Король перевел взгляд на Тайлера.
— А вы, капитан, клялись мне, что этот тип не имеет никакого отношения к Атайе.
Лицо Дарэка побагровело, казалось, он вот-вот лопнет от ярости.
— Выходит, вы знали на протяжении всего этого времени, где она прячется! Знали, что этот колдун занимается ее обучением! И так искусно лгали мне!
Дарэк злобно топнул ногой, как разгневанный ребенок.
— Я прикажу повесить вас, капитан!..
Тут король перевел взгляд на Атайю.
— А ты!.. Тебе недостаточно того, что ты убила отца?! Хочешь прикончить всех остальных? Так? Николас и Сесил чуть не задохнулись от дыма, а Дагара… Дагара получила серьезные ожоги!..
Атайя склонила голову. Теперь даже присутствие Тайлера не могло спасти ситуацию.
— Лейтенант, — обратился Дарэк к стоявшему рядом с ним молодому человеку. — Уведите этих троих с глаз моих долой и заприте их в темнице. Родри, иди с ним.
Он махнул рукой в сторону Атайи и Джейрена.
— Проследи, чтобы все было в порядке. Вдруг они опять задумают воспользоваться своими штучками…
Проигнорировав осуждающий взгляд Тайлера, лейтенант Парр подошел к Джейрену, грубо схватил его за воротник, поднял на ноги, заломил руки за спину и надел наручники. Двое других воинов занялись Тайлером и Атайей. Через пару минут их уже выводили из собора.
Родри, злорадно улыбаясь, последовал за ними.
Глава 19
О том, который был час, оставалось только догадываться.
В тесной камере, куда поместили Атайю, не имелось окон, и принцесса вообще не могла определить, день на дворе или вечер. Скорее всего дело близилось к полудню, но полагаться сейчас можно было лишь на интуицию.
Каморка, признаться, не из самых худших, — отметила Атайя и тяжело вздохнула. — По крайней мере под ногами каменный пол, а не сырая земля…
В углу стоял ночной горшок, но принцесса сомневалась, что его регулярно моют. Ей принесли чернильницу, перо и несколько пергаментов для письменного признания в совершении преступлений, но все эти вещи так и лежали нетронутыми.
Итак, Дарэк решил поселить ее в камере для людей благородного происхождения. Ранее сюда помещали знаменитых лордов, приговоренных к смертной казни за предательство интересов Кельвина во время гражданской войны. Стены, освещаемые единственной свечой, пестрели рисунками и надписями.
А ведь можно было так просто сбежать отсюда! Открыть огромный замок при помощи специального заклинания и, воспользовавшись невидимым покровом, спокойно пройти мимо стражников. Но она знала: Родри обо всем позаботился. У каждого охранника, помимо обычного клинка, имелось приличных размеров зеркало. А дверь, ведущую в ее камеру, Родри окутал прочной ослепляющей стеной, которая при попытке к бегству вызвала бы у Атайи страшную парализующую боль в районе глаз. Поэтому ей лучше было держаться подальше от дубовой двери, укрепленной металлическими пластинами. Принцесса лишь изредка с ненавистью поглядывала на нее.
Перед уходом Родри удостоил Атайю чести в подробностях рассказать о преимуществах примененного им заклинания, ясно давая понять, что он безумно гордится своими способностями, знаниями и умениями и восхищен техническими возможностями ослепляющей стены. При этом, по всей вероятности, колдуна совершенно не интересовало то, на что направлены его действия — на достижение благородных или низких целей.
В тот момент, когда Родри только приступил к совершению таинства, Атайя почувствовала боль в голове, словно изнутри кто-то уколол ее острой иглой, а впоследствии колдун с радостью пояснил ей, что для осуществления задуманного ему понадобилась небольшая частичка самой ее сущности. Она не знала, отвечают ли подобные действия понятиям этики. Принцессе вспомнились вдруг слова Фельджина. Он тоже говорил об использовании какой-то части человеческой сути, когда дарил медальон с изображением образа Тайлера.
Атайя достала медальон и открыла створку. Если сам Хедрик помогал Фельджину создавать это чудо, значит, в подобном деянии нет ничего плохого, опасного или неэтичного.
Как приятно сознавать, что, даже находясь на таком расстоянии от любимого, она может посмотреть на него. Теперь частичка Тайлера постоянно будет находиться с ней…
Закрыв медальон, Атайя подняла ладони, собираясь создать сферу — а вдруг удастся увидеть Тайлера и Джейрена? — но в последнюю минуту засомневалась. Если кто-нибудь войдет и застанет ее за этим занятием, то тут же доложит Дарэку. К тому же от испуга она может резко опустить руки, и тогда…
Поразмыслив немного, Атайя криво улыбнулась.
По-моему, ситуация и так уже практически безвыходна. Хуже не будет…
Сфера стала появляться по первому требованию. Струйки тумана закружились, превращаясь в шар. Атайя сконцентрировала все свои мысли на Джейрене.
Поначалу ничего нельзя было различить. Принцесса постаралась сосредоточиться сильнее и вскоре позабыла обо всем остальном, растворяясь в туманном облаке.
Наконец ей удалось увидеть Джейрена.
Атайя ахнула от ужаса.
Джейрена в отличие от нее поместили в одну из самых гнусных крошечных камер, расположенных на нижнем уровне темницы. Они предназначались для наиболее опасных преступников. Все здесь выглядело просто жутко. На стенах поблескивала отвратительная слизь, в углу шевелились крысы.
Дрожащий от холода Джейрен сидел на полу у стенки, из которой торчали два металлических штыря. К ним тяжелыми цепями были прикованы руки молодого колдуна. Через каждые несколько секунд он издавал жуткий стон, как будто чувствовал приступы сильной боли, зажмуривал глаза и мучительно выгибался. Затем опять бессильно опускал голову и замолкал.
Тут Атайе все стало понятно. Она увидела у него на шее серебряную цепочку с кристаллом архиепископа Вэнтана — тем самым, который он давал ей перед поездкой в Рэйку. Чтобы действие корбала оставалось эффективным, над головой Джейрена повесили светящийся шар.
Боже мой, что они с тобой сделали? — с горечью подумала Атайя, вспоминая, как отреагировал на корбал Родри, а также свои собственные ощущения в тот момент, когда она отдавала кристалл Николасу.
Представив на мгновение, что должен испытывать сейчас Джейрен, Атайя содрогнулась.
— Ты слышишь меня, Джейрен?
Никто не рассказывал ей, как можно связаться с человеком через сферу, но она вспомнила, что Хедрик что-то говорил об этом.
Джейрен приоткрыл глаза, но, не увидев никого перед собой, вновь зажмурился и покачал головой, словно желая отделаться от галлюцинаций. При каждом его движении раздавался жутковатый звон цепей.
— Джейрен, это я. Смотрю на тебя через сферу.
— Атайя?
Его голос был приглушенным и охрипшим. Глаза как будто стали стеклянными. Молодой колдун смотрел куда-то в пустоту, будто слепой. Принцесса никогда в жизни не видела его таким.
