к контакту ли разных пород приурочено это месторождение? И железорудный Чемчедай не случайно тут рядом. Знаете, что я ещё вспомнил? Одно интересное сообщение, сделанное искателями цветных камней ещё в восемнадцатом веке: что в верховьях Хамира они находили топазы.
— Это же драгоценный камень! — загорелся Агафон.
— Да, конечно. Это одна из забытых загадок нашего края.
— Сплошные сокровища и загадки! — заметил Роман. — Странно получается, что двести лет тому назад геологи работали лучше, чем сейчас.
— Нет-нет, не думаю, — отвечал Станислав. — Это легко объяснить. Как известно, Екатерина Великая была большой любительницей цветных камней. При ней были построены три гранильные фабрики по изготовлению изделий из цветного камня, в том числе на Алтае, недалеко от нас — Колыванская шлифовальная фабрика. Её работники рыскали по окрестным горам в поисках подходящего каменного материала. Копались и здесь, а в Риддере, например, нашли очень интересную яшму. Многие изделия этой фабрики хранятся в Эрмитаже и являются гордостью этого музея, так как ничего подобного нигде в мире больше нет.
— Станислав, а что это за маркшейдерская история, что вы вычитали из книжки? — спросил Егор. — Расскажите, чтобы нам была понятнее ваша профессия.
— Да, эту историю я прочитал в рассказе Бориса Житкова, был когда-то такой хороший детский писатель. Есть у него рассказ про неких кавказцев, задумавших ограбить банк. Они придумали хитрый план с подкопом под кладовую с деньгами. Для этого они арендовали домик неподалёку от банка и занялись якобы выпечкой хлеба.
— Организовали пекарню, — подсказал Агафон.
— Совершенно верно. Рассказ так и называется: «Пекарня», хотя правильнее было бы его назвать «Подкоп» или «Грабёж банка». Вроде бы пекут лепёшки, а сами копают подземный ход под здание банка. Землю тайком вывозят по ночам. Но, как вы понимаете, не так-то просто попасть точно под комнату, где лежат деньги.
— А ведь верно, я как-то об этом не подумал, — признался Егор, — как это — проложить подкоп в нужное место? Под землёй же ничего не видно.
— Вот-вот, это только крот знает, как подвести свой подземный ход точно под головку чеснока в земле, чтобы его съесть, — сказал Станислав. — А находит он нужный путь, видимо, по запаху чеснока, который любит. Я так думаю, а может, и как-то по-другому.
— Да, а как же маркшейдер?
— А маркшейдер работает с помощью специальных инструментов, предварительно вычислив координаты. Координаты — это точное положение на местности. А зная координаты, можно и под землёй вести ход.
— Ну да, это уже не вслепую. Да, а как же эти кавказцы?
— А те кавказцы, как вы, наверное, поняли, были бандитами. Сейчас бы сказали «мафия» или «ОПГ» (организованная преступная группа). И очень им нужны были деньги, а правильно вести подкоп они не умели. Тогда они нашли знающего человека, заперли его и говорят: подведёшь под банк — озолотим, не подведёшь — секир башка. И вот знающий человек, имея план или карту, где был нарисован банк, стал направлять под него подземный ход с помощью компаса и рулетки. Там он чуть не ошибся, но вовремя догадался, в чём дело: трамвайный путь отклонял стрелку компаса.
— А у нас стрелку отклоняет железорудное месторождение, что на Холзуне, — вмешался Роман, — стрелка у компаса вертится и не всегда верно показывает направление на север, а потому без теодолита не обойтись.
— Да, а как же те разбойники — докопались они до банка?
— Докопались. Попали под самую кладовую, взломали потолок и вытащили все мешки с деньгами. А суть рассказа состояла в том, что это были не разбойники, а революционеры, по заданию партии добывающие деньги для революционной работы.
— Выходит, они правильно всё делали и совсем молодцы?
— Революция состоялась — вот и судите сами, правильно или нет. Между прочим, у меня возникла догадка: не о Джугашвили ли в рассказе идёт речь? Как известно, у революционеров был лозунг: «Грабь награбленное!». Нужны были деньги для совершения революции.
— Джугашвили — это Сталин? — робко спросил Агафон.
— Совершенно верно. Сосо Джугашвили — это Сталин, которого вы знаете как отца народов.
— А мне вот что непонятно, — не унимался Агафон, — вот вы, Станислав, называете профессии: геодезист, топограф, маркшейдер, а чем они отличаются между собой? Я так понимаю, что они все рисуют карты, а в чём их разница?
— Хороший вопрос, хорошо мыслишь, — похвалил Станислав. — Постараюсь объяснить очень кратко. Как ты знаешь, земля — это шар, точнее, эллипсоид. А карта изображает землю на плоском листе бумаги. Для небольшого участка это нормально, а если взять большую территорию, то это уже проблема — развернуть сферу в плоскость. Вот тебе и разница: в первом случае план или карту составляет топограф, принимая местность за плоскость, а во втором случае требуются сложные вычисления и ими занимаются геодезисты. Короче, топография — это простейшая геодезия. А что касается маркшейдера, то это топограф-геодезист в приложении к горному делу, то есть он составляет карты подземных выработок, чем мы сейчас и собираемся заниматься. Но мы, кажется, заговорились, а время не ждёт, работы много.
— Да-да, — поддержал Роман, — командуй, что делать. Три дня в нашем распоряжении, надо уложиться за это время. Как, сможем?
— Штольню заснимем без проблем, направления ответвлений пещеры засечём, а вот с вашей «кладовой чудес» придётся повозиться. Узкий ход, теснота — работать неудобно.
— В подкопе-то, наверное, ещё теснее было, — полушутливо заметил Роман.
— Вот-вот, поработаем, как те контрабандисты! Где ползком, а где и на карачках. С теодолитом это стократно сложнее; даже установить на штативе проблема, не говоря уже об освещении и измерении длин.
Так всё и вышло. Когда закончили съёмку основной галереи, Егор с Агафоном готовы были этим и ограничиться, но Роман настоял: нет, камеру мумий нельзя оставить без координат. Что-то говорило ему о важности этой части подземелья. В узком и полном воды сифоне провозились целый день, но работу сообща сделали, поставив точку на макушке насыпного кургана в кладовой чудес.
Пленники подземелья
Из подземной экспедиции со съёмкой пещерных галерей и кладовой чудес Роман вернулся не очень словоохотливый — не хотел расстраивать Степана.
А Стёпе, конечно, не терпелось узнать новости. Когда сам не бывал, всё кажется во сто крат привлекательнее и интереснее, чем на самом деле.
— Ну и что там, Рома, клад подземный? Небось, динозавра откопали?
— Держи карман шире — кучу хлама! И ту не трогали, хотя проглядывает там кое-что занимательное. Кости, рога, черепа.
— Рога? Чьи?
— Оленя, есть козлиные, есть мумии.
— А скелеты?
— Всем мерещатся скелеты! Есть разрозненные кости, в том числе и человеческие. Мумии,
