ВСЕЛЕННАЯ Г. Ф. ЛАВКРАФТА
Свободные продолжения
Книга 8
Составитель и автор обложки: mikle_69
Выражаем особую благодарность переводчику Борису Савицкому за предоставленные переводы.
Роберт Блох
МИФЫ ЛАВКРАФТА[1]
Robert Bloch. «The Lovecraft Mythos», 1972.
Печально знать, как они умирали. Герман Мелвилл[2], безвестный таможенный служащий, покинул эту землю с горьким осознанием того, что вышедший из печати magnum opus[3] «Моби Дик» не принёс ему должных почестей, а читающей публикой был встречен с пренебрежением, преследующим автора долгие годы. Оскар Уайльд[4], в своё время сполна вкусивший плоды всеобщего признания, скончался в гнетущем унынии; его сочинения оказались преданы забвению, как и он сам. Сердечная недостаточность стала для Скотта Фицджеральда[5], вероятно, меньшей трагедией, чем неудача в писательской карьере. Мало кто из современников оплакивал Франца Кафку[6], вспоминая его книги.
А Лавкрафт? Несомненно, его уход был одним из самых позорных, ведь ему не досталось в утешение ни толики славы. Его произведения публиковались, но никогда не облекались в книжную форму; ни один «коммерческий» издатель не выпустил ни единой прижизненной книги Лавкрафта.
У него, разумеется, имелись друзья, помощники, ученики — все те немногочисленные люди, из которых состоял так называемый «круг Лавкрафта». А ещё не переводились искренние почитатели; они с наслаждением благоговели перед случайными подношениями, которые появлялись порой в журнале «Weird Ta-les». Но подлинного критического признания со стороны литературного истеблишмента катастрофически не хватало, и даже на страницах низкопробного научно-фантастического журнала с броской обложкой творчество Лавкрафта не особо ценилось основной массой читателей, невзирая на высокую оценку, которой его всенепременно удостаивали Сибери Куинн[7] или Роберт И. Говард[8].
Когда молодой провинциальный писатель с сотоварищем объединили усилия, чтобы напечатать книгу с рассказами Лав-крафта, эта попытка казалась заранее обречённой на провал[9]. А после того как книга — почти «тщеславное издание» с тиражом в 1200 экземпляров — наконец-то увидела свет, равнодушная публика оказала ей довольно вялый приём, и продажи застопорились. Со вторым томом дела обстояли не лучше ни в критическом плане, ни в коммерческом аспекте.
И тут случилось чудо. Не в одночасье, а постепенно Лавкрафт вышел из безызвестности. В сборниках и антологиях, в мемуарах и эссе, в переизданиях с мягкими обложками; на радио, на телевидении и — разумеется, с гротескными искажениями — в кинофильмах. В когда-то отринувшем его чуждом мире Лавкрафт сделался модной и важной фигурой; установился культ ГФЛ. Сегодня доброе имя и литературная традиция Лавкрафта обрели всемирную популярность; увы, не всеобъемлющую, но в тысячи раз превосходящую ту, что была отпущена ему при жизни.
Трудно объяснить?
Не тогда, когда в мыслях «чудеса» и «культы». Ибо Лавкрафт, безусловно, был богом. Богом, который в своей неизменной мудрости сотворил собственный космос, собственную мифологию.
Мифы Лавкрафта с пантеоном Старших богов и порождённых ими Великих Древних получили самостоятельную жизнь. И в их анналах сокрыт ключ к воскрешению ГФЛ.
Лавкрафт поведал нам легенду о Ктулху, который возжелал покорить Землю, но потерпел фиаско и в подводной могиле глубоко на океанском дне нашёл упокоение; не в смерти, а в вечном изгнании — безмолвный, спящий, позабытый всеми.
Всеми, за исключением отнюдь не многих отверженных, парий, жалких ничтожеств, которые всячески почитали его образ, поклонялись его памяти, создавали тёмные секты, сплотившие истинных верующих, молящихся о том, чтобы он вновь восстал и устремился к вожделенной цели, претендуя на власть над землями и людскими умами.
И в неизмеримой глубине зашевелился Ктулху, что принесло странные сны людям во всех земных пределах, а со временем он действительно явился. Возрождение было недолгим, если верить собственному рассказу Лавкрафта, и Ктулху снова погрузился в океанскую бездну, чтобы предаться очередному сну, от которого он может пробудиться в любой момент, как воспрянул сам ГФЛ, призывая своих приверженцев, оказывая влияние на сны, управляя фантазиями[10].
Вспомним также сказание о Йог-Сототе, который пришёл из-за звёзд, чтобы обзавестись потомством, сочетающим в себе человеческие и чужеродные элементы; его творения лишь отчасти напоминали людей, но вышло так, что Уилбур Уэйтли и его чудовищный брат не оправдали своего богоподобного наследия[11].
Подумайте об этом. Подумайте о Лавкрафте как о великом Ктулху, который спал, но очнулся от затянувшегося сна и поднялся лишь благодаря вере, многие годы бережно хранимой кучкой презренных изгоев. Подумайте о Лавкрафте как о Йог-Сототе, который увековечил свой собственный образ в людях, продолжающих его «труды» самыми различными способами.
Мы — верные последователи, культисты, подражатели — понимаем истинный смысл мифов Лавкрафта. И мы откровенно радуемся возвышению того, кому поклоняемся как наставнику, как литературному богу.
Йа Шуб-Ниггурат!
Перевод: Б. Савицкий, 2020 г.
Редактура: И. Самойленко
Уолтер ДеБилл
ХИЩНИК
Walter C. DeBill. «Predator», 1972.
«Американский вестник палеонтологии», 3 января 1968 г.:
«…самое примечательное ископаемое эпохи эоцена[12], относящееся к ранней эволюционной ветви млекопитающих отряда Creodonta[13] и имеющее явные признаки родства с обладателем 34-дюймового[14] черепа, чьи кости найдены экспедицией Эндрюса[15] на территории Монголии в 1925 году. Способ передвижения такого существа, по правде сказать, кажется совершенно необычайным; конечности рудиментарны, из-за чего нашего гиганта можно образно именовать „сухопутным китом“, который миллионы лет назад, уподобившись червю, неспешно прокладывал себе ходы под землёй. Глаза атрофированы и, надо полагать, внешне были похожи на огромные бородавки. Судя по зубам, это хищник…»
Дневник Гарольда Триллинга, 4 февраля 1971 г.:
«…Сильвия на самом деле выбрала восхитительное место для своего „Аббатства Йидры“ — два этажа, каменные стены толщиной в фут[16], аккуратные створчатые оконца; и расположение просто идеальное — среди высоких холмов, покрытых зеленью, к северу от города. Мы находимся в небольшой долине, куда ведёт единственная дорога, вдоль которой выстроились могучие дубы-великаны. Ближайший сосед живёт в полумиле[17] отсюда, поэтому нас не потревожит или не пожалуется на шум. Я постоянно говорю Сильвии, что название „Аббатство Йидры“ не слишком уместно, оно больше подходит для женского монастыря, а не для культового центра или тайного храма, но она возражает, дескать, Южная Калифорния переполнена всевозможными „храмами“, и никто, поглядев на один, даже не захочет взглянуть на другой.
