Она не попрощалась, и я тоже. Мы обе были в ярости ичувствовали себя обманутыми. Только я, в отличие от нее, знала, что никогда неперестану ее любить. Что бы ни случилось, она моя мать. Я сумею простить ейдаже это.
— Так мать сказала вам, что информировала нас о ваших…отношениях с вампиром? Она считает, что он околдовал вас. Это так? Вы во властиего чар?
— Только если говорить о сексе, — не моргнувглазом, бросила я.
Пусть думают, что, кроме секса, между нами ничего нет.Бредли смотрел на меня с плохо скрытым отвращением. Я не выдержала:
— Да забей свои чувства себе в задницу, тупица, и воякаиз тебя, как из дерьма пуля!
Осуждение матери я не могла отвергнуть, но этот со своимотвращением мог катиться куда подальше. Парень даже покраснел от обиды. Донзакашлялся, скрывая смешок:
— Как бы то ни было, мне кажется достойным внимания,что вы до сих пор не упоминали о сотрудничестве с вампиром? Возможно, высклоняетесь на их сторону больше, чем можно предположить на первый взгляд?
— Слушайте, Дон, с кем мне нравится спать — мое дело иникого больше не касается. У нас с ним общие цели. Мать вам не сказала, что онтоже убивает вампиров? Возможно, она упустила эту подробность — слишком спешиланатравить вас на его след. Мы сотрудничали, что и привело к некоторой близости.Ничего серьезного, просто мимолетная связь.
— Мимолетная? — с сомнением повторил он. —Это не тот ли вампир, что в ноябре раздробил руку Дэнни Мильтону в баре?Полиция, понятно, не считает возможным раздробить человеку кости простымрукопожатием, но им ведь не приходилось прежде сталкиваться с работой вампиров.
— Ну вы и умник. На случай, если вам уже не нашептали вушко, этот самый слизняк Дэнни соблазнил и отымел меня, когда мне былошестнадцать. Я попросила друга преподать ему урок. Теперь он не скоро будетэтой рукой задирать юбки школьницам. — И новая ложь легко скатилась у меняс языка. — Кстати, если вы не знаете, для вампиров мимолетная связь — этонесколько месяцев. У них другой счет времени.
— Значит, вы сообщите нам, где его искать? —вмешался Бредли, у которого от моих недавних словечек еще горели уши.
Я со смехом покачала головой:
— А как же! Гениальная мысль! Натравить вас на вампира,который пока что ничего против меня не имеет, взбесить его, когда я даже незнаю, сможете ли вы меня потом защитить. Я получеловек, но не полоумная!
— Знаете, что я думаю, Кэтрин? Я думаю, вы оченьнеглупы. — Дон говорил тихо, с той же приятной полуулыбкой. — Нет, ядумаю, вы очень, очень умны. Как иначе вам удавалось бы скрывать свою суть всеэти годы и шастать по ночам, убивая живых мертвецов? Господи, вам всего-тодвадцать два, а сражаться вам приходилось больше, чем большинству настоящихсолдат. Я думаю, вы постараетесь сбежать. Захватив мать, с вампиром-любовникомили без него. Впрочем, вы уже видели, что тут возникнет небольшая проблема. Онас вами не пойдет. Видите ли, она и раньше не могла принять вас как есть. Аизвестие о вашей необычной любовной связи еще больше расстроило ее. Чтобыскрыться, вам пришлось бы оставить ее, а после этого, как по-вашему, сколькотварей выползет из-под земли, чтобы через нее добраться до вас? Скольковампиров вы поубивали? Ручаюсь, у них остались друзья. И у Оливера тоже. Иникакие уговоры ее не переубедят. Она теперь видит в вас вампира, а с вампиромона никуда не пойдет. Если уж решите уйти, лучше убейте ее сразу. Так будет милосердней.
— Ублюдок!
Я бросилась на него, врезав по голове Бредли, пытавшемусяменя перехватить. Схватила Дона за шкирку и выдернула из каталки, так что ногиу него повисли в воздухе.
— Вы можете убить нас обоих, Кэтрин, — с трудомвыдохнул он. — Мы не в силах вам помешать. Возможно, вы пробьетесь к окну,не поймав пулю. Может быть, доберетесь до ее палаты, перекинете ее через плечои утащите, не обращая внимания, как она отбивается и зовет на помощь. Возможно,вы сумеете раздобыть машину и подложный паспорт, найдете своего любовника ипопытаетесь покинуть страну. Возможно, все это вам удастся. Но сколько высумеете удержать ее при себе? Как скоро она сбежит в страхе перед собственнойдочерью? И как скоро после этого ее найдут и заставят заплатить за все, что высделали?
Дон удерживал мой взгляд так же крепко, как я — ворот егорубахи. И в его глазах я видела правду. Видела, как мама сопротивляется припобеге, может быть, в отчаянии пытается покончить с собой, как ее сновапохищают — из-за меня и из-за Кости. Конечно, мы постараемся ее спасти, но что,если она погибнет и Кости тоже? Одно дело — рискнуть, что она отвернется отменя, потому что не принимает человека, которого я полюбила. Но я не могу радисвоего счастья рисковать ее жизнью, и рисковать его жизнью тоже не могу. Дажесбежав на край света, мы не скроемся от того, что внутри нас, и в конечномсчете это нас погубит.
Я выпустила Дона. Он осел на пол — разбитые колени его недержали. Способ обеспечить безопасность и матери, и Кости существовал, и для этогонужна была всего одна жертва. Моя.
Я понимала, что должна принять предложение Дона. Все во мневосставало против него, но отказ означал бы приговор матери и Кости. Она такжестоко ненавидит вампиров, что, если мы попробуем сбежать, добьется своей или егосмерти, а остаться нам будет нельзя — слишком многие станут теперь на насохотиться. Уцелевшие дружки Хеннесси и Оливера, полиция плюс секретноеправительственное агентство! Кто-нибудь да поймает, это только вопрос времени.Сговорившись с Доном, я устраняю две из трех угроз, так что шансы для Кости имоей матери увеличиваются больше чем вдвое. Как же я могу отказаться, еслидействительно их люблю? Любить — это не значит выбирать то, что тебе хочется.Это значит выбирать то, что лучше для них.
— Договорились, — скрепя сердце обратилась я кДону, — если вы примете мои условия.
— Назовите их. Если это невозможно, я скажу сразу.
Он с великим трудом пытался забраться обратно в кресло, но ясмотрела на него без жалости.
— Первое: какая бы команда ни охотилась на вампиров,командую я. Я не собираюсь, когда дойдет до дела, слушаться какого-нибудь дурняс медными пуговицами и нашивками. Я буду начальницей над всеми вашими людьми, иневажно, что я младше. Действуем так, как решу я, и выбирать людей для своейкоманды я буду сама. Если они мне не подходят, могут сидеть дома. — Ясмотрела не мигая и говорила гранитным голосом. — Второе: мы сейчас жеуезжаем и больше сюда не возвращаемся. О моем неумершем друге забудьте. Я нестану бить в спину того, кто помогал спасти мою мать и не сделал мне ничегоплохого. Если вам это не подходит, разговор окончен, а если я услышу, что вышлоиначе, вы пожалеете, что родились на свет, больше, чем моя мать теперь жалеет,что родила меня. Поверьте, вы получите от меня вдоволь других мертвых вампиров,хватит вам наиграться.
Дон помедлил совсем немного и кивнул:
