– Я все поняла, – сказала Аделина и отвернулась.
Заметив, что разговор между Звенко и Аделиной закончился, причем, судя по недовольному выражению на лице Аделины, к ее неудовольствию, Часлав снова придвинулся ближе и задал вопрос Звенко.
– Князь, так когда приедет твоя семья? – спросил Часлав.
– Завтра же утром я уеду. А они приедут через месяц, – сказал Звенко.
Глава 93
Пир закончился за полночь. Все разошлись отдыхать. Часлав проводил Аделину в ее комнаты.
Впереди них шла Милица со свечой в руке. По стенам беззвучно крались ломаные тени.
В тишине звуки шагов звучали особенно громко. Отражаясь от стен, они множились, и казалось, что где-то тревожно стучат барабаны. Аделина невольно ускоряла шаг.
Милица зашла в комнату Аделины и зажгла светильник на стене, затем две свечи на столике перед зеркалом.
Войдя в комнату, Часлав подошел к столу. На столе стоял кувшин с квасом, накрытый рушником, и пара кружек. Часлав плеснул в кружку из кувшина и, держа кружку в руке, сел на лавку. После выпитого хмельного его мучила жажда.
Аделина присела к зеркалу.
Милица поставила рядом с ней табуретку, на табуретку медную чашу с водой и полотенце и приготовилась умывать княгиню.
Аделина многозначительно взглянула на Часлава…
– Н-да… Устала!
Тот не пошевелился.
Убедившись, что Часлав не понял намека, Аделина проговорила:
– Часлав, я хочу умыться… Тебе пора идти спать.
Часлав кивнул головой, но не подумал подниматься. Отхлебнув из кружки, сказал Милице:
– Выйди на минутку.
Милица бросила вопросительный взгляд на княгиню.
Аделина вздохнула и сказала:
– Милица, выйди.
Милица вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
Аделина снова взглянула в зеркало. То, что она видела в нем, ей не очень нравилось. Слабо освещенное свечой лицо казалось старым и осунувшимся.
– Надо поговорить, – сказал Часлав.
– До завтра отложить нельзя?
– Нельзя!
– Что ты мне хотел сказать? – спросила Аделина, рассматривая себя в зеркале.
– Оторвись от зеркала, – раздраженно проговорил Часлав. – Чего ты там такого необыкновенного увидела?
– Старею, – расстроенно вздохнула Аделина, но не повернулась.
– Ты еще молода, – утешил ее Часлав. Сделал новый глоток из кружки и проговорил: – Сестра, я предупреждал тебя, что твои интриги могут обернуться бедой.
– Ты о чем говоришь? – с показным удивлением спросила Аделина.
– Я говорю о войне с Владимиром, в которую ты втянула Звенко, – сказал Часлав.
– Я ни-ко-го не втягивала ни в какие войны, – пропела Аделина, уголком салфетки что-то поправляя на щеке. – Я сижу в ссылке в глухой дыре, куда меня загнал мой муж. Я – монахиня.
– Как не втягивала? – изумился Часлав. – Ты же поставила Звенко условие, что выйдешь за него замуж, только если он станет великим князем!
– Мало ли что женщина говорит мужчине, который ее добивается? – снова пропела Аделина.
Часлав с раздраженным стуком поставил кружку на стол:
– Сестра! Я предупреждал тебя…
Аделина резко повернулась и перебила его:
– Часлав, о какой такой беде ты мне говоришь?
– О том, что когда Владимир узнает, что это ты подстрекала Звенко на войну с ним, то он тебя накажет… – проговорил Часлав.
– Для этого Владимир должен еще победить Звенко! – сказала Аделина.
– Он победит… – произнес Часлав.
– А я – не уверена! – сказала Аделина. – За спиной Звенко стоит весь Кавказ и печенеги. Печенеги недавно так побили Владимира, что тот избежал гибели, только спрятавшись, как мальчишка, под мостом. Если Звенко победит, то я стану его женой, а мой сын станет его наследником.
– А если победит Владимир? – спросил Часлав.
– И что он скажет мне? Кто слышал мой уговор со Звенко? – спросила Аделина.
– Я… – пробормотал Часлав.
– Ты хочешь предать свою сестру и племянника? – спросила Аделина.
– Нет, – сказал Часлав.
– Вот именно! – сказала Аделина. – Если Звенко погибнет в этой войне, то мой сын получит Тмутаракань…
– У Звенко есть свой сын, – сказал Часлав.
Аделина тихо рассмеялась:
– Брат, какой ты наивный! Владимир не позволит сыну Звенко занять удельное княжество. Чтобы тот потом стал соперником для его сыновей? Именно по этой причине Владимир истребил в Полоцке всю княжескую семью! Хотя Владимир и обозлился на меня, но Мстислав его сын. А своего сына он всегда предпочтет чужому!
Проговорив это, Аделина снова повернулась к зеркалу.
– Ты в это веришь? – задал вопрос Часлав.
Он ударил в больное место – Аделина не верила Владимиру.
– Ты еще здесь? – с подчеркнутым недовольством бросила Аделина. – Я устала. Я хочу спать.
– Сейчас я уйду, – сказал Часлав и поднялся.
– Скажи Милице, пусть зайдет, – сказала Аделина.
Вздохнув, Часлав вышел.
Сразу же в комнату вошла Милица.
Аделина удивилась:
– Ты что, за дверью стояла?
– Да, – кивнула головой Милица. – Я опасалась, что ваш разговор кто-либо услышит.
– Да, конечно. Правильно сделала, – сказала Аделина. Она бросила пристальный взгляд на Милицу и задала вопрос. – Ты наш разговор слышала?
– Слышала, – сказала Милица.
– Понятно, – сказала Аделина и показала на лавку рядом с собой. – Сядь, подруга. У нас будет серьезный разговор.
Милица присела на лавку.
Аделина спросила вполголоса:
– И что ты думаешь обо всем этом?
Милица задумчиво проговорила:
– Счастье одних устроено на несчастье других. Это нехорошо. Но так уж устроен
