приобрела мертвенно бледный оттенок, делающий его похожим на призрака. Очевидно, услышанное повергло Чэньсина в шоковое состояние.
— А что случилось потом? — нетерпеливо спросила Лу Цайхуа, даже не глядя в сторону соученика.
— А потом, — ответил старый наставник, — я рассказал обо всём Сяолинь, и мы вместе решили бежать. Даже вещи собирать не стали. Всё бросили, как есть, запрыгнули на мечи и отправились, куда глаза глядят.
Обнаружив, что за ними не отправили погоню, Чжуаньцзэ и Сяолинь несказанно обрадовались. Им даже в голову не приходило, что здесь что-то не так. Спустя пару месяцев скитаний по миру они наконец-то осели в лесной деревеньке, сыграли скромную свадьбу, а через год Сяолинь родила.
День рождения сына Чжуаньцзэ мог бы назвать одним из самых счастливых, если б до того, как он успел дать ребёнку имя, в их крохотный домик не вломились посланники главы школы Чуньцзе.
На мольбы обоих родителей не отбирать у них сына эти люди не обращали внимания. Лишь один из них, сжалившись, позволил Чжуаньцзэ намотать младенцу на руку алую ленту с вышитыми на ней иероглифами, и дал обещание, что когда ребёнок станет чуть старше, он расскажет ему об отце.
— Спустя годы я понял, что если бы смирился с судьбой и отказался от счастья с Цюй Сяолинь, то стал бы бессмертным. Но ради этого, даже зная, что будущее вне стен школы Чуньцзе превратится в настоящую пытку, я не остался бы на горе Лаошань. Пускай я не знал своего сына, я рад, что подарил ему жизнь. Пожалуй, это самое лучшее, что мне когда-либо довелось совершить, — пожилой просветлённый откашлялся. — Я жалею о том, что не догадался о замысле главы школы. Он отпустил нас не просто так. Мы с Сяолинь обладали огромным количеством ци, и, как только он понял, что наш ребёнок вберёт в себя всю нашу энергию, этот жестокий человек сменил тактику действий. Дождался, когда родится малыш, и отправил за ним подчинённых
В тот день душа Чжуаньцзэ, не выдержав удара судьбы, разбилась на тысячи мельчайших осколков. Всё, чем он жил, в одночасье сгорело в смертоносном огне. Чёрная сажа, что осталась от чувств и надежд, навсегда оставила в сердце свой отпечаток, въелась в кости и отравила сознание болью.
Казалось бы, хуже быть не могло. Им оставалось справиться с этой бедой, взять себя в руки и вместе двигаться дальше. Однако лишённое духовной энергии тело Сяолинь внезапно начало слабеть.
Попытки накопить светлую ци для его поддержания оказались тщетными. Организм не смог справиться с потрясением, и медитации лишь усугубляли его состояние. Подобно цветку, отдавшему все силы на то, чтобы распустить лепестки, Цюй Сяолинь медленно увядала на глазах Чжуаньцзэ.
Спустя несколько месяцев измождённая болезнью и горем Сяолинь умерла. С тех пор сердце просветлённого заполнила беспросветная тьма. Сплетаясь с тоской, она разрывала его изнутри и заставляла кричать по ночам. Настоящее обернулось кошмаром, грозящим затопить собой и грядущие дни, а прошлое напоминало сон. Слишком хороший и безмятежный, чтобы быть правдой.
Чжуаньцзэ с рождения был обречён на страдания. Судьба уготовила ему два ужасных пути, и было трудно сказать, какой из них был наихудшим: оба заканчивались потерей всего, чем он дорожил.
Спустя несколько лет после трагедии Чжуаньцзэ отправился в странствие.
Не справившись с особой ответственностью, которую на него возложили, он причинил вред своей школе и свёл в могилу любимую женщину. Когда Чжуаньцзэ осознал это, в его сердце пустило корни чувство вины. Постепенно оно становилось сильнее и, вместе с тем, помогало ему не сдаваться.
Убийство демонических тварей для Чжуаньцзэ стало единственным способом искупить вину перед школой, погибшей женой и сыном, которому в юности предстояло заточение в горе Лаошань.
Чжуаньцзэ обошёл все места скопления демонов. Не выдерживая их яростной мощи, он много раз оказывался при смерти, но всё равно не отступал. Несмотря на внутреннюю пустоту, он прекрасно воспитал Юньчжи и Цайхуа, напоминавшую ему своим воинственным нравом Цюй Сяолинь, и сделал всё, чтобы поставить их на ноги. До сего дня Чжуаньцзэ так и не понял, удалось ли ему себя превзойти и получилось ли у него заслужить хоть немного прощения за те роковые ошибки.
Он ни во что больше не верил. И всё же с годами в израненном сердце просветлённого затаилась надежда, что сын его однажды найдёт. Он не позволял себе даже думать об этом, однако эта надежда продолжала его согревать своим слабым, дрожащим огнём.
Теперь же она безвозвратно угасла.
Тяньшу погиб восемнадцать лет назад. Лао Чжуаньцзэ не дождался его.
Примечание автора:
Теперь вы наконец-то можете оценить заложенный в имена Тяньшу и Чжуаньцзэ смысл!
专责 (Чжуаньцзэ) — особая ответственность.
天数 (Тяньшу) — предопределение.
А вот и перевод имени Сяолинь (小林) — маленький лес.
Глава 27. Испытания каждому даются по силам
Поражённый услышанным Чэньсин пришёл в себя лишь тогда, когда старый наставник вернул ему ленту.
— Она твоя.
Алая полоска ткани с вышитым на ней девизом послушно легла на ладонь. Слегка подрагивая вместе с напряжёнными пальцами юноши, она казалась живой, способной понять всю его боль и заглушить её неуловимым теплом.
Это тепло — единственное, что осталось Чэньсину от Лао Тяньшу. На протяжении долгих восемнадцати лет оно согревало его замёрзшую душу, вынуждало слой льда, образовавшийся на её хрупких стенках в день смерти наставника, понемногу оттаивать. И теперь, когда всё внутри разрывалось от боли за самого дорогого ему человека, алая лента в руке впитала в себя его горе.
Лао Тяньшу никогда не рассказывал о своём обязательстве быть заточённым в горе Лаошань. Всего раз он обмолвился фразой, что ему нужно вернуться в школу Чуньцзе по одной крайне важной причине. О том, что из себя представляет эта причина, Чэньсин узнал только сейчас. И это знание едва не заставило его разрыдаться.
— Учитель…, — тихо прошептал просветлённый, пряча в ладонях лицо лишь затем, чтобы, сделав медленный вдох, стереть с него выражение скорби и представить всем собеседникам лёгкую полуулыбку. Вымученную и одновременно гордую.
— Мой учитель жил с осознанием, что на него скоро ляжет эта ответственность. Он знал, что до конца своих дней будет один без надежды увидеть солнечный свет и людей. И всё равно не отчаивался. Он просто продолжил бороться со злом. Мой учитель старался успеть сделать больше хорошего, спасти как можно больше людей, прежде чем навсегда потерять связь с внешним миром. Его ждала кромешная тьма, тёмная ци бы пронзала насквозь его тело и причиняла невыносимую боль. Но вместо того,
