Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
«– Я навестил тебя, великий князь, чтобы напомнить о нашем договоре. Совет Золотых Поясов принял решение заплатить берендеям и черным клобукам за их участие в твоем походе. Кроме основной оплаты, им обещано, что они получат долю с добычи, которую ты определишь.
– Ты решаешь за меня, посадник.
– Я лишь угадываю твое решение, великий князь. Без конницы тебе не обойтись.
– Без чего мне еще не обойтись, посадник? – насмешливо спросил Святослав.
– Без добрых дружинников. Совет Золотых Поясов по моему предложению отправил тебе на насадах (крытые водоходные суда. – Е. М.) две с половиной сотни самых драчливых крикунов Великого Новгорода.
– Прими мою благодарность. Так без чего еще мне никак не обойтись в походе?
– Без харалужных мечей, великий князь. В Новгороде имеются товарищества, которые предпочитают волжский торговый путь – пути из варяг в греки. Они привезли три таких меча, которые я и перекупил через подставных лиц.
– Харалужные мечи? – Святослав не мог скрыть своего изумления. – Впервые слышу о них.
Посадник, не оборачиваясь, протянул руку, и стоящий за его спиной новгородец тотчас же вложил в нее рогожный сверток. Посадник сорвал рогожу, в которой оказались мечи, и показал их Святославу. Два целых, а один – распиленный пополам.
– Я велел кузнечных дел мастерам распилить один клинок, чтобы понять его силу. Основной стержень откован из очень крепкого железа, он не гнется при ударе. Затем на него наклепывается режущая сталь, а поверх нее – еще один слой мягкого железа. Получается самозатачивающееся оружие. Им можно колоть и рубить, как мечом, но можно и резать подпруги лошадей и застежки брони противника. У хазар нет такого оружия. Великий князь с детским восхищением рассматривал меч. Гладил, пробовал вес, определял центр тяжести, резко взмахивал им, точно пробовал силу, необходимую для удара. Вдосталь наигравшись, тепло сказал посаднику: – У меня нет слов. Проси, что хочешь…»
Выковать такой меч мог далеко не каждый, даже опытный кузнец. Вот и Беовульфу досталось оружие руки мастера Виланда, самого прославленного оружейника древней Европы. По старинной исландской легенде, он был сыном короля финнов, которого захватили в плен шведы. Случилось так, что Виланд как-то невзначай уронил в море нож шведского властителя. Он тогда отправился в кузницу и выковал копию, которую невозможно было отличить от утерянного клинка. Король и не заметил подмены. Однажды на пиру он стал отрезать своим ножом от жареного кабана кусок мяса. Неожиданно лезвие, как масло, рассекло тушу и вошло в деревянную столешницу. Король обомлел и понял, что это не его нож. Виланд вынужден был рассказать о происшествии. Однако придворный оружейник не поверил рассказчику и вызвал его на профессиональное соревнование. Укрывшись от посторонних глаз, Виланд ковал свой меч несколько недель, а когда закончил, отдал на испытание. Сохранилось несколько вариантов легенды. По одному – меч одинаково легко разрубил камень размером с быка и набитый шерстью мешок. Другой повествует, что клинок воткнули в дно ручья, а по течению пустили гусиное перышко. Наткнувшись на лезвие, оно поплыло дальше, но уже в виде двух кусочков.
Дальше история еще более захватывающая. Мастер заявил, что сумеет сотворить меч совершеннее прежнего. Теперь следите за его изумляющими действиями. Виланд порубил сделанный клинок на мелкие-мелкие кусочки. Как он это сделал, предание умалчивает. Затем заставил гусей их проглотить. Следующее его занятие кого-то рассмешило, кого-то заставило брезгливо отворачиваться. Оружейник ходил за птицами и собирал их помет. Однако он хорошо знал, что делает. Выбрав из помета все обработанные гусиным желудочным соком стальные крошки, Виланд переплавил их в монолит и из него выковал меч.
Новейшие испытания уже нашего времени показали, что в гусиных желудках сталь насыщается азотом. Это придает ей твердость лучше, чем любая закалка. Миммунг – так Виланд назвал новый меч – оказался настолько хорош, что мастер счел короля его недостойным. Тогда он за три дня выковал другой, похожий, который и решил отдать монарху. Но на состязание он вышел с Миммунгом в руках. И когда положил его на шлем противника и чуть-чуть надавил, клинок разрезал его вместе с панцирем пополам. Коварный король по наущению жены отдал приказ подрезать оружейнику сухожилия, чтобы тот не мог уйти и работал только на него. Однако, немного поправившись, Виланд жестоко отомстил обидчику. Своим великолепным мечом он убил двух его сыновей, изнасиловал дочь и скрылся вместе с чудо-клинком. Что было с ним дальше, для нашего повествования значения не имеет. Но уже сын мастера, Виттих, преследуемый врагами, опасаясь, что непревзойденное творение отца попадет к ним в руки, прыгнул в море с высокого утеса, обнимая Миммунг… Да, прославленное в боях, хорошее рыцарское оружие передавалось по наследству из поколения в поколение. Беовульф, с которого мы начали рассказ о чудесном мече, тоже, отправляясь на битву, завещал данам, в случае его гибели, передать оружие на его родине достойному воину. Помните у Высоцкого в песне «Книжные дети» из фильма «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго»:
Попытайся ладони у мертвых разжать, И оружье принять из натруженных рук… Испытай, овладев еще теплым мечом И доспехи надев, – что почем, что почем…
Рыцарское наступательное оружие, в отличие от оборонительного, менялось не так стремительно. Короткий или длинный, обоюдоострый или заточенный с одной стороны, с украшениями и без – главным во все времена оставался меч. Рождение цельного металлического доспеха заставило оружейников сделать короче, но толще копье – вторую важнейшую ударную силу всадника. Оно всегда делалось из твердых пород дерева, металл шел только на наконечник и «воронку», защищающую руку. Как правило, обязательной принадлежностью рыцаря был и кинжал. Его узкое и длинное, зачастую – четырехугольное лезвие находило малейшую брешь в доспехе поверженного противника. Кинжал даже в бою висел на поясе, за него брались только в тесной рукопашной схватке, когда для копья и меча уже не находилось пространства. Любопытно, что французы назвали кинжал la misericorde – милосердие, потому что гордые рыцари, в случае ранения, предпочитали не просить о пощаде, а, напротив, призывали победителя добить их. Такая «милость» достойному противнику всегда оказывалась, как знак уважения к его храбрости и чести.
Редко использовался в ратном деле кривой нож, некое подобие обоюдоострого серпа с длинной рукояткой. А вот алебарда, или как ее еще называют – бердыш, – нам по фильмам знакома. И русские опричники, и европейские рыцари возможности такого двустороннего топора с длинными, расходящимися концами в бою оценивали высоко. Булава, или палица, оказывается, служила любимым оружием не только Ильи Муромца и других сказочных русских богатырей. Мощные, рослые рыцари тоже не прочь были помахать в схватке грозной, толстой дубиной. Чтобы она в разгаре боя случайно не вырвалась из руки, к ней часто приделывали кольцо со страхующей цепью или веревкой. Иногда на ударном конце на цепи подвешивался сокрушительный металлический шар, хотя саму палицу тоже стали делать из железа.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
