Автор: Амелия Винтерс
ПОВЕЛИТЕЛИ ТЬМЫ
Серия: Дикая тьма — 1
Перевод группы Atlanta books
Telegram: https://t.me/ byatlanta
При копировании указывайте источник!
Глава 1
— Уиллоу, ты меня слышишь?
Женский голос рядом с моим ухом пронзил теплый, темный кокон, в котором я плыла, дрейфуя и мечтая о залитом солнцем пляже в Испании.
— Я думаю, она просыпается. Вызовите врача, — донесся издалека женский голос. Затем она снова заговорила, на этот раз ближе.
— Уиллоу, ты слышишь мой голос?
Я почувствовала, как что-то ткнулось мне в руку, похожее на собачий нос, и поняла, что это была другая рука. Ее рука.
— Сожми, если ты меня слышишь.
Я сосредоточила всю свою энергию на руке, и потребовалась каждая унция моей силы, чтобы заставить пальцы двигаться. Затем, где-то на задворках моего сознания, темное тепло моего кокона потянуло меня назад.
— Она сделала это! — воскликнул женский голос. Она казалась дружелюбной, взрослой, как та учительница естественных наук, которая была у меня однажды. Как же ее звали? Я не могла вспомнить ничего, кроме ее голоса и доброты. Она недолго продержалась в…
Где? Откуда я ее знала? Воспоминание исчезло, как только я увидела, как оно вспыхнуло в темных глубинах моего сознания.
— Что с ней случилось? Она улетела. В Испанию.
— Самолет в Испанию плавно падает под дождем. Но, подождите, рифма звучит не так.
Случилась ли авиакатастрофа? Все смешалось у меня в голове, и я все еще не могла открыть глаза. Попала ли я в авиакатастрофу? Это казалось неправильным. Я не могла позволить себе летать.
— Уиллоу, дорогая, сожми еще раз, когда придет доктор. Ты должна доказать, что ты просыпаешься.
Энергия вокруг меня изменилась, словно порыв ветра унес запах едкого дыма в сторону моего блаженного темного покоя.
— Ты уже говорила это раньше, Флора, — мужской голос вонзился мне в голову, как нож. У него был тот острый, резкий тон, от которого у меня всегда скрежетали зубы.
Как один из школьных тренеров. Крупный, с темными, задумчивыми глазами, наполненными решительным гневом всякий раз, когда он выпивал.
Стал ли он врачом?
— Я полагаю, что твоя разыгравшаяся фантазия дает надежду на то, что это случится, — продолжил мужчина. — Я знаю, как сильно ты хочешь, чтобы это произошло, поэтому ты примешь что угодно за свидетельство ее сознания. Насколько нам известно, у нас на кровати лежит прекрасный кусок мяса и ничего больше.
Я была оскорблена тем, что меня назвали мясом. Я презирала мужчин, которые не видели в женщинах ничего большего. Я презирала его за то, что он назвал меня красивой, как будто он мог оценить мою внешность.
Назло жестокому голосу и чтобы придать Флоре немного уверенности, я сосредоточила все свое существо на своей руке и снова сжала ее.
— Доктор Норрис, я клянусь! Я только что почувствовала ее!
— Дай-ка я попробую, — ответил мужчина с нетерпеливым отвращением. Ее пальцы заменили его тонкие, гладкие, элегантные пальцы.
— Она ничего не делает, — сказал Норрис, как будто довольный моей неудачей. — Это еще одна ложная тревога.
С единственной целью доказать, что Норрис ошибался, я вложила все свои силы в то, чтобы сжать его нежные пальцы. Я хотела, чтобы ему было больно. Я хотела почувствовать, как его кости трутся друг о друга под моей силой.
— Однако все, на что я была способна — это слегка сжать его, так что все планы мести были отброшены на второй план, когда он воскликнул:
— Да будь я проклят! Найди Ремингтона. В конце концов, это может сработать!
Он отпустил мою руку и оставил ее свисать с края кровати, а меня снова отбросило в темноту.
* * *
— Нельзя пить слишком много за один раз, — сказала Флора, поднося кружку с водой к моим губам.
Я была в сознании всего пару дней и снова училась жить. Я покидала больничную койку только для того, чтобы быстро дойти до ванной или принять быстрый душ в соседней ванной комнате, и каждый раз, когда я это делала, у меня горели ноги.
Я только что отправился в свою самую длинную прогулку на сегодняшний день. Целых семь минут, пока я добиралась до конца коридора и возвращалась в комнату, я лежала в постели совершенно обессиленная.
Флоре, как оказалось, было за сорок.
Она понравилась мне с того момента, как мы встретились. Она излучала нежную заботу, которую испытываешь, когда по- настоящему любишь кого-то, а Флора любила своих пациентов. Мне казалось, что в моей жизни было не так уж много любви, но я не была уверена. Ничто из того, что имело хоть какой-то смысл, не пробивалось сквозь туман в моем сознании.
Она держала кружку, пока я пила прохладную воду и втягивала несколько кусочков льда, чтобы они хрустели у меня на зубах. Это ощущение привязывало меня к комнате. К кровати. К сознанию.
Несмотря на то, что в эти дни я вышла из комы, меня все еще иногда охватывало ощущение туманности. Как будто темнота пыталась затащить меня обратно в себя. В кокон, в это блаженное место, где было так хорошо.
Однако я боролась с этим, изо всех сил стараясь оставаться в сознании и присутствовать в реальности.
Кусочки льда помогали.
— Извините, я уже упоминала об этом.
Иногда моему мозгу казалось, что он крутится в колесе хомяка, вращаясь снова и снова и повторяя одну и ту же информацию снова и снова.
— Мы собираемся расчесать тебя, если ты сможешь сесть, — сказала Флора и поставила кружку на ближайший столик.
Я знала, что нахожусь в больнице, но это не было похоже ни на одну палату, которую я когда-либо видела. Во-первых, здесь было слишком изысканно, а еда была восхитительной. Как обед в пятизвездочном отеле, а не помои, которые обычно накладывали тебе на тарелку, когда ты был пациентом.
Это помещение больше походило на комнату для гостей в красивом доме с медицинским оборудованием, и весь персонал был хорошо знаком со мной.
Вежливый и услужливо выполняющий все мои потребности, как если бы я была любимицей или знаменитостью.
Я не знала, кто за это платит, но я боялась, что в какой-то момент они попросят меня покрыть это, и я чувствовала, что за моим именем ничего нет.
Я попыталась сесть и была встревожена тем, насколько я была слаба. Мои мышцы, казалось, не реагировали, когда я приказывала им двигаться, поэтому я прилагала больше
