— Слава Богу! — с жаром говорю я.
Я снова бросаю взгляд на Джеймса и родителей. Они шутят и громко смеются.
— Все прошло не так уж плохо, — говорит Келлуми и берет канапе у проходящего мимо официанта.
«Будь осторожна», — предупреждаю я себя. Пожимаю плечами, стараясь выглядеть беспечной.
— Да, но Джайлису удалось вогнать меня в краску.
— Мой сосед по квартире — настоящий фанат твоего «Дневника». Он сказал, что ему не понравилась юбка, которую ты надела на днях, — бежевая с…
— С маками, — устало прерываю его я. — Он не единственный, кому она не понравилась. Сожгу ее сразу, как доберусь до дома. Ты уже подготовил свою речь шафера?
— Еще даже не начинал! Я немного волнуюсь и не знаю, что говорить перед таким количеством народа. Не полицейское это дело. Хотя Джеймс, кажется, вписывается во всю эту компанию.
Он понижает голос до шепота:
— Ты видела эту девушку по имени Сюзи? Она…
— Ты назвала меня Джеком в честь одной из своих кошек? — шепчет мне в ухо чей-то удивленный голос.
Я вздрагиваю, увидев рядом с собой Джеймса.
— Судя по всему, мама уже все тебе разболтала? — с усмешкой спрашиваю я.
— Ты угадала.
— Тогда считай, что тебе повезло. Я могла бы назвать тебя Джаспером.
— Ну, в таком случае, спасибо за Джека. Ты не хочешь еще раз показать нам трюк с бутылкой на пальце ноги? — спрашивает он, глядя на мой бокал с шампанским.
— Может быть, позже.
Он улыбается. В это время Келлум отходит в поисках официанта, и мы с Джеймсом остаемся одни. Я сосредоточенно рассматриваю узоры на ковре. Интересно, он персидский или сиамский? Начинаю думать про кошек. Я впервые оказываюсь рядом с Джеймсом в такой обстановке и вдруг начинаю испытывать жуткую неловкость. О чем, черт возьми, с ним говорить?
Откашливаюсь и спрашиваю:
— Ты нервничаешь?
— Из-за чего? Из-за тебя?
— Нет, из-за свадьбы.
— О, из-за свадьбы.
Он пожимает плечами:
— Нет, не очень. Ты придешь? Там будет много выпивки, и мой тесть будет очень рад.
— Я приду, если ты этого хочешь.
— Я очень хочу, чтобы ты пришла.
Мгновение мы смотрим друг на друга, и мне кажется, что в его выражении лица видна непонятная печаль, а может быть, мне просто хочется ее видеть. Если бы только у нас была возможность провести вместе больше времени, но я так мало знаю Джеймса Сэбина и понимаю, что свадьба обязательно состоится. Он принадлежит к числу тех людей, которые всегда держат слово. Неожиданно раздается пронзительный смех моей мамы, и обернувшись, мы оба смотрим на нее. Я улыбаюсь.
— Она удивительный человек, — говорит он.
— Спасибо.
— А откуда пошло это ее выражение «Чертов Макгрегор»?
Я вздыхаю, вложив в этот вздох все свои эмоции:
— Никогда, что бы ни случилось, не проси ее рассказать об этом.
— Почему?
— В этой истории каким-то образом замешаны шотландец и гребная шлюпка, и вообще, мне было бы не слишком приятно выслушивать эту историю в сотый раз.
Джеймс смеется. Тут подходит Флер и берет его за локоть:
— Холли, можно я заберу его на минутку?
— Он весь в твоем распоряжении, — отвечаю я, и это действительно так.
— Дорогой, я хочу кое с кем тебя познакомить… — говорит Флер, уводя Джеймса прочь.
Я присоединяюсь к родителям, по ходу взяв новый бокал с шампанским. Вежливо встав в сторонке, я пытаюсь уловить суть разговора, как вдруг мое внимание привлекает показавшаяся в дверях фигура. Я хмурюсь. Очень знакомое лицо. Это как увидеть своего почтальона в супермаркете — ни за что не узнаешь его без униформы и в подобном месте. С вызывающим видом этот человек озирается. Увидев свою жертву, он удовлетворенно кивает. Быстрыми шагами направляется к тому, на кого секунду назад он так агрессивно смотрел, и тут я узнаю его.
Это Алистер.
Я делаю шаг в его направлении, но уже слишком поздно. Он подходит к Джеймсу Сэбину и бьет его прямо в лицо.
— Черт возьми, — говорит мой отец.
Глава 26
Джеймс, как мешок картошки, падает на пол под общий испуганный возглас. Затем воцаряется странная тишина. Все присутствующие, ошеломленные случившимся, стоят неподвижно. Это напоминает игру в застывшие фигуры, которой мы увлекались в детстве. Келлум и Лиззи первыми подбегают к месту происшествия. Я не слышу, что именно Келлум говорит Алистеру, но, глядя на него, можно догадаться, что он произносит приблизительно следующее: «Ты абсолютно ненормальный, но я буду говорить спокойно на случай, если у тебя в кармане пушка». Лиззи, убедившись, что с Джеймсом все в порядке, поворачивается и подходит к Алистеру. Она в негодовании уставилась на него.
— Что ты, черт возьми, делаешь? — орет она, бледная, как привидение, и голос ее разносится по всей гостиной.
На мгновение мне кажется, что она сейчас остановится и спросит, слышно ли ее в дальних углах, — настолько театрально выглядит ее поведение. Я внутренне содрогаюсь. Надеюсь, никто не помнит, что это я привела сюда Лиззи.
Наконец Джеймс поднимается на ноги, и я, вместе с другими гостями, подхожу поближе, чтобы посмотреть, сильно ли он пострадал. Мной руководит не праздное любопытство, я действительно должна убедиться, что с Джеймсом все в порядке. Тут на авансцену выходит Флер. Она протискивается через толпу гостей и бросается к Джеймсу:
— Джеймс, дорогой, ты в порядке? Посмотри, сколько пальцев ты видишь?
— Флер, не смеши, — говорит он. — Со мной все в порядке.
Я подавляю улыбку.
Алистер дал Джеймсу в нос. Я прихожу к этому выводу, видя кровь, текущую из ноздрей. Флер откуда-то достает носовой платок и протягивает ему. Я прилагаю невероятные усилия, чтобы тоже пробраться к Джеймсу.
Хотя поступок Алистера подразумевал под собой какой-то смысл, сейчас он явно находится в замешательстве. Все смотрят на него; он понимает, что оказался в центре внимания, и не знает, что ему делать. Лиззи стоит перед ним, вытянувшись во весь рост (а рост у нее пять футов и четыре с половиной дюйма), сжав кулачки, и у меня есть подозрение, что ей вся эта ситуация очень нравится. Сейчас она особенно хороша в своем красном платье.
— Ты что, напился? Что, черт побери, ты делаешь? — говорит она.
— Я… Я… — как безумный, повторяет он. — А что ты делаешь? — торжественно спрашивает он. В разговор вмешивается чей-то саркастический голос:
— Я так понимаю, вы знакомы?
Лиззи оборачивается:
