Впереди всех шествовал Аменнеф.
– Мудрейшие пришли поддержать войско, – отрапортовал телохранитель.
– Сам вижу. Куда же без них, – криво усмехнулся Хармхаб и пошел навстречу процессии.
– Пусть сердца ваши наполнятся ликованием, – поприветствовал Хармхаб мудрейших, протягивая вперед открытые ладони.
– Пусть дарует тебе Амун великую победу. Пусть враги твои бегут, словно зайцы от рыка могучего льва, – благословил полководца Аменнеф.
– Приглашаю мудрейших в свой шатер отдохнуть с долгой дороги и разделить со мной скромный ужин, что послал мне Амун.
Старейшие жрецы, всего девять человек расселись кругом на низеньких походных стульчиках. Черепа гладко выбриты. На обнаженном левом плече тавр в виде кобры – знак принадлежности к высшей касте духовенства. Они отказались от мяса и ели только пресный хлеб, запивая его простой водой.
Аменнеф не присел. Он остался стоять, но не отказался от хорошего вина. Полководец отвел его в сторонку и строго спросил:
– Что все это значит? Зачем ты притащил сюда в пустыню мудрейших? Со дня на день нагрянут Хетты. Они уже миновали Мегиддо.
– Хетты перешли запретную черту? – уточнил Аменнеф. – Перед тобой не просто хранители истины и традиций, не просто слуги Амун-Ра – перед тобой сила, способная уничтожить любую армию.
– Я, конечно, уважаю старейших жрецов, – с сомнением покачал головой Хармхаб, – но такова моя натура: предпочитаю молитве острый меч. Привез бы ты лучше оружие.
– Я беседовал с Хранителями Истины, чей храм находится возле Великих Пирамид. Они согласились открыть для тебя золотые кладовые.
– Вот это – хорошая новость! – обрадовался Хармхаб. – Теперь я смогу нанять кочевников.
– Но сначала в сражение вступим мы, – предупредил его Аменнеф.
–Это как? – Хармхаб чуть не подавился вином.
– Увидишь, – уклончиво ответил Аменнеф.
– Делайте, что хотите, – махнул рукой полководец. – Я не верю в ваши серебряные таблички с заклинаниями. Войско Суппилулиумы прошло границу, где они закопаны и без помех движется на нас.
Аменнеф ничего не ответил.
***
Первые солнечные лучи скользнули по земле. Спящий лагерь вздрогнул. Жрецы грянули гимн восходящему солнцу. На вершину крепости Ворота Севера вознесли наосы с божествами. Девять мудрейших жрецов протянули руки к восходящему солнцу и по очереди произнесли заклинания на забытом языке. Все войско пало на колени и молилось Амуну.
– Тревога! – прокатилось по цепи часовых. Трубачи в разных концах лагеря затрубили сбор.
– Началось! – Хармхаб надел на голову, начищенный до зеркального блеска, медный шлем. – Колесницу! – крикнул он конюху. – Сети! Мой лук и стрелы.
Лагерь загудел, словно ураган внезапно налетел на тихое болото. Тяжелая пехота выстраивалась в ровные шеренги. Лучники занимали позиции перед стеной из больших прямоугольных щитов. Колесницы вихрем носились по флангам.
Хармхаб в своей легкой повозке влетел на самый высокий холм. Следом бежали вестовые с жезлами в руках. Полководец внимательным взглядом окинул позицию.
– Метательные орудия выдвинуть ближе к левому флангу, – крикнул он, и один из вестовых сорвался с места. – Лучникам поменять позицию: на десять шагов вперед. – Второй вестовой убежал. – Что там, на правом фланге с колесницами? Как бараны сбились в кучу. Пусть развернутся пошире. – Третий вестовой метнулся в указанном направлении.
Хармхаб спустился с холма, объехал фронт и остановилась далеко впереди войска. Полководец тревожно вглядывался вдаль, откуда должны появиться враги. Лихо подкатила колесница Парамессу.
– Непобедимый, войско готово.
Хармхаб бросил быстрый взгляд через плечо. Армия застыла ровными прямоугольниками. Над пустыней повисла тишина. Даже жрецы прекратили петь.
– Как хетты смогли так быстро покрыть расстояние от Мегиддо? У них что, крылья выросли? – Поделился сомнением полководец с Парамессу. – Во всяком случае, Хуто должен был меня предупредить. Но его до сих пор нет.
– Вон они! – Парамессу указал на черную линию, где-то возле самого горизонта.
Противник приближался.
– Что это за стадо ослов? – не понял Хармхаб. – Где колесницы? Это не хетты.
От толпы вооруженных людей отделилась позолоченная колесница, запряженная парой великолепных белых коней, и направилась к Хармхабу.
– Азиру! – узнал полководец колесничего. – Азиру убегает от Суппилулиумы. С чего бы это? Неужели хозяин угостил вороватого пса палкой.
Предводитель Хабири спрыгнул с колесницы и грохнулся на колени перед Хармхабом. Его воины последовали примеру своего предводителя.
– Я прах у ног твоих. Прости жалкого слугу твоего, – страстно произнес Азиру.
– Можно – короче, – грубо попросил Хармхаб. – Ты раскаиваешься? В чем причина? Суппилулиума не поверил в твою дружбу? Думаешь, я теперь поверю?
– Но я всегда был верным слугой Кемет.
– На моих глазах, по твоему приказу убили Рибадди – наместника Библа.
– Это было ошибкой, – оправдывался Азиру, молитвенно складывая руки.
– Предательством, – жестко поправил Хармхаб.
– Но я же тебя не предал, там, в пустыне, когда погибло посольство хеттов, и ты гостил в моем лагере.
– Говори честно: в чем причина твоего раскаяния? – Хармхабу надоело выслушивать жалкие оправдания Азиру.
– Суппилулиума в гневе. Он безумен. Не щадит никого. Не хочет вести никакие переговоры. Итакама казнен.
– Ясно. – Хармхаб немного подумал. – Ты прощен. Парамессу, покажи, где должны быть его воины. Отбой!
***
– Ты звал нас, непобедимый? Мы пришли.
– Заходите! – Хармхаб поднялся с походного кресла и поклонился жрецам.
Аменнеф, а за ним девять мудрейших жрецов вошли в шатер, и расселись на приготовленные для них стульчики.
– Мы внимательно тебя слушаем. Говори, – попросил Аменнеф.
– Для чего вы все это сотворили? Зачем столкнули Кемет и Хатти? Не поверю, чтобы вам наруку страдание народа. Я знаю: по вашему наущению Анхесепамун пригласила сына Суппилулиумы стать правителем. Объясните мне, неразумному – для чего?
– Для чего? – говорил только Аменнеф. Старики сидели молча. Они глядели на полководца, как и положено мудрецам: задумчиво, чуть с насмешкой. Старший жрец Амуна старался тщательно подобрать слова. – Та-Кемет – огромная страна. В ней живут и трудятся много племен и народов. Они говорят на разных языках, молятся разным богам. Среди них не всегда бывает согласие. Так было, когда гиксосы завоевали Нижнюю Страну, так происходит и сейчас.
– Я понял, к чему ты клонишь, – прервал его Хармхаб. – Только общая беда, угроза перед вторжением врага может сплотить народ. Я это уже слышал.
– Да, – подтвердил Аменнеф. Старые жрецы так и продолжали сидеть каменными столбами. Их лица ничего не выражали. – Вспомни, как вокруг Небпехтира Яхмеса сплотился народ. Гиксосы были разбиты, и мир надолго воцарился в Обоих Землях. Так и сейчас вокруг тебя сплотился народ.
– Я не Небпехтира Яхмес, и даже не правитель.
– Ты – непобедимый полководец. Хор покровительствует тебе, Бог света, Бог – мститель. Посмотри на своих воинов. Разве можно сломить такую силищу?
– Силища? – усомнился Хармхаб. – Я встречался с хеттами в бою. Могу сказать, что отчаяннее воинов нет. И вооружение у них – что надо. Одни колесницы чего стоят.
– Неужели хетты тебя страшат? Под твоим командованием лучшие сыны Кемет.
– Половина из них, если не больше, останется здесь, в песках, – подвел мрачный итог Хармхаб. У мудрецов даже ничего не шевельнулось во взгляде. – Зачем было все это затевать?
Снаружи по цепочке постов пронеслась перекличка:
– К Хармхабу! К Хармхабу! К Хармхабу!
Полководец вышел наружу. Поднимая пыль, к его шатру неслись колесницы. Много колесниц. Хармхаб очень
