class="p1">– Нет, дурак тут один, и это не Робби, о нет! Он проиграл столько, сколько мог позволить себе проиграть. Но ты прав, настоящий азарт – это когда ты проигрываешь больше, чем можешь себе позволить!
– Это просто глупость, как по мне, – сказал Саймон и собирался выложить карты, но Сид его остановил.
– Секунду, эрмано! Так как насчет пари, Джек? Ставлю сто тысяч, что актер не пойдет ва-банк.
– Ладно, по рукам. Но при одном условии.
– Каком?
– Мы никак не влияем на него, – сказал Джек. – Не подначиваем, не обманываем. Понимаешь, о чем я?
– Конечно! – Сид сделал вид, будто застегивает рот на молнию, и протянул руку Джеку.
После рукопожатия Саймон выложил на стол три карты. Все три червовые. Валет, дама и король. Сид поправил очки, удивленно моргнул и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вовремя себя одернул. Джек улыбнулся, но тут же нахмурился.
– Кажется, кто-то проиграл стольник, – усмехнулся Саймон. – Ва-банк!
– Ну нет! Ну не может быть! – возмутился Сид. – Я не проигрываю пари! К черту, пас!
– Пас, – кивнул Джек.
Саймон рассмеялся и положил на стол девятку и туза. Оба пиковые.
– Пендехо! – разозлился Сид. – Да ты блефовал!
– Это покер, – усмехнулся Саймон, – тут все блефуют.
– Черт, ну не актеры же! Ну то есть настоящие да, но не ты же!
Саймон никак не среагировал. Сид, ворча, отсчитал фишки на сто тысяч и передал Джеку.
– Ладно, давай другое пари! Поспорим, что этот парень не пойдет ва-банк еще раз!
– Ну это уже перебор, – покачал головой Джек. – Никто не пойдет ва-банк два раза подряд.
– Хорошо, амиго! Тогда давай поспорим, что он не проиграется в этом раунде!
– Что за глупые пари? – удивился Джек. – В них ничего не зависит от нас.
– Это и есть азарт, – пожал плечами Сид. – Но можем сыграть в камень-ножницы-бумага.
– Мы еще не доиграли в покер.
– Боишься? – усмехнулся Сид.
– Нет, – спокойно ответил Джек.
– Тогда докажи, что ты настоящий мужик со стальными яйцами! Ставлю сто тысяч, что этот парень не встанет из-за стола в этой партии.
– Хорошо. Условия те же.
– По рукам.
Джек быстро сдал карты и сразу же выдвинул все свои фишки в центр стола.
– Ва-банк.
– Амиго, ты не хочешь хотя бы свои карты посмотреть? Обычно так делается…
– Нет. Ва-банк, кто играет?
– А ты знаешь толк в азарте! Да, знаешь! – Сид безумно улыбнулся и подвинул свои фишки к центру.
– Поддерживаю, – кивнул Саймон. – Ва-банк!
– Пендехо! – разозлился Сид. – Даже ты не можешь быть настолько тупым, чтобы делать это дважды!
Джек молча выложил на стол пять карт. Все уставились на расклад. Саймон побледнел.
– И какого черта ты в это полез, а? – спросил у него Сид. – Я же тебя предупреждал, что нельзя так делать!
– Это даже не мои деньги! – Саймон взялся за голову. – Что я ей скажу? Господи…
– Она все поймет, амиго, просто скажи ей, что ты тупой актер! – фыркнул Сид и обратился к Джеку. – А что у тебя?
Джек посмотрел на Сида так, будто не понимал, где находится. Но все-таки собрался и выложил карты на стол.
– Ничего.
– О, это хорошая новость, амиго! У меня пара! – Сид кинул карты на стол, принялся сгребать фишки, потом отвлекся и посмотрел на Саймона. – Иди подыши свежим воздухом или, я не знаю, устройся на завод, или где там люди работают? Все, иди отсюда.
– Я не могу… Я… Возьми мою тачку, а? Она стоит…
– Давай ключи и проваливай, пендехо!
Саймон медленно, как лунатик, поднялся, снял со спинки стула куртку, достал из кармана ключи и положил на стол. Посмотрел на них, едва не плача, и вышел из комнаты.
– Хороший день! Да, очень хороший! – Сид отсчитал фишки и поставил их аккуратной стопкой перед Джеком, тоже пребывающим в растерянности, но иного толка.
– Как ты это сделал?
– О, ничего сложного, просто таблица умножения, амиго! Четыре фишки по двадцать пять тысяч – это то же самое, что и двадцать фишек по пять тысяч. Но насколько внушительнее смотрятся двадцать, а?
Джек посмотрел на Сида, как на идиота.
– Я не об этом, придурок. Как ты меня обыграл?
– Что, с тобой это впервые? – усмехнулся Сид.
– Именно. Никто и никогда не мог обыграть меня. Мне почти сорок лет и…
– Просто я лучше играю, амиго. А ты даже карты не смотришь.
– Ты не мог знать мои карты, я их даже не открывал, жульничество исключено, раздавал я сам…
– Все, амиго! До новых встреч! – Сид хотел встать из-за стола, но Джек поймал его за руку.
– Мы еще не закончили, у меня еще есть фишки! На сто тысяч!
– О, не надо хватать за руку того, кто может открутить тебе голову, – Сид улыбнулся своей ужасной улыбкой.
Джек тут же отпустил руку и рефлекторно посмотрел на дверь, за которой стояла охрана.
– Формально ты получил эти фишки не в партии, а за пари, амиго. Игра закончена.
– Нет-нет, подожди, тогда давай сыграем во что-нибудь другое!
– И ты опять подсадишь ко мне дурачка, который работает на тебя? Или двух? Хотя в актере я сомневаюсь…
– Нет, нет, я… – Джек почему-то не решился врать. – Ладно, давай теперь по-честному. Только ты и я, никаких подсадных. Заключим пари, или бросим кости, или…
– Мне-то это зачем? – спросил Сид. – Я хорошо поднялся за этот вечер. Да, очень хорошо!
– Дай мне шанс отыграться, или мой босс убьет меня, – честно попросил Джек. – Вот, я выложил все карты.
Сид какое-то время разглядывал собеседника, потом закатил глаза.
– О, проклятая моя мягкосердечность! Ладно, давай сыграем. Что у тебя еще есть?
– Сто тысяч, вот же, – Джек указал на стопку фишек.
– Нет, ради этой мелочи я рисковать не буду.
– Ну, могу дать расписку на…
– Которую я скручу и засуну себе в задницу? Нет, хочешь играть по-настоящему? Если проиграешь, выполнишь два моих желания, идет?
– Почему два? – удивленно спросил Джек.
– Потому что ты не золотая, мать ее, рыбка!
– А ты что ставишь? – немного подумав, спросил Джек.
– Ну например, всю эту кучу денег. Не знаю, сколько тут.
– Таблица умножения, – напомнил Джек. – Тут почти два миллиона.
– С умножением у меня все хорошо, запутался в вычитании, – вздохнул Сид. – Предлагаю сыграть в камень-ножницы-бумагу.
– На два миллиона?!
– Ну, можем бросить монетку.
– И решить судьбу таких денег одним броском? – Джек с подозрением посмотрел на собеседника.
– Ну если это тебя так смущает, то бросим монетку пять раз, – Сид улыбнулся. – Так лучше?
– Ладно, давай, – согласился Джек. – Хоть двадцать пять.
– Орел или решка? – спросил Сид, достав из кармана долларовую монету.
– Орел, но монету попросим у охраны, – покачал головой Джек.
Так и поступили. По нажатию кнопки буквально мгновенно в комнату вошел настороженный охранник. Руку он держал под пиджаком, ближе к подмышке. Нетрудно было догадаться почему. И надо сказать, что просьба дать монетку удивила его больше, чем любой другой вариант развития событий.
– Кто будет кидать? – спросил Джек.
– Ты, – Сид пожал плечами. – Мне плевать. Но давай без фокусов, хитрых подбрасываний, подкруток, да, амиго?
– Да, все честно.
– Пять быстрых бросков подряд. Молча.
Джек изобразил, что закрывает рот на замок, и тут же бросил монету. Выпал орел. Он улыбнулся и подбросил снова. На этот раз решка. Джек так удивился, что даже не смог этого скрыть. Подбросил еще раз, снова решка. Руки у него затряслись. Он посмотрел на Сида.
– Пять бросков подряд, иначе не считается! – напомнил тот. – Давай быстрее, пендехо!
Джек бросил монетку и растянулся в улыбке. Орел. Все нормально, это длинный день, но он вот-вот хорошо кончится. Последний бросок – и решка.
– О, это было напряженно! – хохотнул Сид. – В какой-то момент я чуть в штаны не наделал! Представляю, что бы сказал хефе, если бы я проиграл пятьсот тысяч!
– Как это… – Джек не верил своим глазам.
– Итак, два желания, – Сид сделал вид, что задумался.
– Как ты меня обыграл? Это невозможно!
– Первое желание: отдай мне брошь.
– Какую? – изобразил идиота Джек.
– Благодаря которой ты все время выигрываешь. Ну, давай сюда.
Джек покосился на кнопку вызова охраны и понял, что до нее не добраться: помешает
