что отпусти он ее сейчас, она бы просто рухнула к его ногам. Робу мешала одежда, каким-то образом он умудрился сбросить куртку. Мужчина был одержим своим желанием. Этой женщиной. Он подталкивал ее к столу, подсадил, Кристина уже сама обвила его ногами. На Кристине было столько одежды, а Роб не хотел ждать. Он рванул ворот ее блузы в разные стороны, пуговицы посыпались на пол. И Кристина пропала. Треск разрываемой одежды отбросил ее назад в прошлое, туда в тот страшный дом. Она раскрыла глаза, увидела перед собой Алехандро. Роберто чувствовал, что она напряглась, что превратилась в струну, что-то было не так, но он жаждал добраться до ее груди. Окутанный ее запахом, ее нежностью, ее податливостью, Роб рвал на ней блузку. Кристина пронзительно закричала. Роб зажмурился, у него зазвенело в ушах.
— Нет, пожалуйста, прошу вас, не трогайте меня, — Кристина слабо пыталась его оттолкнуть.
Роб не понимал, что с ней случилось. Осознание, как током пронзило его. Нет, не может этого быть, но Кристина рвалась из его объятий, ее глаза были затуманены призраками прошлого.
В кабинет вбежали дети. Даниэль сразу оценил ситуацию, он подскочил к Роберто и попытался его отбросить в сторону от матери, но тот стоял как скала. Виктория прижала руки к груди. Как ее отец мог опуститься до насилия, сначала там в офисе, он требовал ночи в замен на трудоустройство Даниэля, теперь же просто силой решил взять эту женщину. Карлос пытался вытащить Кристину из-под Роберто. Сабрина не могла поверить своим глазам.
— Отойдите от нее, сеньор, — Карлос одной рукой отодвигал Роба, другой тянул Кристину на себя. Кристина же отбивалась от всех, стараясь придерживать порванную блузку.
Роберто с ужасом сделал шаг назад. Все такие его подозрения оправдались. Он не мог в это поверить. И тут Даниэль его ударил. Роб, не ожидавший нападения, отлетел на диван. Карлос, пользуясь моментом, накинул на Кристину свой пиджак, которая без сил опустилась на пол, Роб ее больше не держал. Сабрина присела рядом с матерью. Виктория стояла у двери. Слезы текли из ее глаз. Ей было безумно стыдно за поведение отца. Даниэль надвигался на Роберто. Мужчина быстро пришел в себя, блокировав его второй удар. Дерзость молодого человека, не могла поспорить с мощью и злостью Роберто. Нет, яростью. Он, не причиняя ему вреда, прижал его лицом к стене, скрутив руку, и тряхнул так, что у Даниэля потемнело в глазах.
— Как ты мог позволить своему отцу насиловать мать, — Роберто практически прокричал Даниэлю эти слова в ухо, обвиняя.
Сабрина подскочила. Карлос пытался обнять Кристину, но та лишь отодвигалась. Он оставил свои попытки, огорошенный услышанным. Конечно же, она сейчас не примет ничье утешение.
Роберто ударил Даниэля о стену.
— Как ты мог позволить ему насиловать ее? Что ты за мужчина? И вы еще скорбите о нем?
Кристина медленно приходила в себя. Она куталась в пиджак Карлоса, побледнела, услышав последние слова Роба. Встала на ноги, приняв помощь Карлоса. Дети были напуганы и растеряны. Сабрина прижала руки ко рту, чтобы не закричать. Она не верила в слова, но уведенное подтверждало насилие. Может поэтому родители жили в разных комнатах. Но как осознать, что ее отец, милый добрый человек, мог совершать такое? Даниэль не пытался вырваться. Слова Роберто, как заноза засели в голове, лишая возможности двигаться.
— Как ты мог допустить такое?
Роберто защищал ее. Но что он мог сделать сейчас, после всего. Что уже произошло так давно? Что уже просто невозможно исправить? Кристина медленно подошла к Робу, одной рукой, придерживая пиджак, другой обняла мужчину, прижавшись к его спине, как раньше, черпая силу, даря нежность. Роберто замер. Кристина пыталась его успокоить.
— Роб, пожалуйста, я прошу тебя, остановись, — Кристина уткнулась ему в спину. — Не трогай моего сына. Он не виноват ни в чем.
Роберто прислонился к ней спиной. Так привычно. Это долгожданное объятие, но сейчас оно причиняло ему только боль. Он медленно повернулся. Ее рука безвольно упала. Роберто заглянул в ее глаза. Кристина понимала, что от него не скрыться, как и не скрыть правду.
— Кто? — Роберто сжал ее плечи. — Кто это сделал? — он говорил медленно и спокойно, стараясь ее не пугать. — Крис, я прошу тебя, скажи? — он смотрел на нее, но она лишь качала головой. — Почему ты так мучаешь меня? — он прижал ее к себе, крепко, нежно, пытаясь разделить с ней эту боль, забрать ее, очистить.
— Роб, пожалуйста, не надо, ты и так натворил дел.
Роберто понимал, что она говорит о детях. Что им придется многое объяснять. Но это все потом. Сейчас он хотел успокоить ее, узнать правду. Может все не так, как он думал.
— Пожалуйста, — Кристина тронула его щеку, Роб закрыл глаза. Ее прикосновение. — Прошу тебя, — Кристина нервно сглотнула, но как бы больно ей не было, она все же произнесла эти слова, прогоняя его, — уйди.
Виктория не могла поверить своим глазам, вот так легко, ее отец позволял этой женщине обходиться с ним. Из разъяренного льва легко превращался в ручного котенка, всего лишь одним прикосновением ее руки. Что все это значит?
Роберто отступил. Ему нигде нет места. Ни в этом доме, ни в своем собственном. Он поднял куртку с пола, и не оборачиваясь, вышел из кабинета.
Глава 16
Августа металась на постели, она пыталась встать, но не могла, ее руки были связаны смирительной рубашкой, как у душевнобольной. Проблеск сознания, как яркая вспышка — она что-то говорила мужчине о детях. Да, о детях. О Карлосе и Кристине. Кристина, она вернулась, вернулась, чтобы уничтожить их: ее, Винсенте, Алехандро. А еще Сабрина. Господи, это кара небесная. Она пыталась что-то произнести, но язык плохо слушался, изо рта вырывалось какое-то мычание. Она старалась ухватиться за ускользающие воспоминания, за то, что еще имело смысл. В палате никого не было. А ей так хотелось пить. Она то открывала глаза, то закрывала, покачивая головой, сколько прошло времени — она не понимала, борясь за последние остатки своего разума, спотыкаясь о осколки и трещины своего безумия.
— Августа, что с тобой? — Херардо не понимал, он отказывался воспринимать то, что предстало перед его глазами, это все не укладывалось в его голове, казалось ведь всего пару дней назад, он видел более-менее разумную женщину, которую просто пугала какая-то определенная ситуация, а сейчас перед ним была практически безумная. До чего довел ее его сын.
Августа встрепенулась от звука голоса, ведь еще только
