась. Внутри никого не было. Повсюду на столах и скамьях валялись брошенные второпях продукты, ножи, горшки, сковороды. Врывавшийся в открытое окно ветер качал над огнём раскалившийся докрасна котелок. Волу звать не было никакого смысла — времени оставалось совсем мало. Она схватила две стоявшие на скамье корзины, попутно вытряхивая их содержимое. На пол полетели яйца, посыпались сладкий каштан и кунжутные семечки. Тут же, на столе, лежали приготовленные для разделки сыры, колбасы и внушительных размеров окорок. Силана бросила в бóльшую из корзин: половину буханки ржаного хлеба, круг колбасы и кусок сыра. Пытаясь сообразить, не понадобится ли ей что-нибудь ещё, окинула столы беглым взглядом: «Вроде всё». Стремительно вышла в коридор.
Через десяток шагов леди Силана повернула за угол и оказалась перед невзрачной, еле заметной дверью. Войдя, она осмотрелась и поняла, что в комнате она не одна. У открытого окна, не обращая внимания на вой ветра и бившиеся в истерике шторы, стоял Гормух — слуга господина Генира. Гром грянул над самой его головой. Яркие молнии сверкнули в окнах.
— Что ты здесь делаешь, Гормух?
— Г-госпожа Сил-лана, — заикаясь от неожиданности, пробормотал слуга, — Вола велела мне присмотреть за детьми, пока её не будет.
— А где она сама?
— Я не з-знаю, госпожа Силана.
— Тогда мне нужен ты!
— К вашим услугам, моя госпожа, — приободрённый властным голосом Силаны Гормух, наконец, оправился от испуга.
Силана достала из небольшой, украшенной серебряной филигранью шкатулки пару изящных подвесок. Склонилась над кроваткой, где в уютном гнёздышке из овечьих шкур лежали Киния и Тэйдар. Она осенила их святым тревершием, вложила подвесы в складки ткани и, поочерёдно поцеловав детей, переложила в корзины. Сняла с пальца перстень с алым рубином, рывком сдёрнула с шеи ожерелье, из сверкающего всеми цветами радуги крисаральского когтя, добавила к ним тугой кожаный кошель из шкатулки и протянула Гормуху.
— Возьми, пригодится.
Слуга, не задавая лишних вопросов, принялся рассовывать всё по карманам.
Силана вынула из шкатулки овальный металлический предмет, похожий на большое щербатое яйцо, поверхность которого была покрыта диковинными знаками обрамленных вязью узоров. Вполголоса она прошептала заклятие и, едва касаясь яйца ногтем указательного пальца, провела линию от его макушки до середины. Яйцо стремительно начало уменьшаться в размерах, и уже через несколько секунд превратилось из большого «страусиного» в маленькое, невзрачное «перепелиное». Силана поднесла его к глазам и, будто пытаясь проникнуть взглядом сквозь толщу скорлупы, пристально взирала на него с минуту, затем аккуратно положила сбоку от улыбавшейся Кинии. После с не меньшим благоговением достала из шкатулки бирюзовую призму из горного хрусталя и сунула её в корзинку к малышу Тэйдару.
— У моря нас ждёт лодка. Мы должны попасть в Сумат как можно скорее. Маан са Раву поедет туда. Если его не будет, а со мной что-то случится, найдёшь Динна Сантора, расскажешь ему всё, что здесь произошло. Он отвезёт тебя в Кнэтирию, там вас точно никто искать не будет. Динн же подскажет, что тебе делать дальше, и позаботится о детях.
Силана взяла бóльшую из корзин — с мальчиком — и подала слуге:
— Смотри, неси аккуратнее.
— Да что же я, госпожа Силана, не понимаю, что ли! — пролепетал Гормух, дрожавшим от волнения голосом, принимая из рук госпожи бесценную ношу.
