Сид. И более того – что такое расположение не случайно.
– Да, пендехо, это я предусмотрел. Поверь мне, я откручу тебе голову до того, как ты позовешь своих подружек. Лучше уйти без броши, но живым, не так ли?
– Может, ты и прав, – Джек пытался сообразить, что можно предпринять, но ничего путного в голову не приходило.
– Давай сюда, пендехо! – Сид мгновенно оказался рядом с ним.
Джек так растерялся, что достал брошь из кармана и положил на требовательно протянутую ладонь.
– Но как? Как ты…
– Как я тебя поимел? Нахлобучил? Обвел вокруг пальца? Сделал?
– Да, да, вот это все – как? Я никогда не проигрывал.
– А, ну это просто, – Сид ощерился. – Судя по всему, твоя брошь имеет одну слабость.
– Какую?
– У нее есть откат.
– Откат? – не понял Джек.
– О, ну ты, наверное, думал, что это какое-то волшебство, доставшееся от бабки, да? Нет, пендехо, это куда более сложная штука, и ей надо… перезаряжаться. У твоей броши откат в несколько секунд точно.
– Как ты это понял?
– Ну… Пробовал, проверял, заставлял тебя играть в две игры почти одновременно… – Сид поднял брошь вверх и рассмотрел ее. – Хорошая безделушка, моей бабуле понравилась бы.
– Я не мог так облажаться, – покачал головой Джек. – Всю жизнь эта брошь…
– О, амиго, это хороший урок. Не суй ногу в пасть аллигатору, а если суешь, то деревянную. Но вообще, в следующий раз озаботься тем, чтобы выяснить, где пределы твоей силы. Это даже важнее, чем знать, где пределы твоей слабости. – Сид щелкнул пальцами. – Как я сегодня хорош и красноречив!
– Подожди. То есть, первый раз бросив монету, я разрядил брошь, так? – спросил Джек.
– Угу.
– А потом четыре честных броска?
– Да.
– Но ты же мог проиграть?
– Ты совсем тупой? – удивился Сид. – Ты тоже актер? Конечно, мог! Просто мне повезло.
– Ты действительно готов был проиграть пятьсот тысяч? – ошарашенно спросил Джек.
– Конечно! Хотя я понимаю, да, прекрасно понимаю. Ты никогда не знал, каково это – рисковать в игре по-настоящему. Всю жизнь играешь в покер и не можешь получить удовольствие! Черт, да ты как импотент в исламском раю!
Сид захохотал, но довольно резко умолк. Недобро посмотрел в глаза Джеку.
– А теперь второе желание. Ты мне скажешь, на кого работаешь. Я знаю, у этого парня есть вещи похуже брошки. Да, точно знаю!
– Он меня убьет, – покачал головой Джек. – Я не могу сказать.
– Вообще-то пари – это святое, – пожал плечами Сид. – И если ты не сдержишь слова, я тебя убью. Выбирай: помочь мне убрать твоего босса или умереть прямо здесь. Но советую сделать правильную ставку.
Сид улыбнулся. Джек отвел глаза.
– Ладно, слушай.
5
Тео не сразу понял, что он уже не в больнице. Так бывает, когда сон сплетается с реальностью, особенно после наркоза. Оказалось, что он действительно в реанимобиле и на самом деле куда-то едет.
С еще большим удивлением Тео осознал отсутствие катетеров, датчиков и проводов. Сон совсем пропал. Машину тряхнуло, водитель ругнулся, кажется на испанском. А вот в салоне никого не было почему-то.
– Доктор Майер? – позвал Тео.
– А, чико, ты проснулся! – обрадовался, судя по голосу, водитель. – Одевайся, мы почти приехали!
– Вы не доктор? – зачем-то спросил Тео, хотя ему это было очевидно.
– О нет, конечно, – заверил его водитель. – Я в основном вор и убийца. Одевайся, чико, у нас мало времени.
Тео почему-то даже не испугался. Он уже довольно давно не пугался.
– Вы меня похитили?
– Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь?! – возмутился водитель. – Я просто украл скорую помощь, а в ней оказался ты. Да, чико, так все и было!
Почему-то Тео стало смешно. Он впервые за долгое время самостоятельно попытался сесть на кровати. Тут же закружилась голова, подступила тошнота, и пришлось отказаться от этой затеи.
– Эй, амиго! Как ты себя чувствуешь? – с заметной тревогой спросил водитель.
Тео ничего не ответил. Слишком сильно тошнило. Ситуация усугублялась тем, что водил похититель из рук вон плохо. Машину мотало из стороны в сторону.
– Ага! – обрадовался чему-то водитель. – Я идиот!
Загудела сирена. Машина сразу же поехала ровнее. Тошнота чуть отступила, но слабость не прошла.
– Меня нужно подключить, – тихо сказал Тео.
– Я знаю, чико, знаю, – с сожалением ответил похититель. – Но я не умею.
– Что будет, если меня не подключат?
– Мы успеем доехать.
– А если нет?
– Ты умрешь, чико.
Никто из взрослых никогда не говорил этих слов в присутствии Тео. На месте этого очевидного ответа всегда возникали странные, обнадеживающие слова. Хотя они совсем не успокаивали, а только отдавались пустотой в солнечном сплетении. Теперь пустота чем-то заполнилась. Чем-то неприятным, но это уже что-то.
– Как вас зовут? – после продолжительного молчания спросил Тео.
– Сид.
– Правда?
– Нет, – легко признался похититель.
– Вы сказали мне придуманное имя, чтобы вас не нашла полиция? – предположил Тео.
– Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь?! Просто настоящее имя очень сложное.
– Какое?
– Эуфемио, – после некоторых раздумий ответил похититель другим, совсем не фиглярским тоном.
– Не такое уж сложное, – возразил Тео.
– Не для тебя, эрмано. Оно слишком сложное для меня. А уж фамилия…
Машина резко дернулась в сторону, а потом затормозила. Похититель ругнулся и стал осыпать кого-то испанскими проклятиями, давя на клаксон.
Тео не мог видеть, что происходит в кабине, но почему-то живо представил себе ругающегося мужчину в смешной мексиканской шляпе. Возможно, даже с конем. Конь тоже в шляпе. На соседнем сидении. И тоже ругается.
– Пендехо! Я сейчас тебя пристрелю! Клянусь отцом! – закричал кому-то Сид и чем-то громко щелкнул. – Да, я врач с огромной пушкой! Сам стреляю, сам лечу! Убирайся с дороги!
Ситуация, судя по всему, резко изменилась. Машина рванула с места. Тео почему-то показалось, что он летит над дорогой. Как будто нету кровати. И машины нету. И даже вечной тошноты, боли, усталости.
– Давно говорил, что врачам надо выдать пушки. Делать добрые дела с пушкой намного легче. Ты как там, чико?
Тео не слушал. Ему было очень легко. Впервые за очень долгое время.
– Эй, чико, я знаю, что с тобой происходит. Тебе очень хорошо сейчас, но ты не увлекайся. Надо приземляться, эрмано. Надо, чтобы что-то болело!
Тео почему-то зацепился за эти слова. Они даже сумели его возмутить.
– Почему?
– Потому что это и есть жизнь! – уверенно заявил Сид.
– И зачем тогда жить?
– Потому что можешь!
– Я ничего не понял, – признался Тео.
– А это уже не имеет отношения к жизни. Да, чико, совсем не имеет.
Машина снова затормозила. Но на этот раз Сид выскочил из кабины и открыл двери салона. Забрался внутрь и наклонился над Тео, чтобы взять его на руки.
Теперь Тео мог его рассмотреть. Он видел отдельные детали, но почему-то никак не мог собрать их в одну кучу. Отдельно щетина, отдельно серьга в ухе, отдельно темные, почти черные глаза. А еще Тео увидел шрамы, скрытые щетиной. Их можно было рассмотреть только с очень близкого расстояния. Две тонкие полосы, идущие от уголков рта почти до скул.
– Приехали, амиго! Теперь не пропадешь! – заверил его Сид.
Небо над его головой сменилось на низкий деревянный потолок, вместе с тем звякнул колокольчик. Тео показалось, что просто сменился фон видео. Склейка со звуковым эффектом. Как будто две разные реальности. Его положили на что-то твердое, и в его поле зрения оказался еще один человек. На вид куда более молодой, с растрепанными волосами, но как будто бы с очень старыми глазами. Эта старость уже выела зрачки и постепенно выходила за их пределы.
– Что это значит? – холодно спросил молодой мужчина у Сида.
– Хефе, ты сам запретил мне взять перчатки, чтобы вылечить паренька. Вот, я принес его сюда!
Молодой мужчина ничего не ответил. Просто пропал из поля зрения Тео. Сид, судя по направлению взгляда, проследил за ним, а потом улыбнулся. Самой широкой, удивительной и очаровательной улыбкой, которую когда-либо видел Тео. Никто и никогда
