Я пристроилась с другого бока Борьки и принялась уговаривать его не бояться какой-то там стены. Наконец я так увлеклась, что даже не заметила, когда махина стены вдруг превратилась в тень и осталась где-то позади, открыв нашему взору таинственно мерцающие в лучах заходящего солнца городские стены, сторожевые башенки и золотые купола дворцов невиданного мной доселе прекрасного города. Совсем другого, нежели те, в которых мне довелось побывать.
Вдоль стен росли чудные деревья с высоченными, толстыми стволами. Вот только листьев на них почти не было. Лишь на самой макушке, будто связанные в пучок, лениво колыхались несколько зеленых листочков. Как куцый хвост у отцовой портнихи на макушке.
— Санда-Карам. Город путешественников и купцов, мудрецов и звездочетов, фонтанов и дворцов. — Губ Ника вдруг коснулась печальная улыбка. Словно он до последнего во что-то верил и только сейчас понял, что этого не произойдет. — Самый красивый город, какой я когда-либо видел…
— А… — Я внимательно вгляделась в городскую стену. Уж больно подозрительный город. Ни тебе ворот, ни стражи… — В него тоже можно попасть сквозь стену? Или все же ворота имеются?
Улыбка Ника стала загадочной.
— Ворота имеются, только… дойдем мы до них, дай боже, если после заката.
Мы с Борькой удивленно переглянулись.
— Да вроде рядышком.
— Ага. Галопом за пару минут доскачем…
— Ну… тогда поскакали. — Ник не стал спорить, одним движением запрыгнул в седло и привычно подал мне руку. — Чего время-то тратить…
Ох, что-то он недоговаривает…
То, что он действительно что-то недоговаривал, я поняла уже через некоторое время довольно быстрой скачки. Наконец Борька не выдержал и перешел на шаг, а вскоре и вовсе остановился, шумно дыша.
— Это что за х… хренобубен с этим городом творится? Это что за пе…
— Не забывай, что с нами принцесса, — Ник поспешно перебил поток словесных разочарований, готовый вот-вот вылиться из недовольно скалящейся морды коняги.
— Какого… — Борька покосился на меня и смягчил недовольство: — Какого ляда мы столько времени скакали, а этот проклятый город как был от нас в двух минутах галопа, так и остался?!
— Если честно, не в курсе лошадиных мер длины, — усмехнулся Ник, — но все дело не в расстоянии, а во времени. Путник, желающий попасть в столицу, должен проехать, пролететь или пройти определенное количество времени.
— И что это значит? — мрачно буркнул Борька. — Сколько нам еще до него скакать?
— Не знаю. Я был здесь только раз, но шел пешком. Два дня.
— Два дня?! — Я обреченно уставилась на манивший башенками и куполами город.
При свете заката его стены окрасились розовым золотом, но больше, казалось, ничего не изменилось. Вот разве что окружающие его барханы стали несколько другими, да еще этот так некстати появившийся у нас на дороге курган… невысокий, но объезжать его будем еще часик. Что за царство такое? Все магия какая-то, колдовство!
Короче, вывод напрашивался довольно неутешительный. Скоро стемнеет, город пропадет из виду, мы потеряемся, проголодаемся, и вообще… Мало ли что тут в этой пустыне по ночам водится!
Словно в подтверждение моих недобрых предчувствий до нас донеслись какие-то голоса. Я взглянула в непроницаемое лицо Ника. Борька, будто прочитав мои мысли, потрусил вперед, бесшумно ступая по мягкому песку.
Голоса приблизились. Мужчины. Двое. Не таясь, они что-то пытались поделить, но, судя по злым голосам, у них не больно-то выходило.
— Хапуга-джан! Моя, однако, башка с глазами! Я первый нашел этого автаген-бабая!
— А вот саксаул тебе на лысину, умный ты наш! Я на эту башку упал, значит, моя добыча! А тебе, так и быть, — навесы из его шкуры на окошки, Мамуда-бей.
— Навесы на окошки нынче не в чести! Да и окошек-то у меня нет! Какие в юрте окошки? Так что тебе навесы, а мне мосол с глазами!
— Мосол с глазами стоит раз в пять дороже! Ишь чего захотел!
— Ага, значит, тебе хотеть можно, а мне нет?!
— Ша, уважаемый! Давай уж мы сначала мосол оттяпаем. А то, если ты не заметил, у мосла еще и ноги есть. Ща очухается, встанет и пойдет! Тогда будут нам и шторки и навесы…
Мама дорогая! Да там кого-то убивают! Или уже… Какая варварская страна!
— Сиди тут и жди меня! — едва слышно приказал Ник, опалив мне ухо дыханием. Или это мне так с перепугу показалось? Не дожидаясь моего ответа, он бесшумно скатился по крутому боку Борьки, многозначительно поднес к губам палец, глядя на встрепенувшегося жеребца, и тенью юркнул за курган.
Ага. Это, значит, он там жизнью будет рисковать, а я здесь? А вдруг эти бандиты опасны? А вдруг, пока он их там искать будет, они с другой стороны выйдут и… ага! Не думая о том, что делаю, я перекинула ногу и съехала с Борьки в песок.
— Ку… — встрепенулся он, но я не дала ему договорить.
— Ни «ку»! Стой тут и не кукуй! А я пойду своего будущего мужа вызволять! — прошипела я. — Ферштейн?
— Сама ты Ферштейн, хозяйка! А стоять тут я не собираюсь! — Жеребец обиженно фыркнул и гордой рысью направился за курган, из-за которого, между прочим, уже несколько мгновений не доносилось ни звука.
— Стой! Куда?! — громко прошипела я и бросилась следом, норовя ухватить наглую скотину за хвост, но было поздно.
Борька прибавил ходу. Завернув за курган, он на всех парах врезался в Ника, затаившегося в засаде, выпихнув того на всеобщее обозрение занятых каких-то делом и оттого помалкивавших шамахан. В последнее мгновение я все же успела вцепиться в хвост, но не удержалась на ногах и въехала в нашу милую разборку то ли как приложение к Борькиному хвосту, то ли как дополнение к филейной части его тела.
Картина, открывшаяся мне, не сразу поддалась пониманию. В лучах догоравшего заката у кургана лежало что-то большое, укрытое какой-то серой тряпкой, а у этого чего-то суетилось двое невысоких, узкоглазых шамахан, одетых в одинаковые черные колготки и такую же странную обтягивающую кофту с рукавами. На голове у них были тюбетейки, но как только изумление от нашего эффектного появления плавно перетекло в обычное удивление и глаза из круглых пуговок снова приняли свою первоначальную форму, тюбетейки вдруг раскатались, как батины портянки, полностью скрывая их озадаченные мордочки. Только глаза азартно заблестели сквозь узкую прорезь неожиданной маски.
В руках шамахан появились кривые ятаганы. Не сводя с нас настороженного взгляда, они наперебой заверещали:
— Кто такие?
— Чего в нашем шахстве забыли?
И тут же сами себе ответили:
— Путешественники?
— Наверное, тоже приехали на день рождения принцессы Яллар?
Ник мрачно смерил нас взглядом, отряхнул плащ и шагнул к ним.
