— Не приближайся к нему, Габриэль! — Голос Пуантро срывался, он был на грани сумасшествия. — Это пират и убийца! Он проник сюда, чтобы убить меня!
— Отец, пожалуйста… — Светлые глаза Габриэль переполняла жалость. — Опусти пистолет. Я уведу Рогана.
— Нет! Ты не понимаешь, что говоришь! Неужели ты уйдешь с человеком, который пытался убить твоего отца?
— Я все знаю. Нет смысла притворяться дальше. Темные глаза Пуантро засверкали безумным блеском.
— Ты же не веришь, Габриэль, тому, что наговорил он обо мне! Ты не можешь верить этому!
— Отец, пожалуйста, опусти пистолет. Мы с Роганом…
— Ты с Роганом… не бывать этому!
— Я люблю его, отец.
— Нет! Не любишь!
— Люблю.
Пуантро повернулся к Рогану.
— Ты сделал это! Ты украл любовь моей дочери!
— Нет, отец! Я все еще люблю тебя! Я всегда буду любить тебя!
— Ты отнял у меня Габриэль!
— Ее преобразила правда о вас! — воскликнул Уитни.
— Роган, пожалуйста…
Роган качнулся, Габриэль бросилась к нему, но его окрик снова остановил ее.
— Будь в стороне от меня, Габриэль!
— Скажи ей правду, Уитни! — Пистолет в руках Пуантро заметно дрожал. — Предупреждаю тебя. Скажи ей, что все твои слова — ложь! Все, что ты говорил ей обо мне, — гнусная клевета! Скажи сейчас!
— Габриэль знает правду.
— Ты должен сказать ей.
— Нет.
Пуантро, кипя от злобы, заскрежетал зубами. Кровавый блеск появился в его глазах. В исступлении он закричал:
— Убирайся к дьяволу, там твое место!
— Отец, не надо!
Роган, оторопев на мгновение, потянулся к пистолету, но в этот миг Пуантро стремительно нажал на курок. Прозвучал выстрел! Габриэль подскочила к Уитни и заслонила его собой. Хрупкая девушка стояла теперь между двумя ожесточенными мужчинами.
Ужас охватил Рогана. Он схватил ее за руку и прижал к себе. И в тот же миг он увидел, как Пуантро медленно оседает на пол. Он упал, глаза его закрылись, а тело забилось в предсмертной судороге.
Все еще не веря в то, что произошло, Роган услышал, как в напряженной тишине раздался лишенный эмоций голос:
— С элегантным животным покончено.
Габриэль обернулась к двери. В ее проеме стояла старая женщина с еще дымящимся пистолетом в руке и бесстрастно смотрела на труп.
— Мари!
Девушка вновь взглянула на отца, и рыдания захлестнули ее. Вырвавшись из объятий Рогана, она бросилась к Пуантро, опустилась на колени рядом с безжизненным телом и судорожно прижалась лицом к его руке.
Мари, прихрамывая, вошла в комнату. Пистолет повис в ее обессилевшей руке, когда она тихим голосом обратилась к Габриэль:
— Вчера я похоронила мою дорогую Манон.
Силясь подавить рыдания, Габриэль подняла глаза.
— Ma petite beaute не пережила злодейства этого монстра. Мне уж потом пришло в голову, что никто не сможет выдержать его «любовь» и выжить. Еще я вспомнила, что Манон просила меня помочь вам. И сегодня утром, перед восходом солнца, я решила это сделать.
По морщинистым щекам Мари текли слезы. Она положила пистолет на ближайший столик и, прихрамывая, направилась к двери. Взявшись за ручку, она резко обернулась. Голос ее почти срывался, когда она вновь заговорила:
— Ma petite Манон спит теперь с миром.
С этими словами верная служанка исчезла. Роган бережно подхватил Габриэль и крепко прижал к себе. Он нашептывал ей простые слова… слова утешения… слова любви… хотя понимал, что только время излечит ее раны.
Справедливость восторжествовала. Погибшие моряки обрели вечный покой… вместе с Манон…
Все было кончено. Из ненависти и мщения родилась неожиданная любовь. Роган еще теснее привлек Габриэль к себе, чувствуя, что их настоящая любовь только начинается.
Эпилог
— Скажи, чего ты хочешь, и все, что ни пожелаешь, будет у тебя, — промурлыкал ей на ушко Роган, крепко прижимая к себе.
Не только в словах, в самом звуке голоса сквозила переполнявшая его любовь. Их обнаженные тела, расслабленные после бурного порыва страсти, были тесно переплетены. Габриэль не спешила с ответом. Ночное море ласково покачивало их в любовном гнездышке. И в такт волнам в голове Габриэль плыли мысли: ложе капитана… каюта капитана… корабль капитана Рогана.
Габриэль нежно перебирала темные волосы на его груди, бессознательно следуя пальцами за очертаниями старой раны, выжженной в форме буквы «П». Она невольно задержала взгляд своих ясных серебристых глаз на лице возлюбленного, пока он терпеливо ждал ответа. За прошедшие месяцы Роган загорел и вновь был полон сил.
А Габриэль вновь погрузилась в поток воспоминаний.
Из глубин ее памяти всплыло выражение лица губернатора Клейборна, когда на слушании по делу о смерти ее отца раскрылись факты противозаконной деятельности Пуантро. Охранник Бенчли повторил свои показания, первоначально сделанные в ночь накануне смерти Пуантро в кабинете губернатора. Он подтвердил обвинения, выдвинутые Роганом, и подробно рассказал о применении пыток при допросах, которые привели к смерти первого помощника капитана. Бенчли поведал и о кровавом задании устранить Уитни, которое дал ему и двум его подельникам все тот же Пуантро. Губернатор пришел в ужас и полное смятение, осознав всю глубину своей ответственности за преследование, пусть даже по неведению, невиновного человека.
Команда Рогана была немедленно освобождена из-под стражи, а обвинения против ее капитана официально сняты. Однако честь и достоинство губернатора не были удовлетворены окончательно. Использовав свое влияние, он организовал денежный заем в пользу Рогана, что и позволило капитану уверенно встать на ноги и вновь заняться торговлей.
Первое же плавание Уитни принесло ему огромную прибыль и подтвердило его репутацию честного человека и прекрасного морехода. Перед ним снова открывалось счастливое будущее.
На миг у Габриэль навернулись слезы: имя отца и память о нем были запятнаны навеки. Но его состояние, пусть и обагренное кровью невинных людей, не тронули — и по завещанию все было оставлено ей.
Габриэль ни минуты не сомневалась, как следует распорядиться полученным наследством. Часть денег она сразу же перевела осиротевшим семьям моряков, хотя и понимала, что никакая сумма не сможет компенсировать понесенные ими утраты. Она подарила несчастной Мари домик, где Манон провела свои последние часы. Старая женщина, застрелившая Пуантро, была оправдана. Судьи учли, что тот выстрел спас жизнь капитану Уитни. Безутешная Мари могла теперь провести последние дни в воспоминаниях о своей petite cherie. Оставшиеся деньги Габриэль перевела на нужды монастыря Святой Урсулы с просьбой к настоятельнице поминать в молитвах имя Жерара Пуантро.
