С легкой улыбкой на губах она наблюдала за играющими на диване Себастьяном и Октавией.
Потом повернулась к нему и лучезарно улыбнулась, чуть не выбив почву из-под ног. В карих глазах, как часто бывало, заискрились смешинки. И на краткий миг Джош вновь ощутил всю ее любовь к нему и радость от встречи.
Он не отводил взгляда, старался даже не дышать, надеясь, что момент продлится вечно. Но когда моргнул, прогоняя затуманившие глаза слезы, Лорен исчезла.
32
Джошуа
МартТринадцатый месяц
Он не стал читать письмо, оставленное Сарой в марте.
Вместо этого связался по электронной почте с Алексом из «Хирон медикал энтерпрайзес» и спросил, когда можно приехать. После позвонил Куки с просьбой забронировать билет на самолет.
Неделю спустя Джош вылетел в Сингапур.
Встретившись с Алексом и Наоми в штаб-квартире «Хирон», он изложил приемлемые для себя условия работы, отдельно оговорив, что по-прежнему будет жить в Род-Айленде, но раз в полтора месяца станет прилетать на пару недель в Сингапур. Хороший способ накопить бонусные мили. Они сразу же согласились.
Представили его сотрудникам, провели отличную экскурсию по великолепному городу, пригласили на ужин и познакомили с женщиной, которая станет его ассистенткой в Сингапуре. За ужином Джош поведал Алексу и Наоми, что овдовел чуть больше года назад. Они выразили соболезнования и в дальнейшем не касались этой темы.
Предложенная зарплата его вполне устроила. Пусть меньше, чем он зарабатывал прежде, зато стабильная. К ней прилагались хорошие медицинские льготы и полтора месяца отпуска в год (ведь все, кроме американцев, знали цену длительному отдыху). Ему также полагались бонусы за оформление патента и внедрение проекта. Алекс и Наоми предложили нанять в помощь Джошу двух инженеров и ассистента, которые будут работать с ним в Провиденсе.
Пришло время перемен.
33
Лорен
За пятьдесят семь месяцев
Спустя два года и один месяц после смерти отца, на следующий день после окончания Род-Айлендской школы дизайна, Лорен Роза Карлайл составила список.
По-настоящему важный.
Последние двадцать пять месяцев выдались беспокойными. Ее лучший на свете отец умер весной, когда Лорен училась на втором курсе. После этого мир полностью переменился. Она словно погрузилась в трясину, полную хаоса и горя, и оставшиеся месяцы учебы в колледже пребывала в некоем странном, потерянном состоянии. Лорен ела и принимала душ, разрабатывала проекты и писала курсовые, встречалась с друзьями и сестрой. Бывало, даже смеялась – к собственному удивлению. А иногда вдруг резко останавливалась посреди тротуара, спрашивая себя: «Я правда не сплю? Неужели это в самом деле моя жизнь? Мне больше не суждено увидеть отца?»
Потрясающий Дэйв Карлайл, любимый всеми и не имевший врагов, преданный муж, замечательный отец, отличный сосед и любитель собак, пробегавший по две мили в день и не признающий десерты, однажды днем просто свалился на стол рядом с недоеденной баночкой клубничного йогурта. Не сказав напоследок никаких глубокомысленных слов. Не позволив родным подержать его за руку и тихим голосом признаться в своей любви.
Лорен обожала отца. Конечно, на свете не существовало совершенных мужчин… но отец близко подошел к этой отметке. Веселый, сентиментальный, строгий – и в то же время снисходительный и считавший, что ему невероятно повезло жениться на Донне, любви всей его жизни. А дочери? Что может быть лучше двух прекрасных девчонок? Ничего! Лорен знала, что мало кто из отцов мог заставить обеих дочерей чувствовать себя любимицами. Когда за пять месяцев до безвременной кончины отца у Джен родился малыш Себастьян, дедушка расплакался при виде внука, а позже прислал цветы жене и обеим дочерям, поздравляя их с их новым статусом – бабушки, матери, тети.
Даже в двадцать лет Лорен едва ли могла припомнить хоть один случай, когда отец обманул ее ожидания или вел себя несдержанно. Он всегда относился к дочери с любовью и восхищением.
Когда Джен назвала своего мужа «почти таким же замечательным, как папа», Дариус ответил, что теперь придется стараться изо всех сил.
– Шутишь, сынок? Ты отличный парень, – возразил ее отец. – Главное, позаботься о моей малышке.
Сама Лорен, когда дело касалось свиданий, проявляла невероятную разборчивость, в отличие от той же Сары, которая считала, что шанса заслуживает каждый. А Лорен не хотелось тратить время на тех, кто ее хоть чем-то настораживал. Она видела, как настоящий мужчина должен относиться к женщине, и не согласилась бы на меньшее.
Вскрытие показало у отца наличие обширной аневризмы. Какая несправедливость. Дэйв Карлайл, который всегда останавливался, чтобы поменять кому-то спущенное колесо, а на Рождество гасил все семейные долги, явно заслуживал лучшего. К примеру, героически погибнуть, во время пожара спасая из огня детей и щенков (а он и на такое, без сомнения, был способен). Или умереть с улыбкой на лице в окружении трех любящих его женщин, с маленьким внуком на груди, преисполненным благодарности за любовь, которую сполна заслужил.
Но, как говорится, «жизнь – отстой, и в ней полно всякого дерьма». Так что Лорен пришлось проглотить эту горькую пилюлю – размером с бейсбольный мяч – и продолжать жить дальше.
Иногда горе сплачивает семью, порой разводит всех в стороны. Или происходит и то, и другое. Они с сестрой всегда отлично ладили. Джен, будучи на пять лет старше, прекрасно училась, сделала карьеру в области экологического права, нашла красивого, доброго мужа и родила великолепного малыша. Лорен ее обожала и в то же время с готовностью соглашалась, что не в силах с ней тягаться.
Но после смерти отца сестры сблизились, и разница в возрасте почти перестала иметь значение. Они созванивались по несколько раз в день, шепотом делились горем и потрясением, вместе плакали. Лорен постоянно приходила в гости, держала на руках Себастьяна, умилялась, глядя на него, и заливалась слезами, поскольку отец не мог его увидеть. Со временем боль потери постепенно стихала, но сестры по-прежнему близко общались друг с другом.
А отношения с матерью, напротив, испортились. Энергичная, здравомыслящая, всезнающая, всемогущая Донна после смерти мужа словно распалась на части. Оно и понятно. Такая любовь, как у них с Дэйвом, встречалась нечасто. Неудивительно, что им завидовали все знакомые. Лишившись мужа, Донна преисполнилась жалости к себе и, казалось, не замечала, что Лорен и Джен тоже потеряли близкого человека. Впрочем, этого следовало ожидать. Донна, без сомнения, была хорошей матерью, на которую можно положиться, однако уделяла дочерям не слишком много внимания. Работая учительницей, она тратила почти все терпение на учеников, а к своим девочкам, особенно к младшей, относилась как к чему-то второстепенному. «Муж, работа, местные жители… ах да, и еще две дочери!»
Лорен всегда думала, что, если бы ее, скажем, похитили, мать заметила бы отсутствие дочери только через неделю. «Черт, да куда же запропастилась Лорен?» – размышляла бы
