уверенность.
— Я пришел сюда проучить тебя, — добродушно сказал последний. — Вдобавок я хотел доказать себе, что что-то из себя представляю. — Он шмыгнул носом. — Я долго готовился к этой встрече, и вот она состоялась. В один момент я даже почувствовал, как кладу тебя на лопатки. Я ощутил свое величие, только величие не дало никакой выгоды. Я одергивал себя, напоминая, что у этого человека тоже внутри живет Бог. Такой же Бог, как и у меня, такая же тишина. Я объяснил себе, что раньше ты поступал гадко и делал это из-за невежества. От страха. Бог видел, как внутри меня происходила борьба. Как месть боролась с прощением. И прощение расцвело в моем сердце. Я увидел твои грани, ты такой же алмаз, как и любой другой человек. В тебе есть все стороны этого мира. Всевозможные проявления. Ты такой же, как и я. В тебе тот же состав, только в другой пропорции. Мы едины. Мы с тобой живем на одной планете, и если посмотреть на нее из космоса, то станет понятно, что наша жизнь — суета. Мы делаем простые действия. Инстинктивно добываем условный мед. Только для чего? — Он задумался. — А разве мы можем поступать иначе? — не дожидаясь ответа, сказал он. — В нас заложена такая программа. И мы выполняем то, что в нас заложено. Только кто это заложил в нас? Вот загадка всех загадок.
Сергей внимательно слушал Андрея Михайловича. По нему было заметно, как он относится к словам мужчины. Где-то он кивал, а где-то хмурился. Высказывания Андрея Михайловича не проходили мимо, Сергей активно реагировал на них.
— Мы будем делать то, что нам предначертано. — сказал психолог. — Как гравитация притягивает нас к Земле, как солнце дарит свои лучи, так и мы, люди, просто существуем, и единственное, что нам остается делать, — жить. Ни у чего нет смысла. Смыслом что-то наделяем мы сами. И если тишина, которая слушает твои мысли, — Бог, то так тому и быть. Я считаю, что нет никаких проблем в том, что человек во что-то верит. Но эта вера становится проблемой, если человек заставляет верить в нее других. — Сергей вышел из-за кресла. — Я приглашаю к себе клиентов для того, чтобы не учить их жизни, я приглашаю к себе клиентов, чтобы они ответили себе сами, как им лучше жить. Мир многообразен, и представления о мире тоже. Я за живой ум. И пускай тебя не обманывают мои сертификаты за твоей спиной. Это лишь мнения других людей. Я услышал их и сформировал свое. Мне хорошо в мире своих концепций. Если тебе хорошо в своем, то давай закончим нашу беседу и разойдемся подобру-поздорову.
Андрей Михайлович кивнул Сергею. Он засунул руку в карман шорт и достал оттуда спичечный коробок.
— Догадываешься, что тут? — поинтересовался Андрей Михайлович и хорошенько потряс коробок у своего уха. — Живой.
Сергей, кажется, понял, что Андрей Михайлович принес в его кабинет, но все равно сказал:
— Я уже говорил, что не люблю играть в “угадайку”.
Посетитель приоткрыл коробок и показал его содержимое психологу, тот сел в кресло.
— Ты хочешь, чтобы я его съел? — после небольшой паузы ответил он.
— Если я попрошу тебя съесть жука, то я проиграю, — сказал Андрей Михайлович, — тогда мы с тобой будем одинаково слепые. Ты же помнишь, чему учил Ганди: “Принцип «око за око» сделает весь мир слепым”. Я не хочу уподобляться твоей слепоте. — Он положил спичечный коробок между чайником и блюдцем с печеньями. — То, что я не потребую того, что ты однажды потребовал от меня, причинит тебе больше страданий. Я оставлю его тут, и мы с тобой разойдемся. Подобру-поздорову!
Сергей, не отводя глаз, смотрел на спичечный коробок на металлическом подносе. Слова Андрея Михайловича были где-то далеко, перед ним всплыло уже забытое воспоминание — хруст жука на весь корпус летнего лагеря. Он тогда сам сильно испугался и долго винил себя за то, что заставил сделать Андрея.
— Ну а теперь я, пожалуй, оставлю тебя, а то секретарша твоя, небось, вконец распереживалась.
На последнем предложении он повернулся к двери и уже через мгновение покинул кабинет психолога. В помещении возникла тишина. Только тонкое шкрябание жука в коробке напоминало Сергею о том, что происходило.
— Вот это ты сыкун, оказывается! — усмехнулся Сергей, вскочив со своей кровати.
— Он вдруг как свалится на меня! — попытался оправдаться Андрей, закутавшись по шею одеялом.
— Трус ты, вот ты кто, — не успокаивался Сергей.
— Ничего я не трус!
— А вот и трус. Это любой в корпусе скажет. — Сергей стал искать одобрительные взгляды ребят. — Ведь так, или я вру? — Он нахмурился.
— Ага, я видел, ты чуть не заплакал, когда жук упал на подушку, — заметил пухлый парень, сидя накрою своей кровати.
— И визжал громче любой девчонки! — добавил высокий голос. — «Жук, спасите, жук!» — спародировал он, держа руки у щек.
— Не было такого! — защищался Андрей.
— А вот и было.
— Если ты считаешь себя смельчаком, то сможешь этого жука хоть в руки взять? — поинтересовался Сергей.
— Конечно смогу! — Андрей посмотрел под свою кровать, жук все еще был там.
— А в рот положить его сможешь?
Андрей представил, как огромный зеленый жук ползает у него во рту. Его передёрнуло. Он крепко вцепился в одеяло и промолчал.
— Вот ты, Диман, смог бы положить жука к себе в рот? — Сергей обратился к толстяку.
— Легко!
— А ты, Петь?
— Проще простого!
— А вот я не только в рот положить, так еще и съесть его смогу! — уверенно сказал Сергей.
— Раз можешь съесть, то и ешь! — Андрей набросил на свою голову одеяло и спрятался от ребят.
— Я уже сто раз ел жуков и больше этого! А вот у тебя, похоже, кишка тонка!
Лежа под одеялом, Андрей думал о маме. Он больше не хотел быть в лагере, он хотел к ней. И хотя он обижался на нее из-за того, что она уговорила его приехать сюда, все равно очень скучал и ждал ее. Но до конца смены оставалось еще целая вечность, от этого хотелось
