– Абита Уильямс! – окликнул ее судья. – Мы ждем ответа.
Но Абита, словно не слыша его, не сводила глаз с Уоллеса. Руки его были сложены перед грудью, губы слегка шевелились.
«Уж не молится ли он? Ну и ну, вправду молится!»
Тут взгляды их встретились, и в этот миг Абита одарила Уоллеса ехидной улыбкой.
«Нет, Уоллес, не отвечу я на твои молитвы, и не мечтай».
– Абита, в последний раз спрашиваю…
Абита все с той же свирепой, жестокой улыбкой повернулась к судье.
– Дьяволу, добрый сэр, пособничала вовсе не Сара Картер. Нет, это вон тот человек! – объявила она, указав на Уоллеса. – Его жадность, его обман и беспутство – вот что привело Дьявола в нашу общину. Расскажи всем, Уоллес Уильямс! – во весь голос закричала она. – Расскажи, как запутал их в своей лжи, как вступил в сговор с Дьяволом, чтоб забрать себе землю Эдварда!
Над толпой прокатилась волна тревожного ропота, а Уоллес побледнел так, точно это его ждет виселица.
– А вас спрошу: кто здесь не знает о его подлых уловках? Кто…
– Заткните ей пасть! – крикнул судья Уотсон.
Сапог капитана Мура, угодивший в живот, вмиг выбил из легких весь воздух. Задохнувшись, схватившись за грудь, Абита сжалась в комок.
Судья Уотсон раскраснелся сильнее прежнего.
– Ну нет, победу Сатане сегодня не праздновать. Капитан, на два слова.
Оба негромко, оживленно о чем-то заговорили. Наконец судья в знак одобрения кивнул головой, и капитан Мур быстрым шагом направился к воротам. Здесь он призвал на помощь несколько человек из толпы и вместе с ними скрылся в конюшнях, предоставив всем остальным гадать, что у него на уме. Спустя пару минут помощники капитана вынесли наружу старую дощатую дверь.
«Господи Иисусе, – удивилась Абита, – это еще зачем?»
По приказанию капитана двое стражников схватили Сару, выволокли на середину кораля и силой уложили на спину, а сверху накрыли дверью, придавив жертву к земле так, что на виду осталась одна только голова.
Не понимая, что происходит, Сара в испуге заозиралась по сторонам.
Судья Уотсон подошел ближе, остановился над ней, взглянул ей в глаза.
– Ты признаешься, Сара. Признаешься непременно. Иначе с Сатаною не совладать. Признание мы получим, сколько бы времени это ни заняло.
– Где мой муж? – закричала Сара. – Томас! Томас!!!
– Твой муж в колодках. Хочешь увидеться с ним, просто признайся. Признайся немедля, и я сам тебя к нему отведу.
– Нет. Нет. Нет!
С одной стороны конюшни ограждали остатки невысокой стены, сложенной из камней. Судья кивнул стоявшим неподалеку, и те, подхватив несколько валунов покрупнее, подтащили их ближе.
– Начнем с полудюжины, – сказал судья.
Помощники, отобранные капитаном в толпе, взгромоздили на дверь шесть тяжелых камней. Сара сдавленно вскрикнула.
Судья неторопливо, заложив руки за спину, обошел придавленную к земле женщину кругом.
– Готова ли ты признаться, Сара Картер?
– Нет!
Судья Уотсон поднял кверху два пальца, и добровольцы опустили на дверь еще два увесистых камня.
Из груди Сары вырвался стон, лицо покраснело, шея и лоб покрылись сеткой вздувшихся от натуги жил.
Судья, досадливо хмурясь, не сводил с Сары глаз. На щеках его бисером поблескивал пот.
– К чему все это, Сара? Прошу тебя, признайся, и делу конец.
В ответ Сара лишь покачала головой. Судья, раздраженно вздохнув, всплеснул руками, отошел к столу и грузно опустился в свое роскошное кресло.
– Сидра, – велел он.
Один из стражников поднес ему кружку изрядной величины. Попивая сидр, не сводя с Сары недоброго взгляда, вслушиваясь в ее хрипы, судья ждал, ждал, ждал…
Толпа у изгороди тоже ждала, в молчании глядя, как Сара изо всех сил старается не задохнуться под невероятной тяжестью, а жаркий, душный день лениво тянулся своим чередом. Устав стоять, зеваки один за другим начали усаживаться на землю подле ограды.
Спустя этак час, а может, чуть больше часа, судья поднялся и вновь подошел к Саре.
– Можешь лежать здесь весь день и всю ночь, медленно умирая под тяжестью собственной вины, а можешь просто признаться, и конец делу. Решение за тобой.
– Нет… не могу, – меж двух частых, неглубоких вдохов прохрипела Сара.
– Всего пара слов, и ступай себе к мужу.
Но Сара снова отрицательно качнула головой.
Окаменев лицом, судья Уотсон снова поднял вверх два пальца, и на дверь водрузили еще пару камней.
Сара пронзительно вскрикнула. Дышать ей сделалось еще тяжелее: казалось, каждый вдох отнимает у нее последние силы. Глядя на все это, Абита понимала: долго Саре так не протянуть.
Судья зашагал взад-вперед, из стороны в сторону, и с каждым шагом его тревога заметно росла.
Изнемогая под тяжестью огромных камней, Сара судорожно, жадно, точно выброшенная на берег рыба, хватала воздух полуоткрытым ртом. Губы ее дрожали, лицо посинело, глаза жутко выпучились, левый налился ярко-алым, по щекам текли кровавые слезы.
«Кто-нибудь, ради всего святого, остановите этот ужас», – подумала Абита.
Отвернувшись от Сары, она обвела взглядом толпу за изгородью в надежде отыскать хоть на одном лице возмущение, желание покончить с бесцельной, бессмысленной пыткой. Да, кое-кто из зевак плакал, но большинство взирало на казнь сурово, невозмутимо, и лица их лучились сознанием собственной праведности. Разумеется, в глазах некоторых, вроде Анселя с Гуди Диббл, поблескивали искорки затаенного злорадства, однако все прочие едва ли не благоговейно, едва ли не в священном восторге, словно перед очами самого Бога, прижав руки к груди, устремив взгляд к своду небес, шевелили губами в безмолвном единении с Господом, со Спасителем… Да, да, все они искренне, от всего сердца верили, что творят дело, угодное Господу! Эти-то люди и внушали Абите куда больший ужас, чем те, в чьих глазах мерцал кровожадный огонь. В конце концов, кровожадность, жестокость можно обличить, выйти с нею бой, а вот такая непоколебимая убежденность в том, что творимое людьми зло есть добро, богоугодное дело… Как? Как одолеть столь мрачную, столь ужасающую веру в собственную правоту?
И вдруг невдалеке от ворот началась какая-то сумятица.
– Дайте пройти! Дайте пройти!!!
Пробившись сквозь толпу, растолкав всех, пытавшихся остановить ее, в кораль вбежала девчонка… Марта.
– Мама! – отчаянно закричала она. – Ох, мама, хватит, хватит!
Подбежав к Саре, Марта рухнула рядом с матерью на колени.
Капитан Мур шагнул было к ней, собираясь вмешаться, однако судья жестом остановил его и отрицательно покачал головой.
