жизни. Куда ей с ним тягаться? Впрочем, он интересовался ее взглядами, с готовностью признавая, что ничего не знает о дизайне парков, назначении городских площадей или важности пешеходных потоков, и внимательно слушал ее ответы – о том, как общественные пространства могут стать душой города или университета и в корне преобразить самый унылый промышленный парк или беднейший район.
Чувствуя его неподдельное внимание, Лорен словно купалась в теплых золотых солнечных лучах. Ни один из ее прежних кавалеров так искренне ею не интересовался. Большинство просто вежливо ждали своей очереди заговорить, перебивали ее или лезли с непрошеными советами. Другие выжидали (обычно минут пятнадцать), чтобы понять, на что им сегодня вечером можно рассчитывать.
А Джош по-настоящему ее видел, слышал каждое слово и придавал ощущение… собственной важности. Благодаря ему Лорен считала себя важнейшим в мире человеком.
Что, честно говоря, было для нее в новинку. Лорен росла в тени потрясающей старшей сестры Джен, являясь при этом ее самой большой поклонницей. Конечно, мама всегда замечательно отзывалась о младшей дочери, однако, будучи учительницей, по возвращении домой не находила в себе сил больше общаться с детьми. Отец же в равной степени обожал обеих девочек.
Ровесники Лорен в большинстве своем все еще оставались подростками, независимо от возраста, указанного в водительских правах. А этот привлекательный мужчина с блестящим умом, слушая ее, наклонял голову и сводил вместе брови, чтобы не пропустить ни единого слова. И нежно спрашивал, можно ли взять ее за руку, поцеловать или расстегнуть блузку. В нем не было претенциозности и свойственного его поколению цинизма, ни капли мужского превосходства, хотя этот молодой гений делал мир лучше.
Однажды Джош пригласил ее на ужин к его матери, которая «ужасно хотела познакомиться с его девушкой». И это походило на лучший из всех снов.
На пятом свидании он честно сказал, что всегда сомневался, сумеет ли найти себе пару. И никогда не строил брачных планов, поскольку особенности его личности многих отпугивали. У женщин обычно не хватало на него терпения. К тому же он не вышел ростом и не умел флиртовать.
Именно из-за этих качеств, а не вопреки им, Лорен считала его просто восхитительным.
Кстати, он и в самом деле упомянул о браке? Она не стала развивать тему, но про себя повторила сказанную им фразу бесчисленное множество раз.
Лорен и не думала о том, что лучше не торопить события или поискать других претендентов. В тот же первый вечер, выйдя из центра «Надежда», Лорен удалила с телефона все приложения для знакомств.
Он для нее тот самый, как и она для него.
Джош оказался в равной степени серьезным и эксцентричным. Он беззастенчиво любил маму, которая вырастила его в одиночку, не рассчитывая на помощь сбежавшего отца ребенка. Каждую среду Джош ужинал с ней и Кимами. Если мама присылала видео с кошками, сын обязательно с удовольствием его просматривал. И пусть он терял счет времени, часто опаздывал, не всегда отвечал на сообщения, не умел читать язык тела и смотрел лишь два телешоу («Лучший пекарь Британии» и «Звездный путь»), да еще отчаянно нуждался в приличном парикмахере, это не имело значения. Джош участвовал в видеоконференциях с людьми вроде Билла Гейтса и Боно[24] (кто бы мог подумать!) и проводил семинары, посвященные перспективным областям развития биотехнологий. Несколько раз во время прогулок к ним прямо-таки подбегали деканы из Брауна и Род-Айлендской школы дизайна, чтобы поздороваться со своим гением.
Джошуа всегда придерживал для нее дверь и водил в самые лучшие рестораны из рейтинга Providence.com (он мастерски умел проводить исследования), без стеснения хвалил ее кожу, красоту и запах. И присылал цветы ей в офис и домой, порой дважды за день, забывая, что один букет уже отправил.
Конечно, он был чудесным и трудился на благо общества, однако, предоставленный самому себе, вполне мог остаться в своей квартире на всю жизнь, затерявшись в собственных мыслях. Так что Лорен внесла в его календарь на телефоне необходимые напоминания. Теперь за час до окончания работы Джош получал уведомление о том, что нужно принять душ и открыть дверь, когда она придет. Лорен часто в течение дня отправляла ему сообщения, чтобы он не забывал потянуться, выпить стакан воды и съесть овощей, а он присылал ей в ответ «спасибо» и смайлик с изображением моркови.
Они вместе дышали холодным зимним воздухом, ходили на студенческие выставки в Художественный клуб Провиденса и Род-Айлендскую школу дизайна, где перед Джошем всегда заискивали (что вполне оправданно), а перед Лорен – нет (что раздражало). Она стала для него готовить и приобщила к чудесному блюду из жареной брокколи, которое он прежде не пробовал.
А еще их жизнь наполнилась проникновенными взглядами. И пусть звучало банально, но это походило… на возвращение домой. Они наслаждались поцелуями. Долгими и страстными, на скамейке в ботаническом саду Роджера Уильямса или в квартире, приткнувшись на любой удобный предмет мебели.
Что касается секса… Боже, они потрясающе проводили время в постели, иногда достигая неземного наслаждения. И Лорен твердо понимала – в ее жизни больше не будет других мужчин. Именно за этого она выйдет замуж и родит ему детей, которых уже заранее полюбила.
Когда Джош пригласил ее на ужин с матерью и Кимами, Лорен разнервничалась, как никогда в жизни. У него ведь не так уж много близких людей, и по меньшей мере половина из них появится на этом ужине. Она выбрала скромное платье и потратила несколько часов на прическу и макияж, стараясь придать себе естественный, но безупречный вид. И успела восемь раз позвонить сестре, чтобы узнать, как произвести впечатление на потенциальных родственников мужа.
Впрочем, беспокоиться было не о чем. Дверь открыла высокая эффектная блондинка, совсем не похожая на Джоша. Она окинула Лорен критическим взглядом и заявила:
– Одобряю. Заходи.
Глядя на Джоша широко раскрытыми глазами, Лорен переступила порог. Он только пожал плечами.
Кимы, напротив, приветствовали ее радостными криками.
– Наконец-то! – воскликнула Суми. – Джоши так много о тебе рассказывал! Ты просто прелесть! Стефани, какие у них будут дети!
– Давай не будем забегать вперед, – подмигнув, сказал Бен.
– На это ушло… – Джош посмотрел на часы. – Шестнадцать секунд. Лорен, это моя мама, Стефани Парк, и наши лучшие друзья, Суми и Бен.
Потом настала очередь фотоальбомов. Кажется, искренне забавляясь всей этой шумихой со «знакомством с девушкой сына», Стефани достала снимки малыша Джоша и рассказала, как на восьмом месяце беременности сменила Гарвард на Браун и переехала в этот дом. Кимы практически ее удочерили; Суми дала Стеф кучу советов по поводу родов.
– Самый милый ребенок на свете! – воскликнула она, хлопая в ладоши. – Не в обиду нашим четверым.
– Он действительно был очень
