Габриэль устало повернулась к стоявшему рядом кувшину с водой. Час был поздний, а длинный, полный напряжения день утомил ее. Наполнив стакан, она подошла к Рогану. Просунув руку под подушку, она приподняла его голову и прошептала:
— Роган, открой глаза, хоть на несколько мгновений. Доктор сказал, ты должен пить, Роган…
Ресницы Рогана дрогнули. Глаза медленно открылись и, встретившись с ее взглядом, блеснули золотом. Пристальный взгляд был одновременно и нежным, и пугающим. Он приоткрыл рот и немного отпил воды. Она хотела заговорить с ним, но он вновь впал в забытье. Поставив стакан на ночной столик, Габриэль вздохнула. Затем убавила свет в лампе и легла на кровать рядом с ним. Она обвила его рукой и закрыла глаза.
Она дождется следующей ночи, будет ждать и два, и три дня… столько, сколько потребуется, чтобы Роган поправился. Она его не оставит… теперь уже никогда.
Тишина в комнате. Дыхание Габриэль спокойно и ритмично, а ее хрупкая фигурка прижалась к Рогану. Открыв глаза, он напрягся всем телом. Это далось ему на удивление легко. К нему возвращались силы. Теперь осталось недолго.
Рассвет был тусклым и безмолвным. Город спал. В веселом заведении мадам после шумного оживления прошедшей ночи воцарилась тишина.
Никто не заметил высокого широкоплечего человека, вышедшего из комнаты в задней части дома и нетвердыми шагами направившегося к выходу. Никто не увидел, как мужчина открыл дверь на улицу и скрылся в предутренних сумерках.
Габриэль медленно просыпалась. В окно лился серебристый свет луны, но рассвет был близок.
Она приподнялась. Кровать, на которой она лежала, показалась ей незнакомой. Что же здесь не так? Глаза мгновенно распахнулись, она огляделась вокруг себя. Отказываясь поверить собственным глазам, нетвердой рукой она провела по простыне. Может, она все еще спит.
Или Роган действительно ушел.
Соскочив с постели, вся дрожа, она в темноте лихорадочно обшарила комнату и бросилась к шкафу, где лежала одежда Рогана. О Боже, ее не было. У нее похолодело сердце, когда она увидела, что и пистолет исчез.
Габриэль замерла от внезапно озарившей ее мысли. Она поняла, что заставило Рогана преодолеть нечеловеческую боль и собрать последние силы. Страх тисками сжал ей горло. Нет… нет… Качнувшись, она сделала шаг к двери. Мгновение спустя Габриэль бежала через темный холл.
Слабость давала себя знать, и Роган остановился, чтобы отдышаться. Утренняя заря разгоралась. Роган, оглядываясь по сторонам, медленно двигался в тени деревьев. Вскоре улицы города наполнятся людьми, ему надо было поторопиться, а силы его таяли. Он сосредоточил свое внимание на длинном ряде домов с дубовыми дверьми, одинаково натертыми до глянца.
В памяти всплыли отдельные эпизоды двух прошедших ночей… звуки, проникавшие в его мозг сквозь полубессознательное состояние.
Голос Пьера Делиза:
Они приходили за ним… люди Пуантро… Нам удалось прикончить их…
Тихий голос доктора.
Ранение в грудь… Капитан Уитни потерял много крови… Остальное зависит от него…
Нежный шепот Габриэль:
…Я люблю тебя… Прости меня…
У Рогана болезненно сжалось горло. Любовь, рожденная в противостоянии… любовь, несущая страдания, бессильная освободиться от пут прошлого…
Но слышались ему и другие голоса — вопли охотившихся за ним злодеев, предсмертные крики его первого помощника, разносившиеся по коридору тюрьмы… Призывы о помощи, раздававшиеся над морем, когда добивали в темноте членов его команды… Ружейные выстрелы… шум огня… клокочущая вода… И над всем этим высился зловещий образ Пуантро.
Настало время положить этому конец. Пробираясь в тени ограды особняка Пуантро, он подкрался к задней двери. Осторожно выдавив стекло, он легко открыл замок и оказался в доме.
Было тихо, все спали. Роган бесшумно скользнул по коридору в холл. Глядя на верхний этаж, он подошел к лестнице и нащупал в кармане пистолет. Ненавистный голос, резко разорвавший тишину, заставил его замереть:
— Что ж, наконец, вы пожаловали.
Роган тут же обернулся… из темноты гостиной материализовалась фигура Пуантро.
Роган с трудом узнал его, столь разительны были перемены. Бывший щеголь стоял в измятой одежде, нечесаный, лицо выглядело опустошенным. Пуантро вышел на свет, напряженно всматриваясь в Рогана воспаленными глазами. Пронзительный смех внезапно отозвался в ушах капитана.
— Я знал, что вы придете! Я ждал этого! И потому сидел здесь… не двигаясь… с тех пор, как вернулся домой и обнаружил, что Габриэль…
Глаза Пуантро дико сверкнули.
— Это вы настроили ее против меня! Вы отняли у меня единственную радость в моей жизни! Вы стремились отомстить за прошлое, разрушая будущее, которое нераздельно принадлежит Габриэль и мне! Вам не удастся этого сделать! Это моя дочь — моя и Шантель! Она моя плоть от плоти, как если бы была зачата моим семенем! Но, клянусь, вам не жить, торжествуя победу! Вы допустили роковую ошибку! Понятно? Вы неправильно рассчитали удар. Вы решили, что будете по-настоящему отомщены только в случае моей смерти! Еще раз заявляю — вы ошибались! Без Габриэль для меня нет жизни!!! Нет будущего!!! Без нее все теряет смысл — деньги, владения, все, чего я достиг или надеялся достичь! Знай вы это, вам, возможно, удалось бы уйти невредимым, с сознанием одержанной победы!
Пуантро вновь рассмеялся полубезумным смехом. Он подошел ближе. От охватившего его бешенства на губах выступила пена, брызгая слюной, он закричал:
— Дурак! Ты ошибся! И преподнес мне победу! Через несколько минут слуги будут разбужены звуком выстрела. Они сбегутся сюда и увидят тебя убитым, потому что ты ворвался в мой дом, чтобы убить меня! Твое присутствие здесь докажет губернатору, жителям Нового Орлеана и, что гораздо важнее, Габриэль, что все мои обвинения против тебя — правда! А меня будут чествовать как героя!
Неожиданно лицо Пуантро стало спокойным.
— И тогда она вернется ко мне. Я знаю. Я верю. И я смогу убедить ее, что ты напал на меня и не оставил мне ничего иного, как взяться за оружие и стрелять. Она поверит мне, потому что захочет поверить. Я прощу ее бегство, и все вернется на круги своя.
— Нет, Габриэль знает правду. — Сопротивляясь все более овладевавшей им слабости, Роган возвысил голос: — Она уже не заблуждается на ваш счет и не поверит больше вашей лжи! — Он сделал паузу. — И она никогда не вернется к вам.
— Скотина! Она вернется!
— Нет.
— Вернется!
— Нет, отец, я не вернусь.
Роган бросил взгляд на входную дверь, в проеме которой стояла взволнованная Габриэль, освещенная первыми лучами восходящего солнца.
Роган задержал ее резким окриком:
— Оставайся там!
— Я буду с тобой, Роган.
