Божество… и я к нему влеком. Бедра, ягодицы, плечи, грудь Встанут океанскими волнами, Эта дева с райскими ногами, Как она прекрасна, просто жуть! Сеновал, диван или топчан Испытаем до утра с толстушкой, Утром не разбудите и пушкой, Потому что от любви я пьян…
(«Я люблю провинцию души…»)
Но поэт снова становится и серьёзен, и по-сыновьи нежен, когда речь заходит о малой родине, с которой связано всё самое истинное и дорогое сердцу. Не случайно Тюленева знают и любят в Перми, откуда он родом. И не случайны в его ответах на вопросы сайта «Российский писатель» такие строки:
«А в русской глубинке выступление поэтов собирает полные залы…
Заверяю вас, что нет читателя благодарнее, чем простой русский человек. Там нас действительно ждут.
Вся сила и мощь зреет в провинции. Мы самые крутые, мы самые талантливые, мы самые сильные. Об этом я всегда спорю с московскими поэтами и критиками. Поэзия развивается не по горизонтали, а по вертикали: от земли – к небу, от души к Богу…» Золотые слова, и вовремя сказаны! А поэзия – вот она:
Шли родительской равниной, Ты да я, да мы с тобой. То с березкой, то с рябиной Говорили вразнобой. До столицы простиралась Не захваченная даль, Много здесь еще осталось Из того, что сердцу жаль.
(«Ты и я»)
Или:
Еще грибы в бору растут И кое-где трезвонят птицы, Но холода идут, идут, Как вороги из-за границы. Нагие, как перед судом, Стоят березы перед снегом, А нет бы, постучаться в дом, Поговорить бы с человеком.
(«Еще грибы в бору растут…»)
Отрадно, что в стихах Игоря Тюленева нет какой-то одной постоянной темы, когда поэт уже «пережёвывает» не раз сказанное, когда, на какой странице ни откроешь книгу, – одна интонация, зачастую один размер и не очень новая форма старого содержания. Когда, как выразилась давно одна землячка, от стихов пахнет пóтом. У Игоря в книге, как в жизни, всего хватает: и грусти, и юмора, и прямой публицистики, и не только доброй иронии. И всё – широко, правдиво, искренно… Поэт доверяет читателю самое сокровенное и надеется на понимание. И, как правило, не ошибается в этом. А потому и творческой смелости ему не занимать.
…Поехало, пошло веселье, Звенели рюмки и ножи, И вилки острое движенье Моей коснулось бороды, Но траекторию закончив, Вонзилась с радостью в пельмень, Он над столом взлетел, как кочет, Любимец русских деревень. А я его сначала в уксус, Затем в горчицу, майонез. Потом на клык… Он сразу душу Наружу выставил, подлец. А где душа, там наша песня, Как пламя вьется над столом. Всего-то водка, фарш и тесто! А словно короли живем.
(«Ода русским пельменям»)
Такие стихи появляются, когда душа на месте, когда есть хороший тыл, где тебя понимают, прощают, если что, и никогда не предадут. А в этом Игорю и в самом деле повезло. Влюбился, и вот уже не один десяток лет длится это свидание… А впрочем, вот как он сам вспоминает об этом: «В семидесятые, в конце апреля в нашем городе (Перми) проводилась эстафета на приз областной газеты “Звезда”, в которой начинал с фельетонов будущий известный писатель Аркадий Гайдар. Я тоже бежал в этот день за свой техникум…
Рубашка, завязанная узлом на талии (живота тогда ещё не было), брюки клёш и рваные кеды китайского производства – вот и вся моя тогдашняя «экипировка»! А что вы хотите – мама умерла, когда мне было всего семь лет. Жил с мачехой, но постоянно убегал за двадцать километров к бабушке Анне, хоть зимой, хоть летом – и в том, что бог послал.
Пробегая по Комсомольскому проспекту, я обратил внимание на трёх симпатичных девчонок, сидящих на скамейке и что-то бурно обсуждающих. Я окликнул их и пообещал вернуться победителем и познакомиться. Сам не знаю, почему так захотелось узнать, о чём же они спорили?
Как сказал, так и сделал. Победил и познакомился. А спорили девушки о поэзии, о поэме Евгения Евтушенко, напечатанной в журнале “Юность”. (В наше время и стихи читали, и спорили о них.) Так как проспект упирался в красавицу Каму, то я предложил собеседницам прогуляться до набережной. Пока мы шли, мои спутницы продолжали разговор о поэзии, а я молча выбирал ту, с которой буду встречаться сегодня, а может, и завтра… По молодости лет больше чем на два-три дня я не строил планы. И вот сразу три девушки, ученицы элитной английской школы города, на любой вкус, как говорится.
Первая, Ирина, на которую я сразу обратил внимание, была просто красавица! Тонкие черты лица, карие, миндалевидные глаза, с длинными ресницами, на которых, как на
