тембра (так что ремонтникам на линии должно казаться, будто подплывает грузовое судно) можно было распознать артистическую руку мистера Белла, шлющего привет старому дому и нынешним его жильцам, хорошим людям – электромонтеру с семьей, переселившимся из Англии.
Стало слышно, как вдоль всей береговой дуги заплескала волна, поднятая проходящим пароходом, который нам не виден, да и волну еще не видно отсюда с тропы; и в это время пошел, сперва неторопливо и полегоньку, дождь, а вот и волна зыбко засеребрилась, косо угасая на камнях, и мы остановились, глядя, как между деревьями в проеме дождь спадает в залив стеклярусной завесой.
Каждая падающая в море капля подобна чьей-то жизни, подумал я; каждая порождает круг в океане, то есть в жизненной среде, круг, ширясь, плывет в бесконечность – хоть и кажется, что капля сливается с морем, становится неразличима, теряется и пропадает. Круги на воде между собой все связаны, одни из них большие, расплываются широко и поглощают соседние, а есть и послабей, поменьше круги, что словно тут же гаснут. И я с улыбкой вспомнил, как жена учила меня этому в день, когда мы впервые увидели дождь, кропящий темное зеркало моря, нашли канистру и решили остаться.
Но вчера вечером я увидел и нечто новое: я уже лег, но жена подозвала меня к раскрытому окну поглядеть, как стая рыбок взрябила гладь воды, высоко стоящей под окном, под домом. Тут мы увидели, что это не рыбешки, что темная вода вся покрыта расходящимися яркими фосфорически светящимися кругами. И, только ощутив на голом плече теплый, тихий дождь, жена догадалась, что на воде – дождевые капли. Они расплывались правильными световыми кругами: сперва кружочек блестит, как монета, затем расширяется кольцом, все заметнее бледнеющим, – и так дождь падает на фосфорическую воду, и каждая капля расходится зыбью, преображаясь в свет. А дождь, как впервые услышал я от жены, – это морская вода, поднятая ввысь жаром солнца, обращенная в тучи и опять спадающая в фиорд. В самом же фиорде текучие морские воды идут на убыль, удаляются и, отдалясь, подобно сущности, именуемой Тао, возвращаются – как возвратились в Эридан и мы.
Где-то на непроглядном западе вырвалось из туч закатное солнце, озарило воду вспышкой света, обратило дождь во внезапный жемчужный ливень, пало на горы – и там туман, подымаясь почти вертикально из черных пропастей, восходит к небу чистым белым огнем.
Ракетами взмыли над бухтой три радуги – по одной на каждого из нас, включая кота. Угасли радуги, и на востоке, в расходящийся разрыв туч, глянуло чистое, омытое дождем небо. Арктур. Спика. Процион в вышине, а над нефтезаводом виден Регул в созвездии Льва. Но Орион, должно быть, спустился за горизонт раньше солнца, и, значит, хоть мы и сами Эридан, но Эридана в небе не увидим. А на мысу маяк уже принялся слать в сумерки свои спасительные сигналы.
А где же родник? Вот и он. Как и прежде, течет среди стеблей ариземы вниз к «Тайничку». Стекая, вода становится свободней от примесей, но все равно отдает грибами, почвой, прелым листом, хвоей, илом и снегом на всем пути в залив, в Тихий океан. В гуще леса, под темными сырыми сводами, где мертвые сучья гнутся под тяжестью мха, где растут ядовитая квамассия и бледная поганка, ручей течет трагически-угрюмо, холодно, неверно блуждая. И не такая уж сплошная радость ему ощупью пробиваться под землей. Но здесь, родниковой весной, на последнем участке пути к морю, он снова становится весел и счастлив, как у своего истока.
Высоко над головой сосны качаются в небе; домой на отдых, ангелокрылые, летят с запада чайки. И я вспомнил, как в сумерки каждый вечер ходил по этой тропе к роднику за водой… У жены за спиной, в фиорде, показался олень, плывущий к маяку.
Смеясь, мы наклонились к ручью и стали пить.
Примечания
1
Французская народная песня XVIII в.:
Братец Жак, / Братец Жак, / Ты все спишь? / Ты все спишь? / Уже звонят к заутрене! / Уже звонят к заутрене! / Динь-динь-дон / Динь-динь-дон…
Исследователи творчества Малькольма Лаури отмечают, что эта «побудная» песня корабельных моторов символизирует призыв к пробуждению разума и души от летаргии и страха. В одном из промежуточных черновиков повести «Через Панамский канал» Лаури сделал карандашную пометку, что «Frère Jacques» представляет собой «единство вселенной: как общий звук ангельской речи у Сведенборга, как музыка сфер у Платона. Простая детская песенка с бесконечными вариациями, потому что дети растут».
2
Первая из многих отсылок к поэме «Сказание о Старом Мореходе» Сэмюэля Кольриджа.
3
Один из незаконченных романов Лаури. Опубликован посмертно, в 1968 г.
4
Страдавший многими болезнями английский писатель Генри Филдинг в 1754 г. отправился для лечения в Португалию и описал эту поездку в своей автобиографической книге «Дневник путешествия в Лиссабон».
5
Малькольм Лаури не раз отмечал сходство своего имени, особенно в его сокращенной форме «Малк», со словом «алкоголь», а свое пристрастие к крепким напиткам называл «малкоголизмом».
6
«Барабанная дробь» (фр.) – название незаконченного рассказа Лаури.
7
Винджаммеры – последнее поколение крупных коммерческих парусников, появившихся в конце XIX в.
8
Ту же фамилию носят братья Джеффри и Хью Фермины, главные герои самого известного романа Лаури «У подножия вулкана».
9
Качурки – птицы, родственные буревестникам и альбатросам; в старину считались душами утонувших моряков.
10
В пьесе «В дальнем рейсе» (1923) английского писателя и актера Саттона Вейна (1888–1963) океанский лайнер везет пассажиров – как выясняется по ходу действия – в загробное царство.
11
Один из главных героев романа «У подножия вулкана».
12
Рабочее название романа «У подножия вулкана». См. Псалом 22: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла…»
13
Эридан – река в древнегреческой мифологии и созвездие Южного полушария. Сам Лаури называл Эриданом городок Доллартон в Британской Колумбии. Представленная в этом сборнике повесть «Лесная тропа к роднику» и есть заготовка для так и не состоявшегося романа «Эридан».
14
Незаконченный роман Лаури, опубликованный посмертно. В переводе с испанского la mordida
