муравейника: по нему снуют туда-сюда тысячи духов. Ну а что касается сторожей, то они почти не отходят от жаровни в караульном помещении. Чаще всего они или в подпитии, или спят, или и то и другое сразу. Но даже если они вдруг отправятся бродить среди развалин или зайдут во двор, у них нет ключей ни от павильона, ни от личного кабинета господина Фревина.
Господин Хэксби оставил Кэт закрытый фонарь, запасную свечу и огниво. Если ей захочется пить, после обеда осталось полкувшина слабого пива. Еды у господина Хэксби нет, а значит, придется Кэт поголодать до утра. Зато за ширмой у господина Фревина стоял ночной горшок.
Хэксби открыл встроенный в стену шкаф рядом с пустым камином. Свет фонаря выхватил из темноты рясы и стихари — одни висели на крючках, другие кучей валялись на дне. Огонь пощадил эту часть клуатра, и здесь обошлось без крупных разрушений.
— Продержитесь до утра? — спросил Хэксби, пытаясь разглядеть лицо Кэт в полумраке.
— Да, сэр. — Пребывание в доме семейства Дэйви помогло Кэт оценить прелести одиночества. — Когда вы придете?
— Около восьми утра. Если явлюсь раньше, это вызовет подозрения. Я принесу вам чего-нибудь поесть.
— Долго мне придется здесь сидеть?
— Не знаю, Джейн. Надо подумать.
Он подошел к двери и поднял щеколду.
Кэт вдруг отчаянно захотелось, чтобы он задержался в кабинете подольше:
— Сэр!
Хэксби остановился:
— Да?
— Почему вы мне помогаете? Вы так… добры.
В темноте разглядеть выражение лица Хэксби было невозможно.
— Потому что… потому что иногда сделать доброе дело так же легко, как и злое. Или, может быть… Нет, достаточно, дитя мое. Не задавайте мне вопросов, на которые я не могу ответить.
По прыгающему свету фонаря Кэт поняла, что у господина Хэксби трясутся руки. Пожелав ей доброй ночи, он вышел из комнаты. Когда ключ повернулся в замке, Кэт задалась вопросом, придет ли Хэксби завтра — вдруг к утру расхворается? Через толстую дверь шагов на лестнице было не слышно.
Тишина окутала Кэт, будто холодный влажный туман. Взяв фонарь, она попыталась, насколько это было возможно, осмотреть кабинет. Рядом со стенным шкафом стояли два стула, стол и сундук — вся мебель из черного дуба, с массивными, шарообразными ножками. Сундук оказался не заперт. Когда Кэт стала поднимать крышку, петли заскрипели так, что от неожиданности девушка едва не выпустила ее из рук. Внутри хранились приходо-расходные книги в тяжелых переплетах, свитки и связки бумаг. Судя по запаху плесени, ко всему этому давно уже никто не притрагивался. Похоже, в сундук время от времени пробирались мыши, оставляя следы своих не слишком сокрушительных набегов.
Кэт опустила крышку. Она выпила немного пива, затем воспользовалась горшком господина Фревина. Девушка вытащила из шкафа рясы и стихари, потревожив грызунов и заставив их разбежаться по темным углам. Она по очереди встряхнула одеяния из жесткой, холодной ткани. Выбрав место как можно дальше от дверей, камина и окна, Кэт соорудила из священнических облачений постель.
Больше заняться нечем. Время для сна еще не пришло — должно быть, сейчас около шести часов вечера, не больше. Кэт мучили и голод, и усталость.
Девушка легла, завернулась в плащ и, как могла, укрылась своим импровизированным одеялом. Задув свечу в фонаре, она лишилась единственного источника света и тепла. Чтобы согреться, Кэт спрятала руки между складками юбки. Пальцы коснулись кармана, где лежали такие знакомые предметы — нож и кукла Хефциба.
Кэт пыталась согреться, но в лицо ей дул сквозняк. Она закрыла глаза, но никак не могла погрузиться в забытье. Ее одолевали тревоги и за себя, и за отца, и за будущее, никак не желавшее представать перед ней в ясном свете. Мысли Кэт шли по кругу, неумолимо возвращаясь обратно, в холодную комнату в соборе Святого Павла.
Кэт понимала: если отец останется в живых, он будет ее искать, но отправляться в изгнание вместе с ним девушка не желала, а влачить жалкое существование в доме Дэйви — тем более. С другой стороны, она была не в состоянии вообразить свое будущее без отца.
Мечта жить и работать в чертежной мастерской господина Хэксби теперь казалась такой недостижимой, что даже надеяться на это было глупо. В такое затруднительное положение Кэт еще не попадала. Отец и Дэйви постараются ее найти, Олдерли уже ее разыскивают, и тощий молодой человек в зеленом камзоле тоже идет по ее следу. Кэт убила сэра Дензила Кроутона и бросила кузена умирать. От всего этого так просто не отмахнешься, и последствий избежать не удастся, даже если Кэт не поймают. Может быть, пройдет время и даже это некомфортное убежище покажется ей райским уголком.
Чем дольше Кэт пыталась уснуть, тем тверже становился пол, громче урчало в животе и сильнее чувствовался холод. Ставни на окне дребезжали. В темноте смутно виднелся его темно-серый контур, почти сливавшийся с окружающим мраком. Кэт плотно зажмурилась, волевым усилием призывая сон.
А когда она снова открыла глаза, что-то изменилось. Девушка не сразу поняла, что именно. Тьма уже не была такой кромешной. В комнате стало чуть-чуть посветлее.
Но до рассвета еще далеко. Кэт медленно села. Из-под двери, ведущей в разрушенную галерею над клуатром, по полу растекалось слабое золотистое сияние. На глазах у Кэт круг света рос и становился ярче.
По коже побежали мурашки. Девушка сбросила с себя рясы и стихари. Она хотела встать, но тут из-за двери донесся тихий скрежет.
Кто-то отодвигал засов.
Глава 47
Чиффинч говорил быстро и взволнованно, обращаясь к сидевшей в кресле у огня госпоже Олдерли. Я по-прежнему стоял у окна с видом на парк, но Чиффинч вел себя так, будто не замечал меня. Но он явно хотел, чтобы я тоже слышал его слова, а это уже само по себе тревожило.
Господин Чиффинч поведал, что Генри Олдерли в последний раз видели утром, между десятью и одиннадцатью часами, неподалеку от Сент-Джайлз, возле ворот Криплгейт, к северу от стены Сити. Господин Олдерли вместе с мажордомом отправился взимать плату с нескольких доходных домов, которыми он владел возле церкви Святого Эгидия. Они поехали туда в карете в сопровождении вооруженного слуги. По словам госпожи Олдерли, при обычных обстоятельствах ее супруг не стал бы заниматься подобными делами лично, однако после Пожара арендаторы совершенно отбились от рук: за жилье они не платят, а некоторые из жильцов, похоже, незаконно сдают
