— Постараюсь.
Я ставлю на поднос бутылку и четыре бокала.
— Наверное, Алистер очень любит тебя, Лиззи, раз пошел на такое, — тоскливо говорю я. — Он ждал тебя около дома, поехал за тобой на вечеринку, ударил незнакомого человека.
Не поймите меня неправильно, я очень радуюсь за нее. Просто тяжело сознавать, что у тебя самой сердце разбито. Мы идем в гостиную, я ставлю поднос на столик и вручаю бутылку отцу.
— Он обещал, что больше не будет так много работать. Мы будем проводить много времени вместе! Это самое главное, ведь как раз этого мне так не хватало! — Лиззи вся светится от счастья.
С шумом открываем бутылку, разливаем шампанское по бокалам и произносим тосты.
Я сажусь на пол.
— Вообще-то у меня тоже есть хорошие новости!
— Какие?
— Мой босс хочет, чтобы я начала работу над новым «Дневником»! А федеральная пресса купила права на публикацию и этого, и следующего «Дневников»!
Лиззи смотрит на меня, открыв рот:
— Фантастика! Давайте выпьем за это!
Мы все поднимаем бокалы.
— За твой «Дневник», Холли! — восклицает отец.
— За «Дневник», Холли! — повторяют мама и Лиззи.
— А какая будет следующая тема? — спрашивает Лиззи, поудобнее устраиваясь на диване.
— Мы как раз говорили об этом перед тем, как ты пришла.
Я замолкаю, думая о том, как сообщить новость.
— Вообще, я думала о том, чтобы уехать куда-нибудь, — говорю я.
— Куда? — в ужасе спрашивает Лиззи. — А как же моя свадьба?
— Вы еще даже не назначили дату! Кроме того, меня не будет всего несколько месяцев. Думаю, что я на какое-то время уеду из Бристоля после свадьбы Джеймса.
— Ты обещаешь не уезжать надолго?
— Обещаю.
Лиззи понимающе кивает.
— Чем ты планируешь заниматься?
Я взволнованно подаюсь вперед, желая поскорее поделиться своей новой идеей.
— Ну, я подумала, что было бы здорово работать…
* * *
— С горными спасателями?! Ты сошла с ума? — кричит Джеймс.
Мы едем в ветеринарную аптеку, чтобы расследовать совершенный там поджог.
— Я думаю, это будет очень интересно, — защищаясь, говорю я.
— Не сомневаюсь! Но после смерти автора!
— Я не собираюсь умирать, — твердо отвечаю я.
— Тебе придется лазить по горам!
— Я знаю. Я уверена, что у меня получится. Многие люди ходят в горы. Для этого и нужны горные спасатели, — нетерпеливо объясняю я.
— Холли, ты с трудом забираешься в обычный автомобиль. Как ты представляешь свою жизнь на высоте в двадцать тысяч футов, да еще и в жутком холоде? Это будет очень тяжело для тебя.
— О, к трудностям я уже начинаю привыкать, — бормочу я.
Вообще-то, мне приходили в голову мысли и о трудностях, и о моей физической неподготовленности. Но я думаю, эти трудности помогут мне избавиться от мучающей меня душевной боли, от которой не спастись при помощи горячей ванны и тарелки пасты. По крайней мере, тяжелая физическая нагрузка избавит меня от бессонницы. Чем мучаться каждую ночь и спать из-за своих страданий по четыре часа, я лучше приобрету фонарь, бальзам для губ и отправлюсь к горным вершинам, чтобы повидаться со снежным человеком.
Возникает пауза, в продолжение которой мы угрюмо смотрим вперед.
— Куда конкретно ты хочешь уехать? — неожиданно спрашивает он.
Кажется, я сейчас сойду с ума. Он перевернул с ног на голову (непреднамеренно, конечно) половину моей жизни и теперь спорит со мной, желая разрушить вторую половину.
— Куда-нибудь в горы, — с сарказмом отвечаю я.
— Зачем? Зачем тебе это?
«Потому что я по уши влюблена в тебя, и у меня нет никакого желания оставаться после твоей свадьбы в Бристоле, где все напоминает о тебе. Ужасно, что ближе всего друг к другу мы были тогда, когда ты оглушил меня деревом, а у меня даже не было возможности оценить эту близость».
О'кей. Я этого не сказала. То есть я хотела сказать именно так, но произнесла лишь:
— А почему бы нет?
— Есть множество профессий, которым можно было бы посвятить «Дневник». Как насчет…
Он колеблется.
— Как насчет производства шерри? — торжественно произносит он, вспомнив то единственное, чем славится Бристоль.
— Я уже все решила.
— А что говорит твой парень по поводу идеи заделаться в горные спасатели? Он же не позволит тебе этого!
— Мы с ним порвали.
— О, Господи. Прости.
— Все в порядке. Это я была инициатором разрыва.
— Что, был повод?
Я не отрываю глаз от окна. Он затрагивает слишком интимные вещи. Мне становится неуютно.
— Не важно, — говорю я.
Тема закрыта. Остаток пути проходит в угрюмом молчании.
Подъезжаем к аптеке. Винс уже ждет нас — стоит, облокотись о свою машину. На нем розовые джинсы и белая рубашка, и вообще выглядит он прекрасно. Мы выходим из машины и направляемся к нему.
— Ох. Что с вами? У вас такие недовольные лица!
— Попробуй переубедить ее. Она собирается посвятить новый «Дневник» работе с горными спасателями, — резко говорит Джеймс.
— А что в этом такого? — спрашивает Винс.
— Ты представляешь Холли в горах? Ей там не поздоровится.
— Что ты хочешь сказать? — сердито спрашиваю я.
— Ой, нет, это же здорово! — восклицает Винс, глядя то на Джеймса, то на меня и радуясь участию в нашей перепалке.
Джеймс заходит в аптеку, Винс и я медленно следуем за ним.
— Он такой упрямый, — вздыхает Винс. — Господи, как бы я хотел оказаться на месте его невесты в следующий уикэнд.
От этих слов я вздрагиваю. Жизнь стала такой трудной. Мне бы вернуться в то время, когда счастье заключалось в чашке горячего шоколада и просмотре видеофильмов.
Винс игриво толкает меня в бок.
— По-моему, ты нравишься детективу, — говорит он, вальсирующей походкой входя в здание.
— Ага, а еще ему нравится «Манчестер Юнайтед», но он же не отменит из-за этого свадьбу, — ворчу я, следуя за ним.
Вы, наверное, удивляетесь, почему я не говорю Джеймсу о своих чувствах. Я и сама удивляюсь этому. Думаю, что я действительно нравлюсь ему — так же, как ему нравятся домашние тапочки или греческий салат. То есть сначала он не любил ни то ни другое, а потом все это стало ему нравиться. Дело в том, что, как мне кажется, он не испытывает ко мне тех чувств, которые я испытываю к нему, иначе бы он не стал жениться на Флер — этой прекрасной доброй девушке. Я уже вижу все признаки хеппи-энда. Все те шесть недель, что мы работали вместе, я была ему в тягость. Мы постоянно ругались, но к концу нашей совместной работы стали ладить. Разве станешь отменять свадьбу ради человека, с которым у тебя хорошие отношения? Никогда. Поэтому я не вижу, просто не вижу смысла раскрываться перед ним, а еще я не хочу, чтобы надо мной смеялся весь город. Вокруг него наверняка вьется множество прекрасных женщин. Взять, к примеру, Робин. Вспоминая ее историю, я не могу позволить себе быть неосторожной. Я не понаслышке знаю, что значит быть обманутой. Если Джеймс нарушил свою верность Флер, то стоит ли говорить обо мне?
