шестого. В щегольском костюме – само собой, ведь он работает в магазине мужской одежды – и с кучей пакетов в руках.
– Приятно познакомиться! – воскликнула Стефани, снимая фартук. Под ним оказалась футболка с радужным сердечком и надписью: «Бесплатные мамины объятия» – чтоб уж точно показать, что она без предрассудков. – Я так рада, что ты пришел! – сообщила женщина, крепко обнимая Рэдли. – Спасибо, что дружишь с моим сыном! С ним бывает непросто. – Она послала Джошу самодовольный взгляд, в котором ясно читалось: «Мне нравится смущать тебя перед твоими друзьями».
– Ну ты даешь, мам, – с улыбкой отозвался Джош. Хотя все это было в порядке вещей.
– Я умирал от желания познакомиться с вами, мисс Парк. Джош говорит, вы самая лучшая в мире мама. Это правда?
– Ну да! Спасибо, милый Джош. И еще, Рэдли, зови меня Стеф. Или мамой, если хочешь. Джошуа говорит, твои родные далеко? В Рождество это так грустно.
– Да нет, не очень. Все равно они гомофобные придурки, в отличие от вас, – возразил Рэдли и поймал взгляд Джоша. Тот кивнул, давая понять, что понял невинную ложь друга. Конечно же ему грустно! – Однако Джошуа официально принял меня в братья, так что, думаю, теперь вы в самом деле моя мама.
– Тогда предлагаю это закрепить! – заявила Стефани и вновь заключила Рэдли в объятия, еще более крепкие и долгие.
Когда она его отпустила, в глазах парня стояли слезы. Джош по-мужски приобнял Рэдли, а затем познакомил его с остальными.
Гостей собралось довольно много: Кимы, к которым завтра приедут их собственные дети; Джен с Дариусом, Себастьяном и Октавией; Донна с Биллом, теперь официально состоящие в отношениях; Сара с очередным кавалером (сразу ясно, что это ненадолго) и трое коллег из лаборатории матери, чьи родственники жили далеко.
Билл – прежде Джошуа его не видел – держал на руках Октавию. Судя по первому впечатлению, он казался отличным человеком, однако сердце на миг сжалось в груди. От близости общения, знакомой грусти, что сегодня с ними нет отца Лорен, сожаления, поскольку другу Донны не суждено узнать ее дочь.
– Знаменитый зять, – заметил Билл, перекладывая малышку, и протянул Джошу руку. – Я слышал о тебе много хорошего. Счастливого Рождества.
– Приятно познакомиться, – наигранно весело отозвался Джош. – И я… тоже наслышан.
Вокруг царили шум и оживление. Себастьян не мог усидеть на месте от возбуждения, которое передавалось и Октавии. Коллеги из лаборатории болтали без умолку, а Дариус и Рэдли, похоже, соревновались за звание любимого сына Стефани, то и дело бросаясь ей помогать и отвешивая комплименты. Донна и Билл развлекали Октавию, Джен занималась Себастьяном, Кимы уговаривали Стефани вновь поехать с ними в отпуск, а под конец начали звать с собой и Донну.
Кажется, все они дошли до стадии принятия.
Внезапно глаза застлала красная пелена. Да как они смеют веселиться? Ведь Рождество – любимый праздник Лорен, а ее, черт возьми, впервые нет рядом. Ему вдруг захотелось выплеснуть всю ярость и боль, пнуть Дариуса, насмешившего всех до слез, и угомонить на хрен Себастьяна. Отчего мать в этот канун Рождества сделала все как обычно? А как же дань уважения памяти Лорен? Ему больше не хотелось в этом участвовать. Возникло желание… что-нибудь сломать.
Джош представил, что стоит под струями холодной воды, остужающей ярость. «Вступив в бой с шипящими змеями – эфой и гадюкой, – маленький цепкий храбрый ёж их съел. Вступив в бой с шипящими змеями – эфой и гадюкой, – маленький цепкий храбрый ёж их съел». Холодная вода. Отлично. Водопад, к которому они ходили на Гавайях. Струи холодной воды, и Лорен в купальнике, хихикая, обхватывает его руками и ногами.
Ох, Лорен…
– Не хочешь выйти на минутку, сынок? – шепнул вдруг Бен, положив твердую руку ему на плечо.
Краснота исчезла, словно по волшебству. Джош осознал, что ведет себя как неблагодарный засранец. Все собравшиеся его любят, а он, будто переутомленный малыш, собирается закатить истерику.
Взглянув на Бена, он покачал головой.
– Прости, я всего лишь… задумался.
– Ну еще бы, Джош. Мы тоже о ней думаем, но всеми силами стараемся держаться.
– Знаю.
– Милый, переложи губбрёру[23] в красную миску, – бросив на сына проницательный взгляд, попросила Стефани.
– Хорошо, мам.
Кивнув Бену, он выполнил просьбу матери.
За ужином объявили о беременности Джен, и все выпили шампанского в ее честь, сама же будущая мама вместе с детьми предпочла яблочный сок.
Потом Джен подняла бокал и объявила:
– За мою сестру!
Все снова выпили, и Джен заплакала. Вслед за ней не удержалась и Донна. Их поддержала Октавия. Вскоре уже все вытирали слезы. Кроме Джоша (ну и сотрудников лаборатории). Слез не было, хотя в груди болело, а в горле стоял огромный ком, мешая говорить. Кивнув сидящим за столом, он подхватил на руки Октавию и понес малышку посмотреть на рождественскую елку.
Джош так устал – от горя и жизни без Лорен, от доброжелателей, объятий и семьи, в которой больше не было его жены.
Вскоре подошла Сара и обняла их с Октавией. Молча прислонилась головой к его плечу, и по груди словно полоснули ножом – тупым, зазубренным кинжалом, вполне способным его убить.
Счастливого, мать твою, Рождества.
– Спасибо, Сара, – пробормотал он.
Глядя на мигающие огоньки на елке, Джош вдруг ощутил себя столетним стариком.
* * *
У него хватило ума отказаться от приглашений на Рождество, хотя мама уговаривала пойти с ней в церковь, а Джен умоляла приехать посмотреть, как дети открывают подарки (в шесть утра). На форуме писали, что в первый год вдовства на праздники он имеет право делать все, что пожелает. Поэтому, недолго думая, Джош сел в машину и поехал на восток по 195-й автомагистрали. Спящая на заднем сиденье Пебблз время от времени поднимала голову и прижималась носом к окну.
Над головой висело серое небо, земля вокруг была свободна от снежного плена. После Нью-Бедфорда машин на дороге почти не осталось. Похоже, все уже добрались, куда надо. Все, кроме него.
В это время года на Кейп-Коде царило затишье. Дом, в котором они с Лорен жили прошлым летом, явно пустовал. Задернутые шторы придавали ему грустный, одинокий вид.
Свернув на подъездную дорожку, Джош вылез из машины и вдохнул насыщенный запах океана. Оглушительный грохот прибоя заставил мысленно вернуться в тот день, когда он был здесь в последний раз. Еще в роли мужа, чьей единственной целью в жизни являлась забота о жене.
Действует ли до сих пор код от дверного замка? Может, заглянуть в окна? Нет. Пустой дом, лишенный смеха, улыбок и живости Лорен, вызовет лишь ненужную боль.
Пебблз с довольным видом носилась вокруг, а после, справив нужду, припустила вниз по крутой тропинке к пляжу. Джош начал спускаться следом.
Благодаря полнолунию и бушующему на побережье тропическому шторму,
