который разрушает химический передатчик, как только тот выполнит свою функцию и не нужен больше организму. Так устанавливается точное равновесие, и организм никогда не вырабатывает опасного количества ацетилхолина. Однако от контакта с фосфорорганическими инсектицидами защитный энзим разрушается, а с уменьшением его количества возрастает количество передающего химического вещества. В этом отношении фосфорорганические соединения схожи с алкалоидным ядом мускарином, находящимся в ядовитом грибе мухоморе.
Неоднократный контакт с ядохимикатами может снизить количество холинэстеразы настолько, что человек окажется у границы острого отравления, той границы, через которую он может перешагнуть под действием даже самого незначительного дополнительного количества инсектицида, Вот почему очень важно периодически исследовать кровь всех тех, кто регулярно соприкасается с этими веществами.
Паратион является одним из наиболее распространенных органических фосфатов. Он же один из наиболее активных и опасных. От контакта с ним медоносные пчелы становятся «крайне возбужденными и воинственными», неистово двигают лапками и близки к смерти уже через полчаса. Один химик, желая установить дозу, остро токсичную для человека, воспользовался самым что ни на есть прямым средством — проглотил ничтожное количество этого вещества (всего лишь 0,12 грамма). Паралич наступил так быстро, что он не успел дотянуться до приготовленного им противоядия и умер. Говорят, что в Финляндии паратион стал сейчас самым излюбленным средством самоубийства. За последние годы в штате Калифорния случалось в среднем более двухсот отравлений паратионом в год. Во многих странах число смертей от паратиона очень велико: 100 случаев в Индии и 67 — в Сирии в одном лишь 1958 году и в среднем 336 смертей в год в Японии.
И тем не менее около 7 млн. фунтов паратиона попадает на поля и фруктовые сады Соединенных Штатов. Он распыляется ручным методом, специальными машинами, а также с самолета. Согласно достоверным данным, на фермах одного лишь штата Калифорния этого ядохимиката применяется в 5–10 раз больше того, что могло бы составить смертельную дозу для населения всего земного шара.
Одним из немногих обстоятельств, которое спасает нас от истребления этим средством, является тот факт, что паратион и другие ядохимикаты этой группы довольно быстро разлагаются по сравнению с хлорированными углеводородами. И все же времени их действия вполне достаточно, чтобы вызвать тяжелые, иногда смертельные последствия. В Риверсайде (штат Калифорния) из 30 сборщиков апельсинов 11 серьезно заболели, и всех их, кроме одного, пришлось поместить в больницу. Отмеченные у них симптомы были типичными для отравления паратионом. Апельсиновые деревья были обработаны паратионом около двух с половиной недель до этого. Пыль этого ядохимиката, осевшая на деревья 16–19 дней назад, вызвала у отравленных сборщиков рвоту, нарушила зрение и привела их в полусознательное состояние. То же самое случилось со сборщиками апельсинов в роще, опыленной за месяц до этого; остатки паратиона были обнаружены в кожуре плодов даже и через полгода после обработки деревьев нормальными дозами химиката.
Опасность, которой подвергаются рабочие, обрабатывающие фосфорорганическими инсектицидами поля, фруктовые сады и виноградники, настолько велика, что некоторые штаты, пользующиеся этими веществами, создали лаборатории, где врач может получить необходимую помощь в постановке диагноза и лечении отравленного. Даже врачам может грозить опасность, если они не пользуются защитными резиновыми перчатками при лечении жертв отравления. То же можно сказать о прачке, стирающей одежду отравленных, впитавшую в себя опасную дозу паратиона.
Малатион, еще один представитель органических фосфатов, почти столь же известен, как и ДДТ. Он используется в качестве средства для обработки огородов, для уничтожения домашних насекомых и комаров; для борьбы со средиземноморской фруктовой мушкой в штате Флорида этим средством опыляется около миллиона акров. Малатион считается наименее токсичным из этой группы веществ, и многие полагают, что его можно использовать безо всяких ограничений и боязни. Такому отношению к малатиону во многом способствует торговая реклама.
Мнение, что малатион «безопасен», покоится на довольно шаткой основе, хотя, как часто бывает, это обнаружилось только через несколько лет, после того как началось его применение. Малатион «безопасен» лишь потому, что печень у млекопитающих — орган, обладающий чрезвычайной защитной способностью, — делает его относительно безвредным. Детоксикация производится одним из энзимов печени. Однако если что-нибудь разрушает этот энзим или мешает его действию, человек испытывает всю силу ядовитого действия малатиона.
К несчастью для всех нас, возможностей для этого очень много. Несколько лет назад группа ученых Управления пищевых и лекарственных продуктов открыла, что при одновременном использовании малатиона и некоторых других органических фосфатов токсичность оказывается в 50 раз больше по сравнению с тем, что можно было бы ожидать от простого сложения токсичности обоих веществ. Иными словами, 1/100 летальной дозы каждого компонента может оказаться смертельной при их совместном действии.
Это открытие привело к испытанию других комбинаций. Сейчас известно, что многие пары фосфорорганических инсектицидов исключительно опасны, поскольку их токсичность повышается или «потенциируется» при совместном действии. Токсичность, по-видимому, увеличивается, когда один компонент разрушает печеночный энзим, обеспечивающий детоксикацию другого. Опасность возникает не только при одновременном использовании двух ядохимикатов. Она грозит не только тому, кто одну неделю работает с одним инсектицидом, а другую с другим, но и потребителю продуктов, обработанных двумя ядохимикатами. В самом обыкновенном салате может оказаться комбинация фосфорорганических инсектицидов. Дозы, не превышающие допустимые пределы, могут взаимодействовать.
Опасность взаимодействия химических веществ еще мало изучена, однако сейчас из лабораторий регулярно поступают новые тревожные данные. Среди них — новое открытие, что токсичность органического фосфата может быть увеличена вторым агентом, не обязательно инсектицидом. Например, один из пластификаторов в большей мере повышает токсичность малатиона, чем иной инсектицид. Происходит это опять-таки потому, что он подавляет печеночный энзим, который при нормальных условиях обезвреживал бы ядовитый инсектицид.
А как с другими химическими веществами, с которыми повседневно сталкивается человек? Как, в частности, с лекарствами? Здесь положено лишь начало, но уже сейчас известно, что некоторые фосфорорганические соединения (паратион и малатион) повышают токсичность некоторых лекарств, применяемых в качестве мышечных релаксантов; другие же (опять-таки включая малатион) значительно повышают эффективность снотворных средств.
Персонаж из греческой мифологии — волшебница Медея, разгневанная тем, что соперница овладела сердцем ее мужа Язона, подарила новой невесте платье, обладающее волшебным свойством. Тот, кто надевал это платье, неизбежно погибал мучительной смертью. В настоящее время подобным волшебством являются так называемые «системные инсектициды». Это вещества с удивительными свойствами: они превращают растения и животных в своего рода волшебное платье Медеи, делая их фактически ядовитыми, чтобы погибали насекомые, сосущие их соки или кровь.
