— Сейчас я принимаю ее, Роган. Я люблю тебя. Я помню чувства, которые ты пробудил во мне, страх, когда я открыла глаза и впервые увидела тебя, склонившегося надо мной в монастыре. Мне казалось, что это сон и пришел человек, которого мне предназначено полюбить, но для этого надо будет пройти длинный и сложный путь, требующий большего мужества, чем у меня есть. — Немного помолчав, Габриэль продолжала: — Я предала нашу любовь, Роган. Сейчас я это знаю. Это произошло в тот самый момент, когда лодка губернатора подошла к твоему горящему кораблю и ты отпустил меня, предоставив мне самой принять решение. Я позволила разлучить нас, как будто это не мы находились в объятиях друг друга. Я так сожалею, что не пошла вместе с тобой, Роган. Я так об этом сожалею, всем моим сердцем.
Замолчав, так как на глаза снова набежали слезы, Габриэль нежно коснулась губами недвижимой щеки Рогана.
— Сможешь ли ты простить меня, дорогой?
Ее голос вновь оборвался, и ей стоило большого труда продолжить:
— Прости меня, пожалуйста, потому что я люблю тебя и… никогда не смогу простить себя сама.
Молчание было ей ответом. Габриэль не смогла сдержать рыданий, слезы бурно потекли по ее лицу. Погрузившись в свое отчаяние, она пропустила момент, когда щека Рогана ожила под ее пальцами и раздался едва слышный звук.
Сердце бешено застучало, когда голова его медленно повернулась в ее сторону, а глаза приоткрылись, сверкнув знакомым золотистым блеском. Габриэль заметила, как чуть шевельнулись его губы.
— Роган!
Она ощутила то неимоверное напряжение, с каким он пытался что-то сказать, и ее тревога опять возросла.
— Не делай никаких усилий. Ты должен отдохнуть.
— Нет…
— Не пытайся говорить, Роган…
Она замерла на полуслове, когда его рука медленно поднялась и он коснулся ее головы. Собрав силы, он прошептал:
— Я люблю тебя, Габриэль…
Ее ответом было слабое всхлипывание. Роган попросил:
— Ляг рядом со мной… ближе.
Скользнув в постель, она обвила его рукой и крепко прижалась к нему. Вдруг его рука безжизненно упала, а глаза закрылись. Сердце Габриэль тревожно застучало, она ожидала услышать дыхание Рогана у своих губ, увидеть, как опускается и поднимается его грудь, что означало бы…
Он сделал резкий вдох, и она почувствовала неимоверное облегчение, когда его дыхание восстановилось. Она прикрыла глаза, благодарственные молитвы одна за другой проносились в ее голове. Она была рядом с мужчиной, которого любила и который любил ее.
Она никогда больше не покинет его.
Ночь сгущалась. Лампа слабо мигала. Жерар Пуантро сидел в полутьме в углу своей гостиной. Он не мог уснуть. И он не сможет уснуть, пока Габриэль снова не будет рядом с ним.
Ночь сгущалась. Лампа слабо мигала. Его плечо пронзила сильная боль, и Роган из мира грез и полузабытья вернулся к реальности.
Силясь поднять тяжелые веки, он вспомнил нежный голос, шептавший в темноте:
…Прости меня… Я люблю тебя…
Открыв глаза, Роган с трудом повернул голову. Габриэль рядом с ним. Это был не сон, не грезы. Она сказала, что любит его. И он сказал ей, что любит. Услышала ли она его? Знает ли она это?
Боль резко усилилась, и Роган вновь прикрыл глаза. Он вспомнил вдруг про свой неоплаченный долг, который никогда не даст ему покоя. Открыв глаза, он вновь посмотрел на Габриэль.
Будет ли она любить его, когда узнает, что теперь ему предстоит сделать?
Глава 12
Отис Бенчли весь дрожал, когда подошел к кабинету губернатора. Глаза его шныряли по сторонам. Он попал в серьезный переплет и знал это. С момента побега заключенного прошло более суток, но капитан Уитни до сих пер не обнаружен. Ему снова представился жутковатый вид соучастников, лежавших мертвыми в луже крови на тюремном полу.
Он многое бы дал, чтобы понять, как это могло случиться. Внезапное столкновение с кем-то, когда они направлялись к камере капитана Уитни… какие-то выстрелы в полутьме… и глухой звук падающих тел!
Во время допроса он отвечал не очень связно, хотя губернатор лично пытался вытянуть из него побольше подробностей. Очевидно, Клейборна не удовлетворили такие путаные ответы и он вызвал его для дополнительной беседы.
У дверей губернаторского кабинета Бенчли задержался, понимая, что наибольшая опасность для него исходит не от Клейборна. Капитан Уитни сбежал. Пуантро ему не простит этого никогда. Не было никаких сомнений, что скоро он присоединится к своим погибшим товарищам. Это лишь вопрос времени.
Вытерев обильно выступивший пот, Бенчли судорожно вздохнул. Существовала единственная возможность спасти свою шкуру.
Твердой рукой он открыл дверь кабинета.
Габриэль провела рукой по лбу. Наступил еще один вечер. Она взглянула на кровать, рядом с которой сидела. Настроение было подавленное. Прошлой ночью, когда Роган сказал ей несколько слов, она приободрилась. Всю ночь она пролежала рядом с ним, уверенная, что все образуется. Чуть забрезжил рассвет, она проснулась и увидела стоявшую рядом с постелью Кларису.
Вспоминать этот момент было очень больно — такую муку она прочла в глазах Кларисы. Габриэль посмотрела на бледное, неподвижное лицо Рогана. Доктор Торо приходил утром, но был уклончив и никак не обнадежил. Все зависело от способности организма Рогана к самовосстановлению, а жизненные силы его, казалось, с каждой минутой катастрофически угасали.
Роган спал и днем и ночью, приходя в себя лишь на короткие мгновения. Она осторожно умывала его и проверяла повязки, как велел доктор, но он почти никак на это не реагировал.
Роган, такой сильный, был теперь абсолютно беспомощным. Эта мысль причинила ей такую боль, что она застонала. Габриэль поднялась и начала мерить шагами комнату. Доходили слухи, что побег из тюрьмы привел губернатора в бешенство, его люди прочесывают город в поисках заключенного, и он поклялся не прекращать их до тех пор, пока Уитни вновь не окажется за решеткой.
Габриэль знала, что отец не появлялся в обществе и о ее исчезновении ничего не сообщалось. Ясно, что отец догадался об истинных причинах ее отсутствия. Осознавая, что не может позволить себе думать о страданиях отца, Габриэль попыталась сосредоточиться на чем-то другом. Она постирала окровавленную рубашку Рогана и подштопала ее. Пригодились навыки, приобретенные в монастыре. Затем она аккуратно ее свернула и положила в шкаф с другими его вещами.
Глядя на лежавший рядом со сложенной одеждой пистолет, Габриэль нахмурилась. Сегодня днем приходил Пьер и оставил его, чтобы она могла защититься в случае непредвиденной ситуации. Какой он деликатный, добрый и щедрый, этот Пьер. И так любит Кларису. Он не жалеет сил, стараясь оказать им с Роганом любую помощь, как, впрочем, и мадам, и доктор Торо, и сама Клариса. Она знала, что никогда не сможет расплатиться с ними за их участие.
