не был на работе две недели. Придётся многое наверстать.
– Всё в порядке, – сказал Вундер. – Я буду в порядке.
Папа Вундера работал инженером в «Силе Солнца»: он создавал солнечные батареи. Раньше он был там техником. Когда Вундер был помладше, он ходил на работу к папе, и они разбирали аппаратуру – огромные металлические устройства, – и папа объяснял, как и что работает. Как всё это соединяется.
Затем, когда Вундеру исполнилось семь, его папа окончил колледж – он много лет посещал вечерние занятия – и подал заявление на должность инженера. Вундер написал об этом в Чудесах. Вот как это было:
Чудесное происшествие № 322
Вчера я зажёг свечу в церкви и помолился, чтобы папа получил работу инженера. Сегодня, когда он вернулся домой, то сказал, что получил её! Многие хотели получить эту работу, но выбрали его. Он очень этому рад, и мама тоже, и я.
Все говорили, что Вундер похож на маму: вечно улыбается, вечно задаёт вопросы, вечно хочет узнать больше. Они были похожи даже внешне: оба высокие, с веснушчатыми носами, голубыми глазами и тёмно-каштановыми волосами, которые никак не хотели лежать аккуратно.
Папа Вундера, напротив, был тихим и серьёзным. Хотя его не смущало, что Вундер и его мама задают вопросы, но сам он практически никогда их не задавал. Он всегда говорил, что был доволен теми ответами, которые имел. Они были такими разными: Вундер и его папа.
Но каждую неделю они вместе ходили в церковь, сидели и стояли и преклоняли колени рядом. И Вундер был уверен, что помог папе получить работу, которую тот любил. Ему казалось, что это чудо сблизило их.
Теперь же, сидя в одиночестве за кухонным столом и поедая запеканку, приготовленную, судя по открытке, Иаиром Джефферсоном, Вундер понимал, что никак не мог повлиять на папину работу. Теперь, когда он запихнул Библию и ангелов в шкаф, теперь, когда он больше не хотел ходить в церковь… теперь он задавался вопросом, что связывает его с папой.
Он почти покончил с запеканкой, которая оказалась не так плоха, что-то вроде тако[9] в виде салата. И тут в кухню вошла мама.
– Вундер, – сказала она, как будто удивившись ему, как будто не ожидала, что он будет там. – Ты один?
Вундер не мог подобрать слов, чтобы ответить. Он не знал, как правильно сказать.
– Папе пришлось задержаться на работе, – наконец объяснил он.
– Он должен быть здесь, с тобой, – ответила мама. Она выглядела старше и более усталой, чем когда-либо.
– У него накопилось слишком много работы, – сказал Вундер. – И я в порядке. Со мной всё нормально. Я нормально справляюсь.
– Знаю. – Она взяла консервную банку с супом, открыла её и вылила суп в глубокую тарелку. – Но он должен быть здесь. Как и я… Я это понимаю. – Больше она на него не смотрела. Она смотрела в пол, сжимая в руках тарелку с супом. – Я понимаю, что должна была позволить твоим бабушке и дедушке остаться – ради тебя. И папины родные: я знаю, как сильно они хотят приехать. Но мне нужно… мне просто нужно немного времени.
А затем она выбежала из комнаты, прихватив с собой тарелку холодного супа. Вундер ждал, что она вернётся, чтобы разогреть его, вернётся за ложкой, но она так и не вернулась.
И он остался наедине со своими вопросами о том, что же теперь связывает его и с мамой тоже.
Когда несколько часов спустя он пошёл спать, дверь родительской спальни снова была закрыта. Он приложил к двери ухо, но не смог ничего расслышать. Папы дома ещё не было. А тени от перекладин кроватки уже добрались до его кровати.
Глава 10
На следующий день после школы Вундер стоял на велопарковке. Большинство ребят уже сели в автобусы и отправились домой, но он пока не мог уйти. Не мог, пока не решит, возвращаться на кладбище или нет.
Мальчик знал, что этого делать не надо. Он ведь пообещал себе никогда не возвращаться. Но вчера вечером он мог думать только о кладбище. О кладбище и о том, как поспешно, как бесцеремонно избавился он от Чудес.
О кладбище, о Чудесах и о других вещах. О тех вещах, о которых он изо всех сил старался не думать… Наконец он решил, что надо вернуться, но только чтобы найти для Чудес последнее пристанище. Один раз можно вернуться, а потом он больше никогда туда не пойдёт. Он уже собирался отправиться в ту сторону, как вдруг к нему подошла Фэйт.
– Вунди, – сказала она. На ней были выглаженные белые брюки и свитер цвета фуксии. Чёрная мантия развевалась за спиной. – Нам нужно поговорить.
– Меня зовут Вундер, – сказал Вундер. – А не Вунди.
– Вунди. Слушай. Я перебью тебя, – сказала Фэйт. Мантия сползала с её плеча, и она умолкла, чтобы её поправить. На это ушла куча времени. – Нам нужно обсудить более важные вещи. Думаю, ты знаешь, о чём я.
– Я не хочу идти в Портал-Хаус, – отрезал Вундер.
Глаза Фэйт, подведённые чёрным, расширились:
– Почему нет, Вунди?
– Меня зовут Вун… забудь, – со вздохом сказал Вундер. – Потому что не хочу. Нет… нет никакой ведьмы.
Да, Вундер так сказал, но когда подумал о женщине на крыльце, то у него в голове возникло слово «ведьма». Именно так он и называл её про себя, пусть и не хотел признаваться в этом.
– Как ты можешь так говорить, Вунди? – Сонный голос Фэйт теперь звучал энергично. – После всего, что мы видели? – Её голос становился всё громче и резче. – Заклинание священника! Странная птица! И так далее! Как ты можешь отказываться расследовать эти невиданные и необъяснимые феномены?
– Он не священник, – ответил Вундер. – Он служитель утешения. А всё остальное – это обычные вещи. Просто птица. Просто пожилая женщина в старом доме. И всё.
Фэйт бросила на него испепеляющий взгляд.
– Кто-то живёт в Портал-Хаусе! Разве этого недостаточно? Я практически никогда никого там не видела!
Вундер так удивился, что почувствовал, как его сердце пропустило пару ударов. После тени в окне он больше никогда никого не видел в Портал-Хаусе – и не слышал, чтобы кто-то другой видел. Он уже хотел спросить: «В каком смысле “практически никогда”?»
А затем вспомнил. Вспомнил, что не верит в чудеса, даже в те, которые произошли, когда ему было пять лет. Он ничего не хотел знать о Портал-Хаусе.
– Не практически никогда, – сказал он, качая головой. – А никогда. Никто никогда не жил там.
– Я видела
