девятая
Клео
Прошло три года с тех пор, как я стала Сарой Джонс. Три года жизни самозванки. Три года пустоты. Но теперь в моем мозгу появился зуд... умоляющий, чтобы его почесали, жаждущий, чтобы стены рухнули.
Жизнь забрала мое прошлое и изменила мое будущее... Мне просто нужно было держаться и посмотреть, куда меня приведет волна перемен.
— Клео, запись из дневника, семнадцать лет
Следующее утро началось как любое другое.
Я проснулась на левой стороне кровати, а Артур — на правой.
Мы вместе улыбались, обнимались и принимали душ.
Мы болтали и завтракали, как обычная пара.
Он обходил стороной тему мирового господства, тайных планов и революционных реформ. Пока я допытывалась, расспрашивала и пыталась осознать масштабы того, что произойдет.
Затем Артур объявил, что у него есть дела, которыми нужно заняться в «Чистой порочности».
Я спросила, могу ли я пойти с ним.
Арт сказал «нет».
Он объяснил, что это скучная административная работа. То, что мне не интересно.
Я не поверила ему, даже когда он заверил меня, что ненадолго. Что он вернется к обеду. Что мне не о чем беспокоиться.
Артур откровенно лгал.
Я поняла, что что-то не так, когда он вышел за дверь.
Меня пугали не его чрезмерные заверения. Не его резкость, когда я допытывался.
Что меня ошеломило, так это слова, которых он не сказал.
Вопросы, на которые он отказался отвечать.
Он что-то планировал.
Что-то грандиозное.
И я ничего не могла сделать, чтобы это остановить.
— Что ты думаешь об этом?
Голос Хоппера вырвал меня из моих мыслей.
Я моргнула, совершенно не понимая, где мы были и что, черт возьми, мы там делали. После того, как Артур ушел, я ходила по дому, кипя от злости.
Как только это оказалось безрезультатным, я решила принять решительные меры. Я накинула куртку, завязала волосы и выбежала из дома с твердым намерением поехать на территорию и потребовать объяснений, что, черт возьми, происходит.
Только я добралась до гаража, как меня перехватили, словно преступника.
Хоппер был назначен нянькой.
И как бы он мне ни нравился, мне хотелось разорвать его на части, когда он конфисковал у меня украденные ключи от машины и усадил на сиденье своего «Триумфа» под каким-то тупым предлогом присмотреть за кое-какими делами.
Первая половина утра была потрачена на то, чтобы заглядывать в небольшие предприятия, которыми руководили Артур, Мо и Хоппер, собирая доходы и отчеты за предыдущую неделю.
Но сейчас был поздний вечер, и я знала, что эта чушь была намеренной.
Меня держали в стороне не просто так.
Я едва могла дышать от беспокойства. Все внутри меня кричало, что что-то серьезно не так.
Каждый раз, когда я прокрадывалась в ванную и набирала номер Артура, звонок сразу переходил на голосовую почту. Каждый раз, когда я просила Хоппера подробно рассказать, почему Артур пошел на территорию без меня, он отвечал тем же раздражающим уклончивым ответом.
Я снова оставалась в неведении и ненавидела это. Более чем ненавидела это. Раздавлена этим.
— Фасолинка… земля вызывает Клео, — Хоппер щелкнул пальцами перед моим лицом, заставляя меня сосредоточиться. В поле зрения попал еще один салон. Третий за сегодняшний день.
Я нахмурилась в сотый раз.
Снаружи он был красивым и сладким, как сахарная вата. Украшенный золотыми и розовыми цветами, он привлекал женщин — судя по четырем клиенткам, которые в данный момент находились на разных стадиях укладки в витрине, — но заставил меня заскрежетать зубами.
Я бы получила чертов кариес просто глядя на это место.
Я поерзала на сиденье «Триумфа». Солнце Флориды не щадило, и в куртке было душно. Все, чего я хотела, - это стакан холодной воды и немного тени.
И правды.
Холодное блюдо честности.
В любой другой день мне бы это понравилось. Я бы ухватилась за возможность узнать Хоппера поближе, исследуя все возможности «Чистой порочности». Но это был не тот день.
Скрестив руки на груди, я в двадцатый раз повторила:
— Брось это, Хоппер. Я хочу вернуться.
Хоппер нажал на акселератор; мотоцикл прогрохотал между нашими ногами. Избегая зрительного контакта, он не очень незаметно взглянул на свой телефон.
— Отлично. Думаю, мы можем вернуться.
Я попыталась взглянуть на то, что было на его экране, но Хоппер заблокировал телефон и сунул обратно в карман.
— Отвези меня туда, где Килл.
Он покачал головой.
— Не-а. Я отвезу тебя к нему домой.
Моя кровь закипела.
— Я не хочу возвращаться к нему домой — только если он там.
Его спина напряглась, костяшки пальцев сжались вокруг ручек.
— Невозможно.
Моя кровь превратилась в лед.
— Почему?
«Продолжай. Признай это».
Предчувствие лжи повисло между нами.
— Он сказал мне отвезти тебя обратно, вот и все. Встреча почти закончилась. Он скоро вернется.
Эта ложь липкой смолой обволокла мои внутренности. Это было так очевидно.
Своим обманом он показал мне правду.
Я знала.
Опустив голову, я зажмурилась.
— Ты только что солгал мне.
Его кожаная куртка скрипнула, когда Хоппер повернулся лицом к дороге, поворачиваясь ко мне спиной.
— Я, блять, не лгал... — вздохнув, он признался: — Мне очень жаль.
Мое сердце превратилось в маслянистую кашу внутри меня. Я знала, почему меня заставили скакать по городу без всякой причины. Я знала, почему Хоппер отвлекал меня.
— Это же сегодня вечером, не так ли?
Хоппер застыл, его сильные мускулы образовали передо мной неумолимую стену.
Он не ответил.
Я впала в отчаяние.
— Ты не должен мне говорить. Я уже знаю.
То, как Артур занимался со мной любовью прошлой ночью. Интенсивность, с которой он никогда меня не отпускал. Он прощался — на случай, если не выживет.
«Нет!»
«Он не может уйти вот так».
«Он не может быть таким бессердечным, чтобы уйти, не попрощавшись».
Будь он проклят! Будь проклята его месть. Будь проклято его стремление отомстить за меня.
Разве он не понял, что все, чего я хотела, это чтобы он был в безопасности? Чтобы мы жили вместе?
Что, если он пострадает? Все, через что мы прошли, было бы бессмысленно!
Сегодняшний вечер был не для деловых встреч или собеседований. Он был уже не мужчиной в костюме, а байкером в коже. Прошлая ночь была началом чего-то. Но сегодня был конец кого-то.
Сегодня была война.
«А он даже не
