Только бы выдержали панцири».
Квасова. Квасова билась на полу коридора в истерике. Вязов навалился на нее всей своей массой, чтобы обездвижить и сделать какую-то инъекцию. Затем поднял ее на руки и последовал за Ниной и панцирем. «Почему Вязов так спокоен?».
– Твари! Оно генерирует тварей. Уже! Так быстро! Товарищ капитан!
Тишина.
– Товарищ капитан, ответьте! Какие указания?
– Спасайтесь. Приоритет – панцири.
С треском проломился пол. Огромное, скользкое щупальце взмылась сквозь пролом и ударилось о потолок. Панцирь упал, оттолкнул Нину в сторону, и стал расстреливать чудовище. Щупальце обвилось вокруг него и стало сжимать. Панцирь скрипел, но не поддавался. Тогда из-под пола появились еще щупальца, они обвили солдата и утянули вниз. Последнее из них обернулось на кричащую Нину и потянулось к ней… послышалась автоматная очередь…
Вязов стрелял плохо, но справился. Нина почувствовала укол в шею, перед глазами все поплыло, а когда прояснилось, она увидела перед собой Квасову. Внезапно Островской показалось, что ей под кожу запустили рой жалящих пчел…
– Нина, вставай, – прохрипела Анна Николаевна, севшим от долгого крика голосом, – Это ген мутации. Скоро полегчает.
Островская встала на ноги при помощи Вязова. Квасова отобрала автомат у лаборанта и отдала ей.
– Нина, выведи нас к шлюпкам. Без тебя мы не справимся.
Островская повернулась к окну коридора. Двор межгалактического научного центра напомнил ей иллюстрацию ада, которую она видела когда-то в музее. Из пульсирующего, сияющего ядра один за другим вылезали какие-то гады, разбегались в стороны, хватали людей, кусали, били их о землю, разрывали на части… Вдалеке со взлетных площадок поднялся рой спасательных шлюпок. «Приоритет – панцири… Неужели он… оставил нас… оставил меня?»
– Нина, соберись. Что нам делать?
– Сверху к шлюпкам не пройдем. Нужны подземные коридоры, – Нина тоже хрипела.
– Я проверял, они заблокированы.
Нина отвернулась от окна, подошла к краю пролома в полу и посмотрела вниз.
– Вот наш путь к спасению.
4047 год, 25 декабря, 14:24
Куча трупов перед Ниной росла. Островская отстреливала гадов, пока Вязов и Квасова пытались взломать дверь, ведущую в техническую зону под взлетными площадками. «Что же они так долго возятся?».
Послышалась хриплая ругань из уст Анны Николаевны. Она взяла лежащий на полу металлический прут и стала колотить им по двери. Вязов, не обращая на нее внимания, продолжал аккуратно работать с панелью доступа. Что из этого помогло, так и осталось для них загадкой. Дверь открылась в тот момент, когда у Нины закончились патроны.
Островская выхватила прут из рук Анны и пронзила им очередное месиво из щупалец и клыков. Подыхая, огромная тварь умудрилась проткнуть Нине ногу и пригвоздить к полу. Вязов и Квасова застыли. Из глубин коридора доносился шум приближающихся чудовищ.
– Бегите! – прокричала Нина, понимая, что ногу ей не освободить. Ученые скрылись в глубине технического помещения.
Островская вытащила прут из последнего поверженного врага и приготовилась отбиваться до последнего. Внезапно красное зарево на стенах коридора разбавили голубые вспышки. Кто-то стрелял из импульсной пушки. «Панцирь! Панцирь выжил!». Темная фигура солдата в панцире пробилась сквозь толпу тварей, вытащила клык из ноги Нины, подхватила ее и понесла к спасательной шлюпке. На встречу им бежали Квасова и Вязов, неумело перезаряжая автоматы на ходу. Завидев панцирь, они развернулись.
– Сюда! – Вязов указал в глубину помещения, на одну из лестниц, ведущих на поверхность взлетной площадки, – Осталась одна «Оса»!
Как только они вбежали на борт «Осы», панцирь бросил Нину и метнулся к штурвалу. Он не дожидался, пока ученые пристегнутся, о стены корабля один за другим бились гады. Солдат резко поднял корабль в воздух. Всех прибило к полу от перегрузки. Помимо этого, как только они покинули зону действия ядра, ген мутации принялся адаптировать их тела к нормальной среде. От всего этого у Нины потемнело в глазах.
***
Нина пришла в себя там же, на полу. Нога была перебинтована, под голову положили что-то мягкое. «Оса» – очень маленький корабль с парой турелей, предназначенный для транспортировки небольших групп солдат. Медотсека тут не было. Тут практически ничего не было.
Островская повернула голову. Рядом сидел Вязов и смотрел в иллюминатор. У него на руках спала Квасова. Лаборант заметил, что Нина пришла в себя.
– Как… как обстоят дела, Вязов?, – спросила она тихо.
– Нина… он ушел под землю. Межгалактического научного центра «Сиа» больше нет. Майк, наш панцирь, шлет сигналы бедствия, но… все без ответа. Мы… мы одни, Нина.
Островская перевернулась на бок, встала на четвереньки, потом не без труда выпрямилась и поковыляла в кабину пилота.
– Майк?
– Да, рядовой Майк, товарищ лейтенант.
Майк подскочил и отдал честь. Ему было лет восемнадцать.
– Успокойся. Что тут у нас? Давай попробуем усилить сигнал.
Нина села на место второго пилота и начала работать с панелью управления.
– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться.
– Давай.
– Простите меня.
– Что?
– Я ничего не мог сделать, – в глазах у парня появились слезы.
– Спокойней, спокойней, Майк. Ты же не связист.
– Я не о сигнале бедствия, товарищ лейтенант. Понимаете, капитан он…
– Говори же! – Нина бросила панель управления и впилась взглядом в рядового.
– Он спас меня. Товарищ Краснов спас меня. А я, а я не смог… Оно… оно утащило его в ядро. Простите меня, простите меня, простите меня.
Майк разрыдался, а Нина почувствовала, что снова проваливается в темноту.
– Последний его приказ был спасти вас, товарищ лейтенант, – произнес Майк сквозь слезы, но Нина этого уже не услышала.
Пять лет тому назад
Межгалактический Научный Центр «Сиа»
29 июня, 20:43, разгар празднования в честь победы человечества над инопланетной расой малаорцев
Из динамиков звучала восторженная речь Главы Межгалактического Совета Наций, но вся помпезная и официальная часть празднования давно закончилась. Умельцы переложили речь на музыку и теперь часть научной братии «Сиа» и некоторые военные собрались в одной из аудиторий на закрытую от ведомства вечеринку.
«Невероятная, молниеносная победа над превосходящими силами врага показала… зала… зала… з-з-зала»
Было время траура, было время слез, настало время забыться. Нина кружилась вокруг своего бывшего сокурсника, который не особо любил танцевать и только покачивался в такт музыки. Его малоподвижность Нина компенсировала своей гиперактивностью и наматывала на нем гирлянды.
– Ну давай, Женька. Мой Бибоп и тот пластичнее тебя.
Рядом с ними кружился и дрыгал изо всех сил конечностями небольшой андроид, помощник Нины.
«Быстрота решений… эний-эний-эний… само-о-о-о-о-о-о-о-отверженность… И В ЕДИНОМ ПОРЫВЕ!!!»
Музыка набирала обороты, Нина начала прыгать и поняла, что толкнула кого-то. Она быстро обернулась, чтобы извиниться и увидела… Краснова, ее капитана, с которым они прошли Блицвойну.
