теперь не одна. Раздражение волной стало захлестывать его. Он поднялся с дивана.
— Ты ничего не знаешь? — удивилась Рамона, еще не веря в то, что Роб был в неведение.
— Что именно не знаю? — Роб хотел подняться к себе. Принять ванну и уснуть, чтобы ни о чем не думать, не гадать, не представлять. Не представлять, что его Кристина в объятиях другого мужчины. Кто он? Что из себя представляет? Как сумел занять место в ее сердце?
— Отец Даниэля умер вчера, сегодня были похороны, — эти слова обрушились на Роба, как ушат холодной воды.
Роберто обернулся и посмотрел на мать. Он не верил своим ушам. Что он испытывал: радость, сожаление? Он не понимал, но уже направлялся к двери. К ней. Он ей нужен. Одна только мысль заставляло его сердце трепетать, отбрасывая все сомнения, все раздоры, споры, объяснения.
— Роберто ты куда? — Рамона поставила чашку на столик. Роберто уже закрывал входную дверь за собой.
— Он опять уехал, — сказала тихо Палома. — Ваш сын не меняется. С чего вы это только взяли? Что можно изменить жизнь, каким был, такой и остался.
Рамона задумалась, не с проста Роберто ушел сразу же, как только услышал эту новость. Что же так тянет его в тот дом, что и Викторию? Ладно, с Викторией понятно. Она увлечена Даниэлем. А Роберто? Какой у него интерес? Неужели Кристина снова увлекла его. Но также просто не бывает, он знает, что она ему изменила, как он может об этом забыть и стремиться вновь к этой женщине?
Роберто подъехал к дому Кристины. Он не был знаком с ее мужем. Теперь уже точно не познакомится. А был ли он? Вообще существовал? Хотя да. Виктория же рассказывала о нем. Даниэль тоже упоминал. Роберто вышел из машины. Он хотел знать. Хотел удостовериться, что все это правда. Но он обманывал себя, главное, ему хотелось увидеть Кристину. Узнать, как она. Если его дочь здесь. Он тоже может спокойно прийти в этот дом. Роберто остановился около двери, решаясь — позвонить или нет. И не позвонил. Он открыл и зашел, как будто как к себе домой. В доме было очень тихо. Уютно. Тепло. Свет горел в гостиной, туда он и направился. Карлос сидел рядом с Сабриной, обнимая и утешая ее. Виктория держала руку Даниэля, поглаживая, как бы успокаивая. А Кристина, она стояла спиной к нему, смотрела на фотографию мужчины. Так вот как выглядел ее муж. Он был намного взрослее ее, удивленно отметил про себя Роберто. Дети сразу увидели Роба. Виктория занервничала. Даниэль напрягся. Карлос встал. Сабрина напряженно смотрела на мужчину. Роберто всех окинул взглядом, он видел их неуверенность, но кроме Кристины, его в данный момент не интересовало ничего, устал он оглядываться, устал притворяться, и он прямиком направился к Кристине. Никто из детей не мог ему помешать, слишком смело и уверенно он себя вел. Подойдя, Роберто остановился в шаге от нее. Он уже понимал, что Кристина знает, что он тут, чувствует его. Роб взял ее за плечи. Сжал. Кристина вздохнула. Он пришел. Чего он хотел от нее? Зачем? Роб бережно развернул ее к себе, смотрел с такой нежностью, пониманием. И прошлое отступило. В данный момент перед ней был ее прежний Роб. Он пришел ее утешать? Кристина не верила. После всего, что они наговорили друг другу. Он пришел сюда, чтобы поддержать ее. Без обид, без претензий друг к другу. Робу хотелось прижать ее к себе. Но здесь на глазах у детей не мог себе этого позволить. Какая-то часть его сознания не позволяла ему действовать со всем его желанием, все-таки ему не 20 лет. Его немой вопрос: где? И Кристина поняла его без слов. Роб отпустил ее. Женщина прошла вперед, в кабинет Рафаэля. Как бы ему хотелось, чтобы она держала его за руку, ведя за собой. Роберто проследовал за ней. Виктория не знала, как ей быть. Она ничего не говорила о том случае в офисе детям, взяв с Виктории слово не рассказывать об увиденном. Все молчали.
В кабинете Кристина отошла к столу. Роберто стоял у двери. Он в ее доме. Находится в кабинете ее мужа. Это видно по обстановке. Обида захлестнула его. Как она могла променять его на другого? Кристина повернулась к нему, увидев в его глазах осуждение, заплакала. Больше она не могла сдерживаться. Она осталась одна. Совсем одна. Роберто смотрит на нее зло, с обидой. Как он может в такой момент? Она накинулась на него с кулаками, молотя его в грудь.
— За что? За что ты так меня ненавидишь? За что ты лишил меня возможности жить?
Роберто придерживал ее, понимая ее истерику. Там при детях она себя держала, но здесь дала волю своим слезам.
— Ты украл у меня стремление к побегу. Женился. Как ты мог так быстро меня забыть? — ее слова сквозь слезы. Он не понимал ее. Какой побег? От куда?
— Ты мне изменила, как ты могла так поступить со мной? — это первые его слова за этот вечер. Он встряхнул ее, прижимая к себе, лишая возможности двигаться. — Как ты могла? После всего, что у нас было?
Кристина сквозь слезы посмотрела ему в глаза. Да, она изменила, но не по своей же воли. Что она могла поделать? И вот так глаза в глаза, совсем рядом, совсем близко. Слезы перестали капать. Неровное дыхание. Ее грудь терлась о его грудь. Роберто стал наклоняться к ее губам. Осторожно, еле касаясь, он прижался к ним на миг. Кровь ударила ему в голову. Он отстранился, но всего лишь на мгновение, желая понять, кто перед ним. Не видение ли? Ведь столько раз он представлял себе этот момент, сколько лет он жаждал слиться с ней в поцелуе, понимая безумность своих желаний, и осуждая себя. Кристина, ее глаза были закрыты, губы приоткрыты, такие мягкие, податливые. И Роб не заставил себя ждать, впившись в них, со всей страстью, что так сдерживал все эти годы. Его стон, слился с ее стоном. Ее губы, он узнает их из тысячи. Роб уже не контролировал себя. Кристина не понимала, сколько рук у Роберто, он так крепко прижимал ее к себе, и в то же время, лаская все ее тело. С жадностью, с опаской, что это мгновение исчезнет, что это лишь плод воображения, Роберто боялся отпустить Кристину, с жадностью целовал губы, шею, вновь возвращался к губам, сминая их своим напором. Кристина понимала,
