простит меня. Я ухожу. Меня ждут. Я слышу, как меня зовет Нефрнефру. А рядом с ней Мутнежмет…
– Отправляйся спокойно в Дуат и жди нас в полях Иалу. – Аменнеф склонился еще ниже над бездыханным телом и прикрыл Эйи глаза.
***
– Что здесь творится? – яростно кричал Хармхаб, тяжело меряя шагами роскошный тронный зал в Доме Ликования Хекупта. – Стоило мне ненадолго покинуть страну, и вы, как маленькие дети все передрались за кусок сладкого пирога.
– Посуди сам, – оправдывался Нахтимин. – Ты внезапно исчез. От тебя нет никаких вестей. А тут еще правитель умер…
– Ты должен был взять все под контроль. Тебя я назначил главнокомандующим. А что в итоге? Чего ты поперся в Лабан, да еще с необученным войском?
– Хотел прогнать племена хабири.
– Ты же никогда не воевал в Северной пустыне. Я же учил тебя: прежде чем лесть в драку, все разузнай, оцени противника. Иди вперед, но готовь отступление. А ты что натворил?
Нахтимин опустил голову.
–Я думал что кочевники – так себе…
– Где пополнение? – накинулся Хармхаб на наместника Севера.
– Зутмос не желает подчиняться власти Кемет. Он объявил Оазисы Жизни отдельным государством, где он – единственный властитель, избранный Себеком – богом покровителем.
– Нахтимин, хочешь вновь заслужить мое доверие?
– Приказывай! – встрепенулся военачальник.
– Приволоки за своей колесницей этого выскочку Зутмоса.
– Но, непобедимый, – ужаснулся наместник Севера. – Его поддерживают многие знатные Дома.
– Кто хоть пискнет – убивай на месте! – металлическим голосом отчеканил Хармхаб, обращаясь только к Нахтимину. – Если хочешь остаться на высокой должности, выполняй мои приказы и не рассуждай. Я объявляю в стране военное положение. Предателям и паникерам – головы с плеч!
– Сделаю! – твердо заверил его Нахтимин.
– Надо ли подтверждение твоих слов у правительницы? – несмело поинтересовались писцы, заносящие указы Хармхаба на папирус.
– Нет. Некогда ждать, что скажет правительница. Хетты уже перешли Оронт. После того, как загоним Суппилулиуму обратно на тот берег, пусть меня судят, проклинают, унижают… А сейчас я не желаю слушать ни о какой правительнице, да простит меня Амун!
– Но все же, Анхсэмпамун наделена божественной властью, – вставил один из сановников. – Как без ее воли?
– Она поведет войска в бой? – совсем рассвирепел Хармхаб. – Она умеет командовать пехотой? Стрелять из лука, когда колесница мчится на полном ходу? Может у нее есть талант управлять военным флотом? О чем ты говоришь? Правительнице едва исполнилось девятнадцать лет. Может, приготовите для нее боевую колесницу? Наденете на ее красивую головку голубой шлем Аахеперкара Тутмоса? А я встану в ряды менфит простым атакующим воином.
– Правительница наделила тебя всеми полномочиями. Я привез от нее указ с личной печатью. – В зал вошел Хеви, а за ним Парамессу. – Живи вечно, непобедимый.
– Здоровья и силы, друзья! – Радостно поприветствовал их полководец. – Вы с войском?
– С огромным, – похвастался Хеви. – Как только получили от тебя приказ, сразу же собрали мешу и на кораблях отправил вниз по течению. Обоз плетется где-то в дороге. Скоро догонит.
– Вы были в Уасте?
– Да, – Хеви скорбно покачал головой. – Эйю бальзамирую. Похороны пройдут без нас.
– Ничего. После воздадим ему должное. Старик славно жил и тихо умер. Я думаю, простит нас за скромные похороны. Тут дела поважнее.
– Хетты? – Парамессу напрягся.
– Сила огромная. Много колесниц. Скоро подойдут к Мегиддо. Суппилулиума не поверил, что его сына убили разбойники. Он жаждет мести. Сражение ожидается великое. Никогда еще в истории две столь могущественные армии не сталкивались.
– Два льва сойдутся в смертельной схватке, – сравнил Хеви.
– А стервятники уже ждут. Ашшурбалит – подлый шакал – не поддержал Суппилулиуму, и к нам не примкнул. Вавилон хранит подлое молчание. Нам нельзя проиграть, – предупредил Хармхаб, обводя пылающим взглядом военачальников. – Иначе вся эта свора накинется и растерзает тело Кемет. Никогда уже не будет великой державы.
– Тогда мы с Парамессу выдвигаем Мешу Юга к границе. Надо подготовить встречу, – решил Хеви.
– Приступайте. Я следом с мешей Севера. Сойдемся под крепостью Джару. Возможно, там и дадим бой.
***
Молчаливая пустыня, дремлющая за Воротами Севера, внезапно ожила. Вековой покой песков нарушили тысячи ног, сотни колес. Разворачивали шатры. Запылали костры. Тишину утра прорезали визжание труб и громкие отрывистые команды.
Хармхаб приказал ставить лагерь. Не дожидаясь, когда установят его шатер, он развернул карты на большом плоском валуне. Вокруг сгрудились военачальники.
– Перекрыть дорогу, – палец полководца уверенно тыкал в папирус. – Здесь вырыть ров, чтобы колесницы не залетели в тыл. Сюда цепь лучников. Не дать противнику захватить этот холм. Вот здесь что? Колодец? Засыпать! Оставим их без воды.
– Вестовой от Хуто. – сообщил один из телохранителей полководца.
– Пропустить. – Хармхаб обернулся.
Утомленный разведчик в длинной серой одежде хабири склонился перед ним.
– Говори!
– Мегиддо сдался без боя.
– Стоило предполагать, – не расстроился Хармхаб. – Какова армия Суппилулиумы?
– Большая и хорошо вооруженная, – продолжал докладывать разведчик. – Больше тысячи колесниц. Огромный обоз. Идут быстро. Сопротивление никто не оказывает.
– Ты свободен, – отпустил полководец разведчика и вновь склонился над картой.
А войска в лагерь все прибывали: пешие отряды и колесницы; подтянулся нескончаемый обоз с продовольствием. Волы еле двигались, волоча тяжелые метательные орудия на сплошных деревянных колесах.
– Командующий мешей Севера Нахтимин и с ним наместник в Оазисах Жизни Зутмос, – доложил телохранитель.
– Наследник Зутмос! – заносчиво поправил его красивый стройный юноша.
– Здоровья и силы, наследник. – Хармхаб смерил его таким пронзительным взглядом, что юноша поежился. – Знает ли наследник, зачем мы здесь собрались? Видит ли он вокруг, как готовятся к битве тысячи лучших сынов Кемет?
– Я не ослеп, – огрызнулся юноша.
– Тогда, если ты считаешь себя наследником то, просто обязан стать во главе войска и первым броситься на врага. Властью, данной мне божественной Анхесемпйот, назначаю тебя чезу в передовой отряд атакующих бойцов.
– Но на нас движутся хетты, – испугался юноша. – Ты посылаешь меня на смерть.
– Если ты – наследник, – грозно надвинулся на него Хармхаб, – то тебя оберегает Амун. Если хочешь получить венец Обоих Земель, во время битвы я должен видеть тебя впереди войска. Ты должен бесстрашно, словно лев, биться с врагом.
– Я же погибну! – твердил Зутмос, бледнея.
– Амун, да сохранит тебя! Вооружить его и поставить в первую шеренгу, – распорядился полководец.
Зутмоса уволокли. Он упирался, требовал, умолял, но Хармхаб отвернулся и вновь занялся картами.
К вечеру лагерь понемногу стих. Командиры заканчивали учения и давали отдых воинам. Хармхабу принесли свежий инжир, жареного гуся и кувшин с вином. Полководец только притронулся к еде, как до его слуха донеслось пение. Сотни высоких чистых голосов восхваляли Амуна. Непобедимый поднялся и вышел из шатра. Все воины в лагере кроме часовых пали на колени и протянули открытые ладони к югу. По дороге шествовала длинная белая процессия жрецов. Впереди величественно шагали мудрейшие с высокими золотыми и серебряными посохами. Белые, словно крыло лебедя одежды из тонкого льна облегали их немощные тела. Следом здоровые молодые служители несли на плечах ковчеги, украшенные цветами. В позолоченных наосах сверкали ожерельями из драгоценных камней статуи богов и богинь.
